Для начала я решил не ложиться спать под конец смены. Мне нужно было узнать, насколько я могу продлить смену. Первая попытка оказалась неудачной — меня вырубила некая сила. На второй я попробовал накачаться кофе из столовой, но и этого оказалось недостаточно. Из безопасных методов я перешёл на те, которые могли отправить меня раньше времени на следующий цикл. Идея была следующей: напиться кофе, найти таблетки с кофеином в аптеке и быть под адреналином. Таблетки с кофеином в аптеке были, к сожалению, других стимуляторов там не оказалось.
Но прежде чем сделать бурный коктейль, я подготовил дополнительные меры. Положив несколько предметов в рюкзак, я принялся за дело.
Выпив гремучую смесь, которая сразу ударила по голове, я принялся за свой план. Для начала угнал автобус под конец смены и мчался на полной скорости по дороге, иногда пытаясь совершать опасные маневры, резко крутил руль из стороны в сторону. Ехал по полю и всё в этом духе. В какой-то момент меня начало клонить в сон.
Остановив автобус, я принялся бежать. Я пытался делать максимально хаотичные вещи, и это давало некий результат. Сонливость уходила. Через пять минут я уже бежал по лесу, было темно, но я не сбавлял темп, мне не было важно, что со мной произойдет, главным было только одно — продержаться как можно дольше.
На улице была полная ночь, луны почти не было. Из-за этого освещение в лесу было не то чтобы хорошим, я почти ничего не видел. Долго это не могло продолжаться, каждая мышца в теле была перегружена, а дышать было невозможно. Я остановился от сильной боли в боку, было невыносимо. Но я был рад, сонливость ушла!
Сделав пару шагов, начало двоиться в глазах, я начал терять сознание. Но меня это не устраивало, пришлось идти на серьёзные меры. Найдя в кармане вилку, которая чудом не вывалилась за время моего бега, я начал готовиться к предстоящему.
Секунда — и она торчит в моей ноге, было очень больно. Но я снова смог убрать сонливость. Но времени на радость не было, нога болела адски. Жертвуя одним, страдает другое, и в данный момент требовалось обработать ногу. К этому я был готов, скинув портфель, я быстро обработал ногу антисептиком, после чего перевязал её бинтом.
Идея была хорошей — убрать сонливость болью. Работала как швейцарские часы. Правда, в моём случае даже это не помогло. Сонливость напала с ещё большей силой. Я сопротивлялся как мог, был постоянно в движении, иногда закидывался таблетками с кофеином, от чего моё сердце стучало как бешеное.
На лице была улыбка от того, что я смог продержаться большую часть ночи. Это был самый настоящий рекорд. Делая каждый шаг, ощущал боль, которая отдаётся от левой ноги прямиком в мозг. Сердце было на пределе, весь мой организм был на пределе! Ещё чуть-чуть и я упаду в обморок независимо от действия лагеря или моих попыток этому противостоять.
Я выбрался на лесную поляну. Это была та самая поляна, где я в последний раз общался с Юлей, от этого осознания стало ещё хуже. Новой волной накатило желание спать. В ответку я принялся к тренировкам, не обращая внимания ни на что.
Начал с приседаний, нога была категорически против этого. Но мне было уже плевать, сквозь боль и дикое желание спать я приседал. Приседал так, будто от этого зависит моя жизнь, когда я уже не мог подняться с ног, переключился на отжимания. Вскоре забились руки, это тело не было готово к таким нагрузкам.
Последним, на что я был способен, так это тренировки на пресс. Вскоре и это я не мог делать. Каждая клеточка моего организма была против того, что я делал, нога так вообще перестала слушаться.
Я продолжал бороться. В какой-то момент я уже не осознавал, что делаю, будто тело двигалось само, ведомое единственным желанием — не поддаться этому проклятому сну. С каждым движением мир вокруг становился всё более размытым, тени леса будто тянулись ко мне, принимая жуткие формы. Ветер пробирался под одежду, холодным дыханием напоминая о том, что я всё ещё жив.
Всё тело дрожало, сердце гремело как барабан, а боль в ноге превратилась в тянущее жжение, которое угрожало затопить остатки моего сознания. Я закрыл глаза всего на секунду... или это была вечность?
Когда я открыл их вновь, поляна изменилась. Туман густыми клубами стелился по земле, окутывая всё вокруг. Лес казался чужим, будто наблюдал за мной. Тишина, такая оглушительная, что я мог слышать, как кровь шумит в ушах. Но самое странное — Юля стояла на краю поляны. Или это было её призрачное отражение? Она смотрела на меня своими глубокими, пронизывающими глазами, которые всегда казались чем-то больше, чем просто глазами.
— Ты снова пытаешься обмануть систему, — её голос был мягким, но в нём звучала странная тяжесть. — Но к чему это приводит? Разве ты не понимаешь, что ты здесь не просто так?
Я хотел что-то сказать, но не смог. Слова застряли в горле, смешавшись с паникой и гнетущей усталостью. Юля сделала шаг ко мне, её силуэт слегка дрожал, будто она была миражом.
— Ты забыл главное, — продолжила она, склонив голову набок, — борьба не имеет смысла, если ты не знаешь, за что борешься.
Её фигура растворилась в тумане, оставив за собой только пустоту и странное ощущение, что я стою на пороге чего-то неизбежного. Лес вокруг начал оживать: деревья тихо скрипели, тени мелькали между стволами, а где-то вдали раздавался тихий шёпот, который невозможно было разобрать.
Собрав последние силы, я встал. Если это был конец, то я хотел встретить его стоя. Лес словно подталкивал меня идти вперёд, в самое сердце тумана. Я сделал шаг, затем ещё один. Боль в ноге стала чем-то фоновым, больше не отвлекая от главного — от невыносимого чувства, что за каждым шагом скрывается что-то, что я не могу избежать.
С каждым шагом туман становился гуще, пока не поглотил меня полностью. Тишина снова сменилась звуками: сначала это был шёпот, потом — смех, холодный и отстранённый, а затем я услышал голос, доносящийся из глубины:
— Ты думал, что можешь победить? Но разве ты знаешь, с чем борешься?
Этот голос звучал одновременно знакомо и чуждо. Он был во всём: в воздухе, в земле, в моей голове. Но я не остановился. Если это конец, то я должен увидеть его своими глазами.
Я уснул. Всё что я видел до этого, было бредом. Была ли это настоящая Юля или же плод моего воображения, сказать я не мог.
На этом эксперименты со сном кончились. Я принялся играть на музыкальных инструментах, это стало моим бегством от реальности. Хотелось забыться и окунуться с головой в то, что поможет отвлечься от всего того, что меня окружает.
В начале было всё плохо. У меня не было музыкального слуха, правильнее сказать, я был полностью бездарен. Но под руководством Мику и очень большому времени у меня что-то стало получаться. Первым была гитара, этот инструмент давался мне легче других, со временем я смог играть и на пианино. Мои навыки игры росли, с каждой сменой я становился чуть лучше.
Прошло много смен, неумолимо их становилось всё больше и больше. Взяв количеством времени, я смог осилить всё, каждый инструмент в музыкальном клубе стал подвластен мне. В какой-то момент я стал играть на уровне Мику, после смог её превзойти. Когда это произошло, я начал осознавать, что я близок к совершенству, а это значило, что последнее, чем я мог здесь заниматься, будет так же кончено.
Этот момент наступил. Музыка была частью меня, а я был частью музыки. Я мог сыграть абсолютно всё, каждая песня из моего телефона была сыграна мною не раз. К сожалению, нас было только двое, поэтому полностью передать звучание мы не могли.
Апатия возвращалась волнами. И это всё на фоне неспособности переместиться в другой лагерь. Хоть убейте, я не мог этого понять. Всё время, что я занимался другими вещами, я пытался переместиться в другой лагерь. Это никак не получалось.
Я в совершенстве овладел перемещением по территории лагеря. Сделать сотни прыжков подряд — легко! Я могу хоть в воздух перемещаться, а смысла от этого нет. После множества прыжков подряд не было никакой отдачи, силы мои были почти бесконечны. Но это было бессмысленным.
