Чувствовала, когда уезжали, они смотрели нам вслед. И ненавидели меня, люто проклиная.

Тепло в салоне, а я продолжаю трястись от перегруза. Окинул взглядом и ничего не сказал. Тишина и стук собственного сердца, которое, кстати, отчетливо слышит он. Мобильный в кармане куртки Аристарха взрывается мелодией, вздрагиваем ощутимо оба. Значит не одна я на пределе, мелькает мысль. Не произнося банального алло, просто прикладывает к уху и даже я слышу, как кричит муж.

Твой муж, Юля!

- Юля, едет домой, - спокойно проговаривает Аристарх.

Опускаю лицо, зажмуриваюсь. Что теперь будет... О чем думала, когда соглашалась. Продолжаю совершать ошибки и тонуть в нечистотах. Мое имя навсегда запятнано.

- Ты думал, когда оставлял ее... - раздается выдох шумный. - Моя женщина, и буду с ней делать, что вздумается! - рычит опасно.

Вскидываюсь на него. О ком это? Не обо мне же, я то точно не его...

Засунул телефон обратно в карман, грудная клетка тяжело поднимается и опадает, но он продолжает держать мнимое спокойствие. Смотрит на дорогу, игнорирует мое внимание пристальное. Холодок бежит по внутренностям, не зря Аристарха все боятся. Это невозможно не чувствовать, как опасное, мощное, транслируется в радиусе нескольких метров точно и заставляет содрогаться. Я в самом эпицентре гнета. Не однажды заставлял замолчать одним лишь взглядом...

- Я устал, - произносит холодно. - А ты не устала?

Язык онемел, голос пропал, ни звука от меня. Он же продолжает:

- У тебя бывают просветления? Хоть иногда понимаешь, что ты делаешь своим упрямством?

Тут совсем страшно становится, отодвигаюсь, стоит заметить разворот головы в мою сторону. Воздух сгущается, пропитывается тяжелыми эмоциями, он ими плещет, но не показывает открыто. Поговорить вздумал... Ерепенюсь неожиданно. А меня стал слушать, когда я пыталась?! Обрушиваются лавиной воспоминания. Давлюсь кислородом, хроническая болезнь остро дает о себе знать. Пронзает новой порцией боли. Стиснув зубы, не могу удержать слезы, сбегают по щекам, капают на одежду. Борюсь с отсутствием голоса, а он наблюдает, чувствует, понимает.

- Ты не стал меня слушать... - перевожу дыхание, надрываю связки произнести вслух. - Не хочу разговаривать, просто, отвези домой.

- Просто, отвезу домой! - рявкает, расставляя как и я акценты между строк.

Отворачивается, спустя пару минут снова заговаривает, уже спокойнее.

- Не мог тогда слушать. Разве не понимаешь? Или не хочешь понимать?

Снова оправдывается, всемогущий Аристарх Молчанов оправдывается за поступки. Как это происходит... Как мы понимаем о чем говорим. Ведь мы понимаем?! Правда понимаем! Не мерещится? И он меня и я его. О том самом дне говорим, когда наказывал. Позднее отрицал. Горло сжимают спазмы, потираю, не знаю как облегчить дыхание, меня душит неведомое. Очередной приступ накрывает.

Хватает за пальцы, стиснув.

- Дыши! - приказывает.

Выдергиваю, вдыхая уже через рот. Не успела вовремя стабилизировать, задыхаюсь, паника захватывает разум, слабость тело. Толчок резкий, Аристарх затормозил. Произойдет неизбежное... Отстегивает мой ремень безопасности.

- Не надо... - противлюсь.

Не добивай, достаточно испытывать на прочность.

За затылок притягивает к себе ближе, плевать на трепыхания, обхватывая второй ладонью за скулы.

- Дыши, Юля, дыши, - повелевает, совершенно ровным тоном.

Только и слышно мое дыхание, вдох, выдох, прямо ему в лицо. Он настолько близко. Исполняю, дышу я, дышу и травлюсь его запахом. Дикая дрожь сотрясает, крупная, беспощадная, заметная. Взглядом скользит по лицу, от глаз к губам и обратно.

- Сколько раз я говорил стоп? - снова вопрос.

Не слишком ли много на сегодня. В каждом неприкрытая претензия.

- Сколько раз я говорил собирай вещи, уходи? Ты упертая, и себя и меня топишь. Ты, Юля, всех мучаешь. Ты.

А тебе разве больно? Тебе всемогущему оборотню, самодовольной морде бывает больно? Про себя, вслух озвучить не решаюсь. Откровенностей не будет.

- Нравится, когда больно? - бьет туда же. - Только дай знать, я тебе ежедневный драйв устрою. И морально и физически порку организую.

- А разве не уже? - сиплю надрывно.

- Больно? Так не тебе одной, - режет на живую каждым словом.

Этот тон забирается под кожу и бежит там разрядами, покалывает, подогревая дисбаланс.

Буквально отпихивает от себя, достает пачку сигарет, распечатывает. Прикуривает, пальцы еле заметно подрагивают, опускает стекло, но дым выдыхает прямо в салон.

Сказала не хочу разговаривать и все же мы именно это и делаем. У меня есть, что высказать, и не только, останавливает одно.

- Ты женат, я замужем, - ставлю точку.

Да, упрямая и я права в своей точке зрения. Нет шансов, не дано, а дальше лезть в болото я не буду, не совсем еще мозгами съехала. Итак практически без шансов вернуть имя без через черточку шлюха.

Пока есть данные, весомые аргументы, озвучивать внутреннее не имеем права. Я достаточно в грязи, опозорена, унижена, испачкана так, что не отмыться еще долго. Порочная тварь... Хотела бы свалить вину на него, да только я добровольно пошла и села к нему в машину, вот в эту самую. Сама добровольно поехала в гостиницу, пошла в номер и там от самой двери предалась с нереальным удовольствием разврату. Винить его за это глупо. Все сама.

Добив сигарету, небрежно швыряет окурок на темный асфальт. Стоим посреди дороги, в полной темноте.

- Отлично, продолжай в том же духе. Помни, Юля, вся ответственность на тебе.

Решила не развивать тему, не выплескивать и не сдержалась, вспыхнула жаром. Злоба властвует, срывает контроли.

- Да что я должна сделать?! Что?!

Машина трогается с места.

- Ты знаешь что.

- Привезешь меня в свой дом и будешь иметь нас по очереди? Может график нам составишь?

- Иметь я буду только тебя, так часто, как позволит время, - бросает с усмешкой.

Хватит, хватит, хватит... Женское тупое нутро скулит. Много сказал и ничего одновременно. Ты чего ждала? Признания в любви? Глупая, его сердце исключительно, чтобы кровь перекачивать и не более. Никаких единорожек! Аристарх желает получить трофей в полное владение. Удовлетворить свое раздутое самолюбие. Завершить в свою пользу очередную игру.

Убеждаю себя гневным внутренним монологом и не верю. Я не верю, душу выворачивает, вспоминается много мелочей разных, важных. Детали отвратных поступков. В каждом есть то, что порождает вопросы. Аристарху не все равно, но я ничего для него не значу. А он для меня... Лучше промолчать.

- Просто отвези домой, - говорю через минут десять молчания.

Сложно исчислять время копошась глубоко в себе. Пробирающий взгляд ощущаю кожей, не встречаю, держусь, иначе заискрит, а то и замкнет напрочь.

- Просто отвезу домой, - отвечает еле слышно и словно с подтекстом или сарказмом скорее.

Поворачиваюсь поймать посыл, а он отворачивается к дороге. Хищная мина, скрытая ухмылка, мурашки по плечам. Кого молить, чтобы так и было, как прошу. Дайте адрес почты хотя бы одного бога, который меня услышит и спасет от безумия и мук. Вера умирает именно в такие моменты, когда понимаешь, что все миф, придуманные ритуалы, повторяемые нами в пустую. Если не дано, то никто и никогда не спасёт. Прими свой путь... А чем я заслужила? Разве была самой лицемерной, жадной, плохой... А была ли вообще? За что проклятье? За что он внутри меня? Злоба плещет, раздувает пламя. Есть ли смысл тогда что-то спасать, если все решено, и мне уготована такая низкая роль. Искоса, незаметно посматриваю на него. Нет, Юля, не потянешь. Искушает поверить в свою особенность для него. Глупая...

"Значит в ней есть то, чего нет в тебе."

Преследовать продолжают слова мамашки оборотных. Что во мне есть? Строптивость. Рушу планы и не потакаю желаниям. Я недоступна.

Одновременно ведем взглядом друг к другу. Сцепляемся, дыхание перехватывает, сердце тяжело трепыхнулось и понеслось, опускаясь жаром в самом низу живота.