— Нет, — говорю я.

Это как будто вся комната делает небольшой, неглубокий благодарный вдох.

Я съеживаюсь и говорю более уверенно.

— Они не следуют законам Судьбы, и Королева, она… она…

Я пытаюсь подобрать слова, изо всех сил пытаюсь говорить о ней в таком ключе. Но я почувствовал это, когда попытался разобраться в ее нитях. Я знал, когда она могла различить татуировку на моей груди через иллюзию. Я понял, кем она была, в ту секунду, когда она описала, как выглядела эта татуировка. Ей и никому другому, за исключением…

— Она несет в себе силу Нуля.

Лица бледнеют, даже у Каллума и Николетт. С таким же успехом они могли бы быть призраками.

— Сила Нуля — это легенда, — рычит Савин, от магии в его голосе дребезжит посуда на столе. — Это невозможно, — утверждает он.

Я делаю глубокий вдох и открываю рот, чтобы продолжить, объяснить, что я увидел, когда нырнул в ее голову.

Но двери дворца распахиваются в тот же миг. Каблуки гордо цокают по мраморному полу, когда две тени проскальзывают под аркой.

— Она не знает, — выдавливаю я достаточно тихим голосом, чтобы Наследники Вайнера не услышали.

Затем Бронз просто добавляет, его глаза следят за братом и сестрой, когда на них падает свет люстр.

— Тогда так и останется, — приказывает он.

Каждая из Судеб по очереди кивает с серьезным выражением лица.

Но я ничего не делаю. Я ничего не могу поделать, когда мои глаза находят ее, находят чертову корону на ее блестящей белой копне волос. Вижу эту красивую — черт, она такая красивая — надменную улыбку, украшающую ее губы. Мое сердце ощутимо, бешено колотится. Мне не терпится подойти к ней, полюбить ее так, как она заслуживает. Но есть кое-что еще. Что-то холодное и твердое колет в то теплое ощущение, которое я испытываю, когда вижу ее.

Ее глаза сверкают торжеством, пока не останавливаются на мне, пока она не видит боль, которая, я знаю, должна быть ясна как день на моем лице. Я никогда не умел хорошо скрывать свои истинные чувства. Так долго быть с ней рядом убивало меня. Теперь, когда она отвергла меня. Теперь, когда я, возможно, никогда больше не узнаю ее прикосновений…

— Ну что, я получу чертово представление, или вы все так и будете сидеть здесь и глазеть на нас? — Зора выплевывает.

Глава 7

КРИСТЕН

Зора нетерпеливо вытягивает ногу и переносит вес тела на другую. Разрез ее платья скользит по этой вытянутой ноге, выставляя напоказ ее мягкую, бархатистую кожу.

— Терпимость. Мы будем терпимы друг с другом, — сказала она в туннелях.

— Больше похоже на пытку, — думаю я, обводя взглядом ее стройную, мускулистую фигуру.

Желание пронзает меня, и я сжимаю пальцы в ладони, впиваясь ногтями в кожу.

Бронз переводит взгляд на мои руки, затем удивленно приподнимает бровь.

Я облизываю губы и поднимаюсь со своего места, волосы у меня на затылке встают дыбом, когда Зора постукивает каблуком.

— Добро пожаловать, — выдавливаю я, радуясь, что мой голос остается ровным.

Рядом с ней, высокий и гордый, стоит Ксавье. Он нежно кладет руку на плечо своей сестры, и что-то во мне вспыхивает от ярости.

— Мы оставили для вас эти места, — я указываю на два последних стула за столом.

Зора поднимает подбородок, убирает с лица прядь волос и неторопливо идет к своему креслу.

Мое сердце замирает от движения этих идеальных бедер.

Трахните меня.

Она садится и разглядывает стол.

Ксавье поправляет корону.

Когда видишь их рядом, сходство становится сверхъестественным. Те же глаза. Тот же наклон носов. Те же блестящие светлые волосы. Если бы не разница в возрасте, я бы подумал, что они близнецы. Понятно, почему Ксавьер использовал магию иллюзий в качестве Босса. Я уверен, что сложил бы два и два довольно рано, если бы он этого не сделал.

— Я хочу поблагодарить тебя за то, что позволил нам сесть за твой столик, Кристен, — говорит Ксавье с лукавой усмешкой. — Мне кажется волнующим знать, что твой отец прямо сейчас переворачивается в могиле, в то время как его сын попирает все его попытки унизить мою сестру и мой народ.

Он слегка складывает руки на столе.

— Тем не менее, ты в долгу перед нами за убийство наших родителей. Сначала я хотел твоей смерти, но благодаря моей очень мудрой сестре, она упомянула, что твое убийство на самом деле не принесет нам никакой пользы.

Я откидываюсь на спинку сиденья, стиснув зубы.

— Как великодушно с вашей стороны.

— Да, неважно. Давайте перейдем к нашим требованиям, хорошо? — Зора оглядывает стол. Ее взгляд задерживается на Америдии и Николетт, но только Николетт встречается с ней взглядом. Америдия сосредотачивает все свое внимание на своем платье, теребя бисероплетение на юбке.

— Требования? — спрашивает Савин, его голос лишен обычной мягкости.

Старший наследник спускает ноги со стола и наклоняется вперед, опираясь на локти. Он прищуривает глаза.

— Кто ты такая, чтобы выдвигать требования?

Зора ничего не говорит. Она просто улыбается, ее губы медленно растягиваются. Это не приглашающий взгляд — нет. Он на грани дикости, блеск в ее глазах такой же дикий. Это взгляд наемницы, шпионки подполья, оценивающей свою добычу.

— Мы стремимся открыть двери нашего дворца, чтобы восстановить все, что мы потеряли, — говорит Ксавьер с ухмылкой, явно довольный тем, что его сестра приспособилась к их новообретенному правлению. — Но для этого мы хотим повторно заявить свои права на Подземную территорию.

— Если быть более конкретными, — говорит Зора, ее глаза скользят по мне и темнеют. — Больше никаких принцев и принцесс, претендующий на то, что находится под нашим контролем.

Мои руки сжимаются в кулаки под столом.

— Работа, которую мы выполняем в Подполье, помогает Королевству Эстал в целом.

— Мы не считает семью Эстала нашими правителями, — возражает она, ее голос холодный и уверенный. — Хорошо это или плохо, но мы хотим, чтобы ты убрался. Это наша территория, и заходить на нее без разрешения — значит нагло игнорировать нашу просьбу.

Я достаточно боеспособна.

Ее слова звенят у меня в голове, разрывают грудь.

Я отвожу взгляд туда, где, я знаю, Кайя и Тейлис наблюдают из тени.

Это мучительно — никогда не видеть будущего там, где дело касается Зоры, так сильно полагаться на свои якоря.

Оторви себя от нее, и это не будет проблемой.

Мое сознание так подсказывает.

Я едва сдерживаю смех. Это невозможно.

Кайя выходит на свет, чтобы твердо кивнуть мне, хотя ее лицо окаменело от гнева.

— Хорошо, — я поворачиваюсь к Зоре. — Мы не войдем в Подполье без твоего разрешения.

Зора кивает, и ее смертоносное выражение лица успокаивается.

Я понимаю, что она не хочет меня видеть.

— Затем мы устроим бал, — говорит Ксавье с легкой улыбкой.

Он — иллюзия очарования, но я видел его истинное лицо. Интересно, Зора уже увидела это?

Ксавье продолжает:

— Вы все, конечно, приглашены.

Бронз усмехается.

Каллум раздраженно машет рукой.

— Какой нам интерес к балу, который проводят в адской сырой дыре?

Гнев мелькает на лицах обоих, брата и сестры Вайнер. Они так похожи, что я задаюсь вопросом, не забыла ли Зора, и просто смирилась с этим, точно так же, как принимала себя на протяжении многих лет.

— Мы будем официально коронованы, — выдавливает Ксавье сквозь зубы. — Любой из вас, кто не придет, будет отмечен как враг.

— Это единственный раз, когда мы позволим вам войти во дворец, чтобы вы были свидетелями и помогли утвердить наше правление, — объясняет Зора.

— Что заставляет тебя думать, что кто-то нас принимает твои условия? — Бронз спрашивает. — Мы вас не знаем. Ни один из вас не Судьба. Вы незначительны, и у вашего королевства нет последователей. Ради всех Богов, ваша территория находится в пределах королевства Эстал, а не в его собственном отдельном образовании.