- Тут согласна. Арис и сам не Морено, хотя причисляется автоматом.

По пути к машине заглянули в кафе, съели по салату. Обе кислые, задумчивые. Олю настоятельно просила оставить затею поговорить с Молчановым. Потому, что я сама это сделаю. Конечно не сказала об этом. Она знает насколько сильно меня при виде него перетряхивает и потом долго не отпускает. Но я пойду, найду его и если надо буду умолять на коленях не забирать ребенка. Готова на любые условия, только пусть даст мне шанс выжить. Готова просить прощения за все, что было, и в чем не виновата. Я на все готова.

Дома тихо, мама поехала к отцу, потом надолго у меня останется.

Скитаюсь по квартире, гуляю взглядом по стенам, ставшими родными. Почти ничего здесь не изменилось. В шкафу до сих пор висит его одежда, на комоде флакон парфюма, зарядные от мобильных, в ванной... Да он везде здесь, пространство пропитано им насквозь. Меня обстановка привычная беспокоит до мандража. По-другому должно быть, совершенно. Дата родов через две недели грубо говоря, а ничего не подготовлено, будто не ждет никто ценного для Ариса экземпляра. Для меня просто моего ребенка. Я не знаю, здесь ли мы будем жить, куда нас после выписки запихнут. Тим, успокаивает, говорит пока я буду в роддоме все подготовят, ничем себя не обременять. Указание мне и маме, квартиру Ариса не трогать. Полный хаос в голове. Детские вещи в упаковках повсюду. Мама настаивает домой ехать и срочно обустраивать детскую, пилит ежедневно, просит не надеяться на мужиков, а я не могу. Тим как ограничитель, передает указания, что мне можно, а чего нельзя. Не потому ли все так, что детская обустраивается в доме Молчановых?

Им никому верить нельзя, никому.

Хватаюсь за телефон, набираю номер и вздрагиваю всем телом, понимая, что я заблокирована. Холодом обдает с ног до головы. Пячусь, сажусь на край кровати, перевожу дыхание. Не сдаюсь...

Нахожу его номер в мессенджере, но и там я написать не могу. Везде заблокирована. Арис знал... Знал, что сломаюсь. Всхлипы рвутся, слез нет, глаза жжет, словно кислотой разъедает. Сердце колотится сумасшедше, руки дрожат ненормально сильно, как и я вся. Прикрываю глаза.

Вдох.

Выдох.

Вынуждал приползти, пасть к ногам, признать кто вершитель моей судьбы.

"Запомни, девочка, правила устанавливаю я, а все по ним играют..."

Подкидывает память его слова из прошлого. Тогда даже не подозревала куда влезла. Арис... Стены помнят, что здесь было, слова, взгляды, стоны трогательные, откровенный шёпот, и я помню. Это же не потому, что во мне часть тебя.

Я хочу требовать с него. Пусть скажет, что чувствует он. Глупая! Никогда, понятно же - ничего.

За окном темнеет, я раздавлена под ноль. Мне страшно, одиноко, больно, однако, в ракушку не заползаю, наоборот, на месте усидеть не могу. Поверх лёгкого платья, накидываю кардиган, уже не сходится на животе, хоть и свободный. Возле двери, в руке телефон оживает. Тим. Без раздумий принимаю звонок.

- Юль, я через полчасика заеду, что-то купить? Может чего хочешь?

- Хочу. Хочу знать, где сейчас Арис.

Тишина виснет, слышу только свой пульс, долбит по вискам.

- Зачем? - осторожно спрашивает, у него там пискнула охранка, хлопнула дверь, выезжает значит.

- Просто скажи мне, где Арис.

- Юль, я сейчас приеду...

- Где Арис?!

- Юль...

- Я просто хочу знать где он.

- Домой отсыпаться поехал.

- Скажи адрес.

- Не с места, я сейчас буду, - отключается.

Разбежалась, сам сиди на месте. Выхожу из квартиры. У меня нет времени на месте сидеть. Слишком долго верила вам, нельзя, я же верила снова и снова. Вырываясь из подъезда, сбавляю темп, выдыхаю, даю себе отдышаться. Потерпи малыш, мама разберется с твоим папашей, давно пора точки... Точки так точки. Пусть скажет в лицо, что зачем и почему. Хриплый смешок срывается. Вроде умолять собиралась. Замечаю как делаю жадные, глубокие вдохи, ощущаю явную нехватку кислорода и как тяжело легкие раскрываются.

"Дыши, родная..."

Раскаленным железом обжигает воспоминание. Между нами все, пустота, нет больше родной для него. И как бы больно не было, я обязана с этим мириться, неизбежно принять реальность и вырвать зубами возможность жить дальше. Наконец-то обрести понимание, как будет дальше.

Страшно качает с одного на другое, это не мешает расти решительному настрою достать из под земли Молчанова.

Звоню Боре долго и настойчиво, доступен, но не отвечает. Продолжаю идти сама не понимаю куда. Я слышала название поселка, больше ничего не знаю. Забиваю в поисковик, нахожу на карте. Мне бы только доехать туда, на месте проще будет сориентироваться. Смутно помню крайнюю улицу, форму дома, фактуру фасада.

Я найду...

Возле магазина примечаю остановившееся такси, высаживает пассажира, не успевает женщина хлопнуть дверью, я перехватываю. Она округляет глаза, но спешит дальше по своим делам. Водитель, на меня занявшую место позади, оглядывается ошарашенно. Заметив живот, так вообще ужас выражает мимикой.

- Не переживайте, мне не в роддом, мне вот сюда, - тычу в лицо дисплей телефона.

Не сразу сообразив, потирает глаза и смотрит еще раз, переводит взгляд на меня, снова на интересное положение.

- Ну хорошо, адрес скажите. И оплата вперед, я тогда отменю заказ, что уже взял.

- Сколько?

- Двушка.

Открываю банковское приложение.

- Номер диктуйте.

На задворках маячит мысль, счет мой Молчанов пополняет лично. Сердце колотится где-то в горле, немного подташнивает. Это все нервы, выдохнуть...

Нужная сумма отправлена. Просматривает сообщение водитель.

- Адрес скажите?

- Просто отвезите меня туда, - голос дрожит, не получается с ним совладать.

Глянул на меня и осторожно тронулся в путь. Так страшно становится, будто надо мной тучи сгущаются, гром и молния над головой. Покосившись на ремень безопасности, нащупываю рукой. У Оли и Тима я давно не пристегиваюсь, живот не позволяет, с двадцати недель я имею право, однако у меня нет ни одного документа с собой. Хотяа... Мой живот само по себе доказательство, что мне нельзя и все же хочется. Не для кого-то, а потому, что я не знаю как себя обезопасить. В горле пересохло, сглатываю часто, не помогает.

Тысячу лет на такси не ездила. В клинику либо Оля, либо Тим возят, если уж совсем не могут, то Боря на подхвате. Мой гинеколог до сих пор думает, что Тим муж. Тут меня осеняет - водитель. Выделенный Арисом, исключительно редко вызываю, в основном маму отвезти, забрать, покупки с магазина доставить. Он должен знать, где живет Молчанов. С другой стороны не факт, почему должен, никто не обязан давать ему информацию такого рода и опять же, он вполне может быть и охраной. Ну нет... Для охраны Арис оборотных приставлял, из особого подразделения, а этот пусть и не маленький, но точно человек. Да и скажи я ему отвезти меня, мог сначала уведомить Молчанова, а тот отдать приказ не делать этого.

Пустые мысли гоняю, комфортная иномарка плавно несется по пустой дороге. Тревога давно переросла в молчаливую истерику, запертая в теле, бьется птицей, просится наружу. В порыве закрываю лицо ладонями, сразу отнимаю, выдыхаю медленно. Он меня заблокировал везде...

Знал... Больно, душу выворачивает. Внешне полное спокойствие, внутри ад разверзся, впервые что ли, справлюсь. Наверное...

Ночь вступила в права, небо звездное, необъятное. В этом городе больше нет места для меня, хотелось бы вот так вылететь из него на совсем. Мечты поломаны, забыты, нутро иссечено беспощадно чувствами в одни ворота. Здесь нет будущего для меня. Часто вспоминаю, прогоняю через фильтры, разбирая эпизодно нашу первую встречу с Аристархом. Самую первую, мгновения глаза в глаза. Могла ли я отказать? Хотела бы вернуться назад? Исправить возможно. Как Тим говорил, дело в нем и все могло быть иначе. Я все же уверена - моя порочная ошибка развернула неправильно судьбу. Могла собрать волю в кулак, поставить точки с неверным мужем и идти дальше. Отпустил бы? Это первое и второе я работала в компании, где неизбежно бы столкнулась с Молчановым. Не факт, Юля, не факт. Разве? Я же метила выше и выше по должности, а значит неизбежно. Бесконечно можно об этом думать, ворошить, однако, ничего уже не изменить. Смотрю на горькую действительность и понимаю - тот случай, когда уже ничего не исправишь. Поздно!