— Пошла ты на хуй, Зора Вайнер, если ты хоть на минуту подумаешь, что я стою здесь по гнусным причинам, что то, что произошло между нами сегодня вечером, было не лучшим гребаным событием, которое когда-либо удостаивало меня в этой жизни и в следующей.

— Убери от нее свои руки, — рычит Ксавье.

Я игнорирую его, мое внимание полностью поглощено великолепным теплом, исходящим от Зоры.

Ее взгляд скользит по моему лицу, и я вижу все. Ее опасения. Ее неспособность любить, потому что это причиняло ей боль слишком много раз.

Я ненавижу себя за то, что был частью этой боли, за то, что, возможно, я никогда ничего не смогу сделать, чтобы загладить ту боль, которую я ей причинил. Но я должен попытаться. Я нежно провожу большими пальцами по ее вискам.

— Ты не обязана доверять мне, красавица, — яростно шепчу я. — Я не буду взваливать на тебя это бремя.

Я нежно касаюсь своим лбом ее лба, даже когда Ксавье приближается к моему боку, его лезвие направлено острием в мою сторону.

— Все, о чем я прошу — это чтобы ты поверила, что я здесь, в этот момент, потому что я выбрал быть здесь. Да, я могу быть орудием Судьбы, но это только означает, что величайшее из решений требует жертв. Мне потребовалось много, чтобы научиться этому, понять это.

Она испускает тихий, дрожащий вздох.

— Ты — моя Судьба, Зора Вайнер, — говорю я, и эти слова заставляют Ксавье отступить на шаг. — Я скорее рассыплюсь и паду, чем причиню тебе боль снова. Я знаю, что мое слово мало что значит для тебя, но я, блядь, обещаю, Зора. Я обещаю.

Мои пальцы впиваются в ее затылок, когда я прижимаюсь к ней.

— И, боги, — вздыхаю я, — мне так чертовски жаль.

Мое дыхание прерывистое, сердце бешено бьется, когда она осторожно высвобождается из моих объятий.

Она смотрит на меня широко раскрытыми глазами и приоткрытыми губами.

Я не могу удержаться от ухмылки, не могу удержаться от любви к тому, что я, наконец, лишил Зору Вайнер дара речи. Это чудо из чудес. Только Боги знают, как мне это удалось. Я неуверенно протягиваю к ней руку, готовый отдать ей всего себя.

Я разорву свою помолвку с Хармони. Я сделаю Зору своей королевой, как должен был сделать давным-давно.

Но она не берет меня за руку, и тогда я понимаю, что ее широко раскрытые блестящие глаза не от недостатка слов. Это от страха. Абсолютного страха.

Я пытаюсь что-нибудь сказать, что-нибудь такое, что откроет ее запертые, колючие двери, но когда я открываю рот, ее глаза становятся жестче, румянец на щеках становится смертельно бледным.

— Нет, — шепчу я, слово сдавлено болью. — Зора, — и ее имя — прошептанная мольба о моей последней надежде.

— Спасибо тебе, — говорит она дрожащим голосом.

Она поднимает подбородок, и когда мои глаза обводят ее фигуру, я замечаю блеск кинжала в ее ладони.

— Но нет такого места, где это печальное оправдание нас с тобой не заканчивалось бы здесь.

Удар наносится быстро, и вместе с ним я теряю последние силы.

Глава 14

Зора

Я стою над истекающим кровью Кристеном. Он хватается за бок, где рана, его лицо искажено агонией. Мое сердце разбивается все сильнее и сильнее, чем дольше я стою здесь и ничего не делаю.

Но если я спасу его сейчас, то никогда не спасу себя.

— Уходи, — говорит Ксавье и нежно берет меня за плечо.

Он оттаскивает меня на шаг назад, но мои глаза остаются прикованными к Кристену.

Моя рука дрожит, и мой кинжал со звоном падает на землю.

— Зора, его ведущие узнают. Нам нужно действовать быстро, — объясняет Ксавье.

Таков был план с самого начала. Я хорошо сыграла свою роль, но так было всегда. Соблазнить и сломать. Таковы правила моего Подполья. За исключением того, что сейчас я хочу добавить еще одно.

Соблазнять, ломать и брать. Вернуть все, что было украдено, потому что любовь мимолетна, а агония вечна — если вы не будете сопротивляться, если вы не найдете достойную любовь.

Мы с Ксавьером оба знали, что превращение Подземного королевства из ничего во что-то будет означать сокращение углов. Мы знали, что грязная борьба и уничтожение Королевства Эстал будут единственным способом быстрого продвижения. Мы планировали сделать это на балу, чтобы унизить Кристена перед другими Наследниками.

Но, если честно, я устала от метаний туда-сюда. Каждое новое предательство Кристеном было свежей раной. Может быть, мне следует заботиться о том, кто он сейчас, а не о том, кем он был, когда причинил мне боль. Но такие глубокие раны трудно залечить.

Я двигаюсь, чтобы отвернуться, оставить его навсегда, но его пальцы касаются моей лодыжки.

— Прекрасно, — шепчет он.

Слезы жгут мне глаза, скатываются по щекам.

— Я это заслужил. Все в порядке.

Кристен легонько проводит указательным пальцем по моей ступне.

Я колеблюсь и оглядываюсь назад, мой взгляд падает на него и я вижу столько любви, столько поклонения, что у меня перехватывает дыхание, а желудок сжимается. Ксавьер хватает меня за запястье, чтобы оторвать от него, обречь на жизнь, полную постоянных сожалений. Жизнь, полная осознания того, что я разрушила единственное, что вернуло свет в мою жизнь, помимо проклятой Богами короны на моей голове…

Но затем легкая хватка Кристена на моей ноге превращается в твердую, а его бесконечный взгляд темнеет до невозможной черноты, которую я видела только однажды.

— Нет! — Ксавьер кричит, и его руки обвиваются вокруг меня, пытаясь оттащить.

Но мое тело напрягается, колени слабеют, когда я опускаюсь на пол, мое зрение все расширяется и расширяется, унося меня в ту пустоту глубоко внутри меня, в то место, которое зовет Кристен, когда его ногти впиваются в нижнюю часть моей ступни.

На миллисекунду ничего не происходит.

Но потом все. Все, чем мы являемся. Все, чем мы были. Королевство Эстал. Измерение Зеркала. Каждая душа. Каждое желание и проклятие. Оно превращается в нити.

Я — нить.

Это сплошная тьма, и все же она заключает в себе всю жизнь, впитывает каждую частичку света.

Образы вырвались вперед. Я представляю себя под водопадом в своей ванной комнате, свою мягкую, порочную улыбку, когда Кристен приближается ко мне, и понимаю, что вижу себя через призму его жизни. Его руки хватают меня за талию, и я что-то говорю, но его внимание сосредоточено на моих губах, моей шее, на том, как вода стекает по моей груди.

Мое сердце замирает, когда он наклоняется, чтобы поцеловать меня, но так и не достигает моих губ. Я задыхаюсь, когда темнота отбрасывает меня обратно под водопад, погружая в какое-то странное забытье.

Я открываю глаза, и меня нет в объятиях моего брата, я рухнула на пол рядом с моим умирающим возлюбленным.

Нет. Я нахожусь под водопадом.

Вода плещется вокруг меня, когда Кристен сердитыми, сильными шагами проходит через ванну, полностью одетый.

Я оглядываюсь по сторонам, нахмурив брови, мои мысли лихорадочно крутятся.

— Что за хрень?

Он крепко обнимает меня и, кряхтя, перекидывает через плечо, задирая мою голую задницу к потолку.

— Какого хрена? Что происходит? Как ты жив? — спрашиваю я.

Кристен игнорирует меня, когда вытаскивает нас из воды, с его одежды капает на плитку, когда он ставит меня на ноги и срывает халат с крючка.

— Надень это, — рычит он и подталкивает его ко мне.

Я делаю это, но только потому, что мне не хочется надирать ему задницу полностью обнаженной. Мои глаза ищут его рану, но она зажила.

Невозможно.

Я завязываю халат и подхожу к нему с проклятием на языке, но только для того, чтобы взвизгнуть, когда он пригибается и снова хватает меня, перекидывая через плечо, как чертову тряпичную куклу.

— Отпусти меня! — я шиплю и несколько раз бью кулаками ему в спину.

— Заткнись на хрен, Зора. Если ты этого не сделаешь, ты предупредишь своего брата о своей неудачной попытке убить меня, и тогда мне придется убить его.