Вчера Оля уехала, на дворе девятое января. Эдуард Петрович вернулся в город после праздников проведенных с семьей. Не спрашиваю, лишь гадаю, почему Тим не поехал. Наверное из-за меня. Со мной нельзя, один почему остался?
Ждала ли я его?
Больше нет.
Вру. Почти.
Чтобы не происходило, я по итогу оказываюсь здесь, в этой квартире. Возможно ошибку я совершила именно здесь, будет по кругу, пока я не сделаю правильный выбор, не исправлю роковую оплошность. Только как и что именно? Какой бы выбор я не делала, всегда к исходной. Крах в душе и эти стены.
В шкафчике, там где всегда стоит аптечка, обнаружила темный бумажный пакет, что видела в руках Тима. Наклейка разорвана, на ней логотип империи Озерских. Внутри три баночки серого цвета без этикеток, сроков, не вскрытые. Оля сказала это тот самый препарат делающий из оборотня человека на время употребления. Неизвестно, начал ли муж принимать лекарство, сколько пузырьков было изначально никто не скажет кроме него. Почему в прошлом я не замечала, что Тим что-то принимает регулярно. Сколько не напрягала память, ни одной детали не всплыло.
Я больше не хочу, чтобы от меня было хоть что-то скрыто. Однако мозг отказывается формировать вопросы. Главная проблема на повестке, выяснить, есть ли внутри меня часть оборотных. От одной только мысли в холод бросает. Я решаю идти в открытую, сделать как положено. Прячу сама от себя скрытый мотив, вытащить Молчанова на контакт.
Провокация может привести к очередному краху. Но разве я все еще боюсь боли?
При задержке любая женщина делает тест, по его результату посещает гинеколога. Этот путь должна пройти и я. Убеждаю себя, хуже не будет, банально некуда.
Утро, после душа неспешно вытираюсь, выпрямляюсь перед зеркалом. Сейчас дошло - новое повесил... Сердце так сильно бьется, по вискам пульс долбит. Это больше не я, отражение чужое будто. Дыхание учащенное, жжет легкие кислород отравленный горечью. Ранее исхудавшие бока округлились, живот выпуклый заметно. Словно не веря, провожу ладонями, ощупывая.
Многое в квартире осталось на своих местах, уверена, и спрятанный мною тест на месте. Так и есть. Вскрываю, руки дико трясет. Я их много сделала и все были отрицательные, все, а этот не будет, знаю наперед. Красуются две полоски. Самый дешевый тест, мизерная палочка с синим концом показывает положительный результат. Дрожь бежит по всем органам, сотрясает каждую клеточку. Кажется держусь, пытаюсь мыслить здраво, холодно, решительно. Оборачиваюсь полотенцем и срываюсь за долю секунды, в истерику впадаю, не в молчаливую, вполне реальную.
Реву в голос, а клялась, что не буду. Стадия отрицания закончена.
За дверью стучит муж.
- Юля открой! - реакции ноль. - Я ломаю дверь!
Тут же вышибает хлипкий замок. Я забилась в уголок между душевой и стиралкой, обхватила голову руками, вою в голос раненым животным.
Вытащил, укачивает на руках, не помогает, я слишком долго ревела молча и без единой слезинки. Посуетившись, подает настойчиво две таблетки.
- Сам жри, - выбиваю из ладони на отмаш.
- Надо выпить, Юля...
- Я беременна, - визжу, срывая голос, прокашлявшись, продолжаю: - Какие таблетки?! Убери лапы! - пресекаю попытку снова сгрести меня.
Выворачиваюсь, отбиваюсь остервенело.
- Не трогай!
Удается вырваться, пячусь от него к комнате.
- Не подходи!
Оставляет попытки, смотрит растерянно, а я его ненавижу, весь белый свет ненавижу. Уродов этих ненавижу, всех до одного. Мне страшно! Не принимаю до конца, но это факт, внутри меня растет монстр. Хлопаю дверью, отрезая себя от него и словно поставила точку звучит этот грохот.
Ненавижу люто и все равно тянусь к демону души моей. Всеми силами тянусь. Стоит перед глазами, не уходит, не прогоняется, да и не желаю. Улыбка, та самая озарившая красивое лицо, когда смотрел на меня через прозрачную стену. Тяну к себе его по всем связывающим нитям, хочу, чтобы услышал, я одна не справлюсь.
Обещала и снова в слезах.
Уснула поздно довольно, ни ела, не пила, только металась по комнате, слыша как по квартире аналогично мечется муж и постоянно висит на телефоне.
Спала как убитая. Утром вломился Тим с подносом, завтрак принес.
- Бери себя в руки. Завтракай, едем в клинику, - начинает с ходу.
- Я не поеду, - поднимаюсь, опираясь на изголовье. - Снова обколят дрянью и будут делать со мной что вздумается. Я не поеду, хоть убей.
Переводит дыхание, матерясь сквозь зубы.
- Юль, в обычную, женскую клинику, профильную. В обычную. Срок узнаем, ну и что там еще...
- Я знаю срок.
- Раз знаешь и мне скажи.
По лицу вижу, скорее всего не спал.
- Последние месячные в конце сентября.
Глаза Тима расширяются изумленно, лихорадочно соображает.
- Ты скрывала или Арис знает?
- Не знаю. Он может знать что угодно. Думаю знал еще до того как я начала подозревать.
- Запрошу у Озерских результаты обследования.
Вскакивает на ноги, расхаживает туда сюда тигром, только что хвостом по стенам не хлещет.
- Сукааа... Я клянусь, убью его. Что за игры ведет, если знает, что ты беременна... Вообще понимает...
Трет лицо ладонями, рычит от злобы.
- Завтракай и собирайся, - отдает жестко указания. - Значит мой ребенок раз скрывал. Да и по срокам мой.
В страхе сжимаюсь. Тим не знает о том разе в доме его родителей. Он может быть как Тима, так и Ариса. Плечи покрываются мурашками. Я должна сказать...
Слушать не стал вообще ничего, квартира превратилась в клетку для беснующейся зверюги. Становится понятно, чудо лекарства муж пока не начал принимать, глаза опасно мерцают.
Терпение не испытываю, хоть и дрожат поджилки, собираюсь. Первое он все равно бы узнал, второе - по плану.
Кто бы знал насколько страшно ожидать узи. Опрос гинеколога, осмотр, куча направлений и анализов, стойко переживаю на бетоне, потряхивать лишь внутри продолжает.
Пятнадцать недель...
Тим часто поглядывает на меня, специалиста нет на месте, ожидаем. Ее рабочий день закончился, дернули спецом из-за нас. Язык не поворачивается задавать вопросы, да и знать бы какие надо.
Пятнадцать недель...
Шансов ноль.
В кабинет с приглушённым светом захожу на деревянных ногах, сердце частит. Раз Тим не боится, значит нечего. Фантазия летит вперед меня, наводит ужасу.
Оголяюсь, ложась, перевожу дыхание, в груди давит, слезы набегают размывая обзор.
- Все хорошо, впервые многие нервничают, эмоции хлещут, - болтает женщина. - Посмотрим кто тут у нас поживает.
Шум крови в ушах глушит, я близка к очередной истерике. Дышу осторожно, контролирую каждый вдох и выдох, на большее не способна. Специалист продолжает говорить, слов не разбираю, однако, мгновенно реагирую, когда замолкает. Слежу за мимикой ее, ищу удивления, любых реакций, нет, тупо сосредоточена на увиденном, фиксирует.
Сказать мир рушится, так нет, давненько по руинам брожу. Я научилась дышать, когда легкие отказывались, выжила между двух огней, что я теперь...
Судорожный вздох срывается.
- Еще минуточку и я покажу, - приглушенно звучит, выдергивая меня из самокопаний.
Ненавижу как никогда тебя, Молчанов, именно в этот момент. Будь рядом, вцепилась бы в горло, с надеждой смочь придушить.
- Смотрите, какой уже большой, - выводит изображение на большой экран напротив меня. - Целых двенадцать сантиметров вымахал. Ножки, ручки... пальчики, там уже и ноготки, маленький человечек. Скромняга, прячется, - умиляется женщина.
Тут прорывает ступор от увиденного.
- Он нормальный? - хриплю.
- Всё у вас в порядке, по сроку совпадает, отклонений от нормы не вижу. Подробно доктор ваш все расскажет, результат ей направлю.
Перед глазами фильм ужасов мелькает. Какой же это человек, внутри меня монстр и как он там развивается, растет, страшно представить. В голове плывет, черные точки мерцают, прикрываю веки. Чуткая сотрудница сразу замечает, как я пытаюсь забыться в темноте непроглядной.
