Вслед за мной врывается Тим. Разве ждала кого-то другого? Нет. Перестала. Щемит в груди, там душа снова крошится.

- Плохо? - искренне беспокоясь, спрашивает. - Что принести?

Споласкиваю ладони ледяной водой и прикладываю к щекам, лбу.

Чуть только отпускает, поворачиваюсь к Тиму, не спешу обтирать лицо. Легче.

- Тим... - больше ни слова не могу произнести.

- Иди сюда, - подходит, обнимает бережно. - Прости, Юль, правда моя вина. Все могло быть иначе.

- Объясни... - шепчу. - Я так устала...

- Марго это мой контракт, как старшего. Ты или она на весах, я всегда хотел другой жизни, нормальной, человеческой. С ней только на бумажках был знаком, в отличии от брата. Послал их всех вместе с контрактом. Дура эта текла по Арису оказывается и сама подбила свою семью подобным образом развернуть конфликт на плюс. Отказ от контракта это же война, скандал. Нарушение закона.

Отнимаю лицо от его груди, пораженно смотрю в глаза.

- Арис, конечно, без заминки взял на себя все это дерьмо предназначенное мне. Вот результат. Получается одну забрал, пока я искал человеческой жизни, отказываясь от сути своей. А потом забрал и тебя, что как раз ему предназначалась. Все могло быть по-другому.

Опасное для меня откровение. Перед глазами сразу ночь всплывает, спальня, мы вдвоем в постели, на расстоянии вытянутой руки. После как Тим отдал меня Арису, я для него пустое место. Инкубатор тупо. Он заботится, опекает, обеспечивает, как ценное оборудование. Когда ночует, просто приходит, раздевается и ложится спать. Однажды не выдержала, расплакалась. Знала не спит, молчит и смотрит. Он всегда на меня смотрит, пристально, долго, пробирающе до самых костей.

Я сама протянула руку, сжала его пальцы горячие.

- Я больше не могу притворяться, я больше не могу без тебя...

Сначала он не дышал и не реагировал, а потом...

Потом он высвободил сжатые мною его пальцы, поднялся с постели, оделся и уехал. Не произнес ни единого звука, он даже не посмотрел на меня. И я поняла, что все. Давно все. С того момента, как я со съемной квартиры уехала с Тимом. А когда вскрылось с беременностью на всеобщее обозрение, он просто беспокоился о своем ребенке. Ведь выходит изначально знал, что это его ребенок.

Между нами все... Та самая пустошь. Ледяная к тому же, от него дико веет холодом. Демон души моей больше не греет.

- Руки от нее убери, - резкий тон, от которого вздрагиваем оба.

Тим отпускает меня.

- Давай, улыбайся, прорвемся, - подбадривает на последок.

Звучит конечно издевательски, особенно с уст бывшего мужа.

Как только Тим покидает комнату, мне летит следующая команда.

- Собирайся, домой едем. Прямо сейчас, - добавляет жестко.

Повинуюсь, безмолвие сохраняю, буря внутренности крушит, выкручивает.

Вопросы, вопросы, вопросы. Глушат меня по-страшному.

В машине я попыталась заговорить, распирает, эмоции переполняют, семейное собрание вывернуло нутро. На порыв мне прилетело, то, что породило новые страхи.

- Закрой рот, нет никакого желания с тобой разговаривать. Просто выноси нормально мне ребенка, родится, заберу, и тогда свободна на все четыре стороны. Услышала? Будешь свободна.

Горло парализовало от такой тирады. Вдох делаю осторожный.

- Ты услышала?

Теперь упрямо намереваюсь молчать. Получается плохо. Паника кроет. Никого ты у меня не заберешь.

- Не посмеешь, - рычу на него, сдерживая истеричные нотки.

В ответ ухмылка громкая. В холод бросает. Кто ему запретит? Никто и никогда.

Наблюдая прогрессирующий ненормально быстро всплеск ярости в нем, не решаюсь больше произнести хоть звук. Сердце колотится, Молчанов как никто умеет задавить внутренней силой, именно задавить.

Неожиданно сворачивает на обочину, вылезает наружу и открыв заднюю дверь, начинает раздеваться.

Разинув рот в буквальном смысле, смотрю, попутно набирает кого-то.

- Забери ее, - коротко бросает неизвестному в трубку и называет координаты.

Отворачиваюсь, зажимаю глаза ладонями, контролирую дыхание. Все внимание на то как я вдыхаю и выдыхаю.

Вдох.

Выдох.

Вздрагиваю всем телом, дверь хлопнула. Тишина, тянет отнять руки, не разрешаю себе.

Я не хочу!

Меня заботит только ребенок.

Мне ничего не угрожает.

Не тронет своего ребенка.

Не тронет.

Он на пределе, на таком, что глаза пелена застилает кровавая, дышит надрывно, словно задыхается или не насыщается кислородом. Я на себе чувствую, как Аристарха разбивает мелкая дрожь, дробит каждую клетку на части, до физической боли сокрушает. Суставы хрустят, с такой силой сжимает пальцы в кулаки.

У меня плотно веки закрыты, не могу всего этого видеть, но я будто рядом с собой слышу его хриплое дыхание, ощущаю каково ему сейчас. Мурашками покрываюсь густо и дрожу как и он.

Все хорошо.

Все хорошо...

Тяну отрывисто по слогам проговаривая про себя несколько раз, вязну в эмоциях, грудь сдавливает, мысли путаются. Теперь это мое дыхание отрывистое, тяжелое. Как и живот не подъемный кажется. Отнимаю ладони от лица, опускаю осторожно на живот, а потом и открываю глаза. Вижу как перед капотом тормозит внедорожник Тима, почти в упор. Пулей вылетает ко мне, распахивает двери, хватает за плечи.

- Плохо?

- Мне больно, - шепчу в ужасе.

Понимает по своему, подхватывает на руки, усаживает к себе в машину, стартует с места в сторону города. По дороге нарушает все мыслимые и немыслимые правила, про скоростной режим лучше не вспоминать.

- Потерпи, все хорошо будет. Ты же у нас сильная.

Тим настолько истерично говорит, что мне вдвойне страшно становится.

Возвращаюсь постоянно мыслями к Арису, цепляюсь, беспокойство за него нарастает. В горле так сильно пересохло, от натужного дыхания, что кашлять хочется.

- Мне надо воды, - сиплю, все-таки закашлявшись. - Открой окна и дай мне воды.

Бывший несколько раз на меня глянув, сбавляет ход машины.

- У меня нет воды. Юль, скорую может? Мы можем прямо сюда вызвать.

- Не нужна мне скорая, я просто хочу пить.

- Просто? - спускается глазами к животу, что я продолжаю обнимать ладонями.

Перехватив взгляд, дыхание перевожу.

- У меня болит там, где душа была, понимаешь? Я думала пустота не может болеть. А она болит, так сильно, что мне плохо, - выдаю на повышенных тонах. - Купи мне воды, пожалуйста.

- Хорошо, сейчас будет заправка, куплю, - с подозрением поглядывает, не верит.

Правда чудеса на виражах вытворять перестает, перестраивается на нормальный стиль езды.

Успокоиться, не истерить, выдохнуть, думать о хорошем. А разве есть что-то? Где оно то, что может радовать, делать счастливой. У меня под сердцем ребенок, однако радости нет, постоянно боюсь за него. Кто знает кому вдарит в голову заказать меня, завербовать принудительно, отомстить может Морено семейке, а то и Арису лично. Все знают - это его ребенок.

Терзаюсь голодом постоянно, от холода страдаю, всем плевать, Юля, глубоко пофигу им, каково мне без него, ему то уж подавно. Будет продолжать ломать, добивать. Зачем только, Арис? Зачем... Не я все это начала, за что теперь меня уничтожать.

Очнулась на заправочной, Тим хмурый, немного перепуганный, скрывается внутри. Пытаюсь понять свое состояние, оценить степень угрозы - сложно. Невозможно отличить от нормы, ибо это наверное она и есть. Для меня, потому, что так трясет каждый раз, когда Молчанов появляется в квартире. Унизительно понимать, тяжело принимать - он каждый раз чувствует, слышит мои реакции на него. Сердце сжимается сначала, а потом срывается в истерику, тело бросает в жар и следом мандраж охватывает. Понимает, как меня тянет к нему, знает насколько сильно тоскую, когда не появляется. И продолжает...

Наблюдаю за приближением Тима, садится рядом, откручивает крышку с бутылки и подает воду.

Несколько глотков делаю, стараясь расслабиться, прикрываю глаза. Вода не только утоляет жажду, она успокаивает, помогает держать контроль. Не за одну себя отвечаю.