– А кто это тут с тобой? – слишком радостно тянет Вероника, делая вид самой непричастной к происходящему особы.

– А это Саша, – весело замечает вторая девушка, проигрывая бровями в немом намеке.

Они вообще осознают, что выглядят максимально неправдоподобно? Кажется, все окружающие нас уже давно заметили этот явный подвох с их стороны, так же как и Лера, изумленно и зло рассматривающая меня снизу вверх.

Упс…

– Это тот, который... – но договорить девушка не успевает. Солнцева слишком быстро отстраняется от меня и припечатывает свою ладонь к ярким красным губам, вырывая из подруги жалобный скулеж.

Я думал, за этот вечер стать краснее у нее уже не получится. Как же я ошибся. Эта девчонка сейчас сливается с помадой Егоровой, как потерянный брат близнец. Даже взгляд отводит, что-то шипя девушке на ухо. Ну дает!

– Это какой же? – уточняю я, возвращая девушку к себе под руку, проходясь костяшками пальцев по горячей щеке, ощущая жар на расстоянии.

Злить ее – одно удовольствие. Никто бы не отказался от наблюдения за пыхтящей Солнцевой, не знающей, что сказать. Сейчас бы в пору было наконец прильнуть к манящим губам, безрезультатно раскрывающимся без единого звука, но я ведь сам загнал себя в эту ловушку. Не думал, что буду так ненавидеть свою правильность когда-нибудь.

– Прекрасный человечек, – попыталась хоть как-то спасти ситуацию, как выяснилось, «Ксюша», но как же теперь это бесполезно.

Несмотря ни на что, именно сейчас я могу со сто процентной гарантией сказать, что Солнцева Валерия – лучшее, что произошло со мной за последнее время. И теперь я постараюсь отплатить ей тем же.

И какого, скажите мне на милость, лешего, моя голова сейчас раскалывается на мелкие кусочки несчастного, едва оставшегося спустя девятнадцать лет, белого и серого вещества с нейронными связями, работающими в последнее время на износ? Зато ой как вчера было хорошо…

Алкоголь так и лился рекой. Коктейль шел один за другим, пуская по венам приятное расслабление и блаженную истому. А нахождение рядом одного конкретного и уже всем известного человека делало эти ощущения в разы острее и будто бы правильнее.

Еще больше я в этом убедилась, стоило порядком захмелевшей Ксюше усадить меня напротив себя, обхватить ладошками щеки и заплетающимся языком пролепетать:

– Лучше любить прямо сейчас и не откладывать на потом. «Потом» может быть не так радужно, как могло бы быть сейчас. И вообще… – девушка внезапно прервалась, осматриваясь по сторонам, и тут же, все, видимо, хорошенько обдумав, выдала: – Может, ты помрешь со своей невезучестью через недельку-другую! Нельзя такого мальчишку отдавать другим облезлым швабрам. Ты у нас одна… Элитная… Только Лере не говори, – и приложила указательный пальчик к губам, молча умоляя меня не рассказывать самой себе же о ее мыслях и вечных теориях заговора…

Значит, я «швабра»? Спасибо, хоть «люкс класса», а не обычная поломойка с дыркой для деревянного черенка!

Девушку тогда быстро забрала танцевать Вероника, спасая меня от подруги, а я осталась за столиком одна, быстро потягивая сладкую жидкость через трубочку. Помню, как старалась не обращать внимания на ястребиные взгляды Зайцева, следящего за каждым моим шагом. Помню, как сама себе твердила, что не хочу каких-либо перемен в этом парне. Желала, чтобы он был рядом со мной самим собой и открыл все свои потаенные стороны, которые я просто смогу принять. И именно так он и сделал, спустя всего пару глотков, уводя меня в толпу веселящейся молодежи, прижимаясь крепким торсом со спины.

И почему я влюбилась в него так рано? Да я же уже с закрытыми глазами могу отличить его большие теплые ладони из тысячи! Эти мягкие губы, шепчущие мне что-то о звездной ночи. Эти сияющие голубизной в полутьме глаза. Легкую улыбку от моего смирения.

Кажется, я потерялась в нем, и приняла каждое долгожданное слово, вымолвленное в свой адрес…

Но почему тогда мне сейчас так неловко от одного только нахождения рядом с ним?! Я не дурочка, как бы неправдоподобно это не звучало. Диагноза у меня нет, да и остатки мозгов на месте, но ничего с собственным смущением я поделать не могу.

Я прекрасно знаю, что мы ночевали в одной постели. Что он всю ночь ласково прижимал меня к себе спиной, укутывая по самую макушку теплым одеялом, и ни на миллиметр не позволил себе сдвинуть лежащую на талии ладонь чуточку ниже. Да даже его слова о моей неприкосновенности прочно засели на подкорке и только и делают, что крутятся в воспоминаниях на повторе! Но это все равно не отменяет того факта, что я безумно смущена и теперь даже не могу открыть глаза, чтобы взглянуть в ответ на красивую, гипнотизирующую меня битый час пару самых настоящих хитрющих небесных зенок.

– Я знаю, что ты не спишь, – Саша обдает мое, если верить ощущениям, горячо алеющее ушко тихим сладким шепотом, и я не могу сдержаться от еще большего волнения, натягивая на голову одеяло, сооружая своеобразный барьер.

Если я, несмотря ни на что, продолжу делать вид ни к чему непричастного человека, он сочтет мое поведение за бредовое состояние беспросветной пьяницы?

– Можешь не притворяться. Я все равно тебе не поверю, – заявляет добродушно, утягивая спасительную защиту чуть ли не до щиколоток, нарушая личное пространство своей, между прочим, гостьи.

Если бы я не сдалась перед его требованием поменять неудобное платье на футболку и спортивки с любезного барского плеча, валялась бы сейчас в одном неглиже перед этим… Этим… А кем, собственно? Кто для меня человек, разрешивший взять свои вещи и переодеться в ванной, чтобы потом уложить спать рядом с собой... Кто он для меня?

Очень надеюсь, что мои потуги принять этого парня в своей жизни оказались не бессмысленными. Иначе еще раз по кусочкам я себя сама собрать не смогу… И если я этого не сделаю самостоятельно, то те, кто меня любят, уж точно не оставят этого парня и меня саму в покое до скончания веков.

– Солнцева, не заставляй своего парня силой заставлять тебя полежать с ним еще… – прошептал Александр, возвращая меня на место, стоило попытаться выбраться из теплого кокона чужих рук и пухового одеяла, приятно пахнущего кондиционером для белья.

Своего парня? Своего… Парня… Боже, он теперь мой парень?! Мой парень!

Вот и как с ним бороться? Как вообще можно сопротивляться всей той нежности, что он сваливает на меня, смотря своими излишне привлекательными голубыми глазами!

Как ни странно, именно в это теплое утро все ощущается излишне остро. Его легкие касания самыми подушечками пальцев, его сдержанность в действиях и вера в свои же слова. Кажется, я безвозвратно растекаюсь от его отношения, и мне это безумно нравится.

Стоит ему провести широкой ладонью по моей щеке, как я тут же несдержанно льну к теплой коже, а на губы просится блаженная улыбка, что не заставляет себя долго ждать.

– Доброе утро, Солнце, – тянет ласково, и мне хочется запищать, словно маленькой девчонке, радуясь этому неожиданному подарку судьбы. – Соскучилась?

А соскучилась ли я? Думаю, ответ очевиден и без моих слов. Но он должен их услышать именно от меня, а не догадаться самостоятельно, как делал все разы до этого.

– Безумно…

– Ха… – выдыхает довольно, теснее прижимая к себе и касаясь носом моего, провоцируя потереться о него в ответ. – Возможно, ты еще пьяна, но я пьян тобою куда больше. Ну и пусть ты самая настоящая колючка. Зато неповторимая и реальная, а не выдуманная моим порой воспаленным от ожидания мозгом.

Невероятно сложно сдержаться и не коснуться мягких, бледных спросонья губ своими, находящимися всего в нескольких миллиметрах друг от друга. Да и зачем это делать? Сейчас самое время окунуться в чувства, к которым мы шли так быстро и одновременно так мучительно долго.

Его мягкие волосы на затылке манят прикасаться к ним как можно дольше. Я хочу изучать его, целуя пылко и желанно, как не могла сделать раньше, будучи неуверенной в будущем. Я и сейчас не уверена, что случиться с нами через тот же месяц, не то что год или же целый десяток. Но я хочу продолжать доверять ему, окунаясь в эти щекочущие нутро чувства с головой.