Значит, она говорит просто подождать? Но не усугубится ли от этого ситуация еще больше? Не возненавидит ли Солнцева меня окончательно, не видя всего того внимания, которым была окружена неделю? Что ж… Будем надеяться, что в этот крайний раз, когда я слушаю своих друзей, все пройдет отлично и далеко не через одно конкретное место.

Подобрав свои вещи, что так и остались лежать мертвым грузом возле ног, я уже собрался было выползти из дебрей, куда меня так ловко заманил лучший друг, как вдруг за спиной послышался точно неспокойный и чуть хрипловатый голос:

– А она точно простыми танцами занимается?

Его удивленный взгляд то и дело глядел куда-то в сторону, где недавно скрылась девушка, и не сулил определенно ничего хорошего. Но в чем суть вопроса? Почему он решил задуматься об этом только спустя два года их необычных отношений? Столько вопросов и так мало ответов…

– Думаешь, для танцовщицы она слишком уж хорошо разбирается в людях?

– Слишком уж красиво она своей пятой точкой вертит… – выдавил Козлов, без стеснения сверкая своей потемневшей от точно непорядочных мыслей радужкой. – Все-таки что-то она скрывает…

Вся следующая неделя оказалась поистине сумасшедшей. Мало того, что я ожидаемо струсила, стоило встретиться с Зайцевым в коридоре в следующий раз, так теперь я еще совершенно забыла о своем мщении за последние испорченные нервные клетки! Все выходные от одной только мысли об этом наглеце у меня ощутимо дергался глаз, а Вероника всем в нашей семье показывала свои танцы с бубном и бутыльком валерьянки вокруг меня, стараясь успокоить. А мне и этого оказалось недостаточно, когда накатила самая настоящая грусть и ощущение безысходности.

Как-то слишком быстро я смирилась со своими чувствами к этому парню. Так долго умалчивала все перед подругами, да даже перед самой собой сказать вслух об этом не могла, а сейчас… Ощущение неудавшегося желания так и висит над головой который день подряд, заставляя жалеть о сказанном в тот вечер.

Да, я была зла на него. Не хотела, чтобы прошлое повторилось и меня в очередной раз использовали, ведь теперь знаю, что у таких как он, чувства с бухты-барахты не начинаются. Это девчонки вечно витают в розовых облаках со сказочными единорожками и добренькими пони. Парням же всего этого не нужно. Они же живут: пришел, увидел, победил. Большего и не требуется.

А сейчас почему-то хочется поверить каждому его слову. Хочется прогнуться под натиском чужой правоты и сдаться, приняв судьбу такой, какая она есть. Может, он оказался прав? Возможно, у нас со временем что-то и могло получиться? Жаль, сейчас об этом думать уже поздно, ведь вместо яркой белоснежной полосы везения ко мне пришла не черная, но определенно серая, сливая все события в один безразличный грустный поток. И начался он с моей единоличной презентации проекта, когда Александр даже на пары не пришел, а Краснов требовал от меня закончить все быстро и безболезненно, лишь бы получить на двоих отличную оценку. К слову, мне удалось выполнить все его требования, говоря хоть и на ломаном, но все же другом языке.

Но стоило встретить этого, казавшегося безжизненным бледного парня, как горло тут же сдавливало в тисках, и я не могла произнести ни слова, ощущая под ногами самую настоящую вату, засасывающую в себя, словно глубокое болото. А румянец, что в последнее время покрывает меня, кажется, от самой макушки и до пят, растекался по щекам и шее с завидной регулярностью, стоило вспомнить все наши встречи и вытекающие из них последствия.

Не знаю, что сотворил со мной этот приспешник самого настоящего дьявола, но глаз от него я не могла оторвать всю последующую неделю, вплоть до пятницы. Бледный и порой корчащийся от боли, чуть поглаживающий твердые кубики пресса на животе, – а я знаю об этих ощущениях не понаслышке, – но все равно приковывающий внимание. Невозможно взглянуть в эти бесстыжие глаза, не встав на носочки, и не утонуть в ярких голубых омутах, пленяющих каждое мгновение. Широкие плечи, дарящие некое чувство защищенности от нахождения рядом. Мужественно очерченная линия нижней челюсти, притягивающая к себе взгляды молоденьких девушек. А аромат ментола? Да он же буквально сносит крышу, стоит пройти всего в паре метров от него! Точно заколдовал…

– Да прекрати ты его глазами раздевать! – устало тянет Егорова, чуть ли не тыча в меня грязной пластиковой ложкой от клубничного десерта. – Парень уже дергается от твоей злобной моськи.

– Неправда, – возмущаюсь, откидываясь на спинку стула, представляя, как скоро приду домой и буду все выходные валяться на кровати и поскуливать от тоски. – Я таким давно не занимаюсь.

– И с каких это пор? С этой минуты этого дня? – подруга на мой ответ лишь откровенно посмеивается, даже не скрывая своего хорошего настроения, тогда как я хочу размазаться по столу, словно противная мошка, лишь бы меня никто не трогал.

Эти препирательства кажутся бессмысленными. Спорить с ней нет ни сил, ни особого желания. Поэтому остается лишь молча поджимать губы, искоса поглядывая в сторону убирающего за собой поднос парня, и сверлить удаляющуюся спину, обтянутую черной толстовкой.

– Просто скажи уже это вслух, – шепчет мне на ухо Ксюша, подсаживаясь ближе. – Он ушел, а тебе станет гораздо легче.

Ну достали, ей-богу!

– Да, он мне нравится! – выкрикнула, подскакивая, но тут же стушевалась под пристальными взглядами замолчавших студентов, усаживаясь на место. И добавила шепотом: – Да, сглупила, что послала подальше и теперь без понятия, что с этим делать.

Обе девушки просияли в счастливых улыбках, а я в очередной раз убедилась, что на данном этапе моей жизни меня ужасно раздражают счастливые люди. Наверное, я просто ужасный человек, раз думаю так о близких подругах, но ничего не могу с собой поделать. От любви до ненависти для этих улыбочек, как оказалось, был всего один шаг.

– Ну и… – хотела было сказать что-то Вероника, как я тут же перебила ее, поднимая с пола свой рюкзак и утягивая девушек за собой на выход.

– Знаю, что ты сейчас скажешь. «Расслабься», «плыви по течению» и так далее. Но давай не будем говорить об этом сейчас. Я ничего не хочу, особенно после Андрея… Не уверена, что все выгорит в этот раз, а бороться с тем, что тот человек до сих пор сидит в моей голове, я не могу…

– Подруга, успокойся, – обеспокоенно шепчет Ксюша, мягко поглаживая меня по трясущимся от стресса плечам, пока Вероника выбрасывает в мусорное ведро остатки своего «полезного» обеда. – Ника просто хотела тебе предложить немного отдохнуть. Ты измоталась за неделю, потратила свое драгоценное время не только на Зайцева, но и на любвеобильного соседа, – девушка морщится при одном лишь упоминании о настырном молодом человеке, что снится мне теперь вместе со звуком дрели в самых кошмарных снах. – Отдых тебе сейчас определенно не помешает. Поэтому, – тянет загадочно, протаскивая меня мимо замершего на месте Саши, – нашел место, чтобы передохнуть! Прямо посреди коридора! Аж коленки подкашиваются… – и слишком громко добавляет: – После пар идем в кафе и потом можем провести этот вечер в одном из самых классных клубов города!

И зачем мне так на ухо орать? Чтобы Зайцев лично убедился, что я живу прекрасно и о наших спорах давно забыла? Класс! А мне что теперь делать с этой тоской и злостью в чужих вновь ледяных глазах? Да он же меня прикончить готов… Если бы не девочки, меня бы уже давно, как Тузик грелку раскромсали на этом холодном кафеле. Знать бы еще только, за что именно…

– А вам не кажется, – обратилась я к двум ослепительно счастливым подругам, гипнотизирующим меня уже несколько минут, словно два хитрющих кролика одного травоядного несчастного удава в дикой среде обитания, – что мы как-то зачастили с походами сюда?

– Что ты… Нет, конечно! – Боже, как же неправдоподобно это звучит... – Почему бы и не посетить повторно понравившееся место?

Повторно? Они издеваются?! Да мы всю неделю в это кафе таскались, после того как отпраздновали помолвку Кирилла и Ксюши! Нет, я могу понять, пирожнки вкусные, да и чай неплох. Раза в недельку было бы достаточно для полного желудка, повышения в крови глюкозы до критических показателей и заряда радости на более долгий срок, чем после одной съеденной шоколадки. Но не каждый же день!