Она серебряная, простая, и все же в ней мерцают возможности Судьбы. Она напоминает мне серебряные кольца вокруг его радужек. Точно так же, как в них, можно было найти энергию звезды, ожидающей своего часа, чтобы вырваться из короны.

— Мисс Вайнер, — обращается ко мне член Королевского совета. Он кивает в сторону ложи, и я понимаю, что настала моя очередь.

Я возвращаю свое внимание к короне, которую, я знаю, Кристен, должно быть, помог создавать. У меня болит сердце, и я задаюсь вопросом, заказал ли он эту корону до или после того, как я попытался его убить.

Это черный обруч с шипами — черный глянцевый цвет делает шипы более острыми, смертоносными. Из них в полном расцвете вырастают белые цветы, их лепестки сделаны из мягкой, мерцающей и окрашенной стали. Это те же цветы, что растут по всему Подземному Королевству, те же цветы, которые спасают Кристена, которые позволяют ему быть рядом со мной.

Она тяжелая, когда я поднимаю ее, намного тяжелее моей старой короны. Я провожу большим пальцем по одному из острых зазубренных шипов, затем отдергиваю палец, потому что у меня действительно идет кровь.

Корона, но и оружие.

Понимаю я, и на этот раз, когда я поднимаю взгляд на Кристена, он смотрит в ответ.

В этом взгляде столько боли и печали, что я чувствую, как у меня дрожат ноги. Я хватаюсь за корону, но мне трудно поднять ее, надеть на голову, зная, что вся эта боль и печаль из-за меня.

Он тяжело сглатывает, его горло подергивается, когда он наклоняется и осторожно забирает корону из моих рук. Он колеблется, его бесконечный взгляд скользит по моему лицу, прежде чем он осторожно водружает корону мне на голову.

Бальный зал погружается в тихий шепот, предвкушение и напряжение туго витают в воздухе.

— Теперь ты можешь поцеловать свою невесту, принц Кристен. Мы надеемся, что Боги выведут вас обоих из тьмы, — объявляет наш священник.

В этом нет ничего зловещего.

Я морщу нос и бросаю на Кристена смущенный взгляд.

Его ноздри слегка раздуваются, бровь на полсекунды приподнимается в изумлении, прежде чем его лицо темнеет, и нити, плавающие в радужке, следуют его примеру. Он делает шаг вперед, его туфли ударяются о кончики моих каблуков. Он медленно поднимает руку, затем слегка убирает волосы с моей шеи.

Я вздрагиваю в ответ, мое тело инстинктивно прижимается ближе к нему, когда он обхватывает ладонями мою щеку. Мое дыхание становится быстрее, тяжелее, когда он наклоняется ко мне, его нос касается моего.

Толпа погружается в полную тишину, даже сплетни и перешептывания превращаются в ничто.

Мое сердце бешено колотится, когда я протягиваю дрожащую руку к торсу Кристена, нервничая, когда я протягиваю ее к нему.

Его хватка на моем лице усиливается.

— Прости, что я заставила тебя ненавидеть меня, — шепчу я ему в губы.

Он едва заметно качает головой.

— Платье тоже ты выбрал? Или только мою корону? — я задаюсь вопросом, отчасти потому, что мне нужно знать, а отчасти потому, что не думаю, что смогу вынести это — целовать его, чувствовать его губы на своих всего лишь на краткий миг, чтобы никогда больше их не почувствовать.

— Платье выбрала Кайя, — тихо бормочет он, слова срываются с него с трудом.

Я рисую круг на его боку.

— Тебе оно не нравится?

— Не нравится, — он приоткрывает глаза ровно настолько, чтобы заглянуть в мои.

Мои пальцы все еще касаются его.

— О.

Он издает болезненный выдох.

— Оно разбивает сердце, — в его глазах появляется глубокая синева. — Такое же душераздирающее, каким будет этот поцелуй.

Я слегка киваю в знак согласия.

— Тогда давай покончим с этим.

Свободной рукой он обнимает меня за талию.

— Давай.

Глава 20

Зора

Губы Кристена касаются моих, прежде чем я хватаю его сзади за шею и притягиваю нас друг к другу.

Он стонет, когда наши рты соприкасаются, а сердца бьются навстречу друг другу.

Странное покалывание распространяется от макушки на моей голове. Словно рука, схватившая мой череп, она сжимает его все крепче и крепче.

Мои ногти впиваются в затылок Кристена, когда пустота внутри меня расширяется. Она становится все злее с каждым вздохом, каждым приветствием и хлопком толпы внизу.

Затем все исчезает.

Все.

Я отстраняюсь от Кристена, в ужасе глядя в лицо, полное сожаления. Я оглядываюсь, но мы не на балконе. Мы где-то в другом месте. Где-то, где все наполненно серостью. Под нашими ногами, вокруг нас — все это туман или дым. Струйки легки, как перышко, но наполнены скрытой агонией.

— Что происходит? — спрашиваю я, лихорадочно вглядываясь в лицо Кристена.

Но его глаза остекленели, радужная оболочка приобрела грифельно-серый цвет, соответствующий нашему окружению. Он стоит неподвижно, бесчувственный, его губы слегка приоткрыты, а мышцы напряжены.

— Кристен? — я трясу его, но он остается холодным и неподвижным, как камень.

— Привет, Зора Вайнер, — раздается темный низкий голос.

Я медленно оборачиваюсь, но там никого нет, даже тени.

Атмосфера наполняется низким смехом, громоподобным в этом месте, где отсутствует все.

— Кто ты? Где я? — спрашиваю я, слишком боясь отпустить Кристен.

— Твой муж бросается навстречу Судьбе. Как он будет разочарован, обнаружив, что трон пуст, — говорит голос.

Он с треском рассекает воздух.

Волосы на моих руках встают дыбом в ответ.

— Он уйдет, он ничего не увидит, и у него не будет с тобой такой связи, какой он хочет, — продолжают они.

— Связи? — спрашиваю я, поднимая лицо к клубящемуся над головой туману.

— Когда он возложил эту корону на твою голову, ты должна была стать Якорем его Души. Однако Ноль является неопределенным.

Мой безымянный палец тикает, и пустота в затылке колеблется. Ему не нравится, когда его видят, когда его знают — что бы это ни было.

— Где я? — я пробую еще раз.

— Нигде, — отвечает голос. — Я не советую тебе оставаться надолго. Это не то место, где процветают живые души.

Я крепче сжимаю Кристена в объятиях.

— Ты один из Богов? — шепчу я.

Сила разливается по воздуху.

— Нет.

Туман вокруг нас затягивается плотнее.

— Я — единственный Бог. Но если ты ищешь Опекуна, то, возможно, тебе следует последовать за своим мужем на этот пустой трон.

— Зачем ты привел меня сюда? — спрашиваю я.

— Я этого не делал, — отвечает Бог. — Это сделала твоя сила. Она думала, что здесь ты будешь в большей безопасности, но я чувствую, как она съежилась. Оа не знала, что я буду наблюдать.

Пустота внутри меня сильно сотрясается, и глубокие черные завитки начинают пробиваться сквозь туман. Самое темное ночное небо, беззвездное и бесконечное, здесь, чтобы заявить о своих правах на меня.

— Подожди, мне нужны еще ответы, — говорю я, туман превращается в рваные ленты, когда ночь надвигается.

— У тебя нет времени. Ноль решил привязать тебя, несмотря на мое предупреждение, — говорит голос, звучащий теперь где-то далеко, как тонкий шепот в моем сознании.

Я паникую, когда каменная фигура Кристен начинает исчезать.

— Нет, — я сжимаю его крепче, но мои пальцы проходят сквозь него. — Стой! — рычу я, разворачиваясь к туману, который продолжает отступать.

— Какое предупреждение? Что такое Ноль?

Но затем последняя лента тумана разрывается на более мелкие пряди, прежде чем даже они исчезают, и я остаюсь одна в невозможной темноте.

— Кристен? — я зову, и мой голос эхом возвращается ко мне. Пустота внутри меня становится плотной, словно тяжесть тянет меня вниз. Я стискиваю зубы и борюсь со своим страхом.

Вдалеке появляется маленькая искорка. Звезда. Одинокая звезда.

Я делаю шаг к ней и запинаюсь, обнаружив, что стою в трех дюймах темной воды. Она поднимается с каждым вдохом, впитываясь в подол моего свадебного платья.