Ну что ж, я сам этого хотел совсем недавно. Думаю, время определенно пришло. Особенно сейчас, когда все шесть пар глаз горят огнем любопытства и ожидания, а одна из них опасным прищуром думает, что победила.
Глава 25. Лера
– Вы не представляете, что я вчера пережила…
Знаете, чтобы понять мое состояние сейчас, всем необходимо вспомнить давний гуляющий по интернету ролик со знаменитой фразой: «О, ну да, это я. Как я докатился до жизни такой?», потому что иначе я объяснить происходящее никак не смогу.
– И что же? – любопытно шепчет Вероника, жуя свои не заканчивающиеся огурцы и пугая окружающих оглушительным хрустом. Как она еще может продолжать их есть? Даже Ксюшу уже воротит от одного их вида, что она из салата мелкие кусочки выколупывает.
Что, спрашиваете? А я сейчас расскажу!
Просто как?! Как человек мог перенервничать от знакомства с родней парня до такой степени, чтобы от стресса употреблять все, что ему предложат, чтобы потом еще пол вечера обниматься с любимым фаянсовым другом от несварения? Как можно было прийти на встречу в старой и дряхлой кофточке, из которой при носке ниточки выпадают? Как вообще можно было забыть про эту встречу, чтобы после университета благополучно уснуть и ответить на звонок смартфона только после двадцати пропущенных?!
Это катастрофа… Кажется, я проиграла по всем фронтам. Не произвела хорошего впечатления. Все время заикалась, боясь отвечать на провокационные вопросы Сашиной мамы, которая даже не подразумевала меня как-то обидеть. Тряслась от одного лишь пристального взгляда его отца, что весь вечер буквально не сводил с меня глаз. И плевать, что он сам же потом и извинялся за плохое зрение и желание просто получше меня рассмотреть.
Ясно только одно: все прошло совершенно не так, как я себе представляла!
Но хоть мои мечтания и не совпали с реальностью из-за собственного страха и глупости, люди, что окружали меня в тот момент, сделали так, чтобы я чувствовала себя словно в настоящем родном доме. Виктор Константинович старался разговорить, все время подкладывал разномастные салатики, благодаря которым я и провела столько часов на полу в санузле, ссылаясь на мое «тощее тельце», которое таковым никогда и не являлось.
Любовь Винцентиевна занималась тем же самым, все время угощая вареной картошкой с зеленью и запеченным в духовке мясом, аромат которого был слышен аж на лестничной клетке. А после основного застолья именно она увела меня в гостиную на диван, угощая чаем и расспрашивая об учебе и планах на будущее.
Один Зайцев куда-то благополучно спрятался, не попадаясь в своих хоромах мне на глаза и оставляя один на один с любопытными родителями. Вот только, видимо, спустя время совесть его все же замучила, и, решив вытащить меня из лап собственных родственников, мой парень придумал совершенно неправдоподобную легенду о строгом отце и комендантском часе, которого, к слову, никогда не существовало. Поэтому наглая ложь и откровенная провокация с его стороны вновь обернулась шуточной дракой на улице и мимолетными поцелуями у подъезда.
Что ж, если закрыть глаза на все свои промахи, то могу сказать, что в душе я все же получила море удовольствия от произошедшего. Теплые голубые глаза, как и у Виктора Константиновича, определенно заставляли меня чувствовать себя лучше и счастливо улыбаться в моменты спокойствия. И, кажется, я вновь влюбилась в Зайцева после того пылкого признания в ванной комнате.
– Меня даже дядя Витя обнял на прощание, а Любовь Винцентиевна…
– Стоп-стоп-стоп! – завопила Егорова, перебив мои восхваления терпения этой семьи, и, прищурившись, всмотрелась в мои глаза, косо поглядывая на спокойно сидящую Ксюшу. – Кто?
– Мама Саши, – ответила я, не понимая, что именно из моего рассказа подруга не расслышала. – Любовь.
– Нет, что она Любочка ясно как белый день, – отмахнулась Вероника, словно я сморозила самую настоящую глупость. – Отчество.
– Винцентиевна, – повторила, наконец поняв, что именно впечатлило мою любимую блондинистую подругу, имеющую своеобразный бзик на чужие имена, фамилии и отчества.
Как же она раньше хохотала в школе с одноклассников, после множество раз извиняясь за свою несдержанность и затем вновь начинала смеяться…
– Вин… Кто?
– Винцентиевна!
– Батюшки, – прошептала, хватаясь за сердце и упираясь рукой вместо него в свою довольно крупненькую грудь, комично округляя глаза и приотворяясь настоящей дурочкой, считающей, что таких имен не существует. – Это же нужно было так извратиться над своими потомками…
– Ты просто не понимаешь… – начала было Ксюша, решив остановить бессвязный поток из уст подруги, но тут же оказалась прервана.
– Я не понимаю? – возмутилась Егорова, теперь пристально разглядывая Лебедеву. – Судя по всему, Лерке еще спасибо им нужно сказать, что у нее парень простой Шурик, а не Кондратий какой…
Именно в этот момент возле нашего столика в столовой прошел незнакомый молодой человек, внезапно запнувшийся о собственные ноги и возмутившийся насчет имени. Видимо, сейчас в жизни Вероники стало на одного несчастного Кондратия больше. А после того, как она виновато закусила кубу и молча кивнула тому в знаке приветствия, все его возмущения тут же исчезли, оставляя за собой одно лишь повиновение чарам девушки.
– Вот же…
Странно. И чего она сегодня такая грустная? Пусть подруга и пытается скрыть это за беззаботной улыбкой и глупыми шутками, привлекая внимание падких на таких девчонок парней, от меня она скрыть своего внутреннего состояния точно не сможет. Что-то произошло, и по какой-то причине она не хочет об этом говорить. А ведь я еще не выяснила, что тогда произошло между ней и моим братом дома.
– Девчат, вы же помните, что в конце недели нас ждет ежегодный осенний выезд? – подала голос растерянная от наших с Егоровой гляделок Ксюша. – В этом году второй курс всех факультетов будет в сборе, и мы сможем провести выходные на берегу озера…
Да, дни сменялись днями и неделями, и нас уже поджидает середина осени, о которой многие забыли. Во многих университетах существует зимний и летний выезды, куда стремятся попасть все активисты факультетов, нешуточно борясь за места. У нас же есть один огромный и жирный плюс, которому радуется каждый: осень. В самый настоящий не сезон для туристов, наше руководство оказалось очень внимательно к студентам, решив сделать им небольшой подарок в виде двухдневного выезда с палатками на турбазу с красивым озером и невероятно привлекательным лесом на берегу.
За хорошую успеваемость попасть туда мог каждый, но только с определенного курса, который каждый год выбирался жеребьевкой ректором, и еще никто не остался этой поездкой разочарован. Надеюсь, так будет и с нами. Особенно, когда лучшая подруга напоминает об этом чуть ли не каждый день, делая ожидание невероятно мучительным.
– Сколько же невероятных одиноких мужских тел мы сможем рассмотреть, расположившись на самом берегу… – мечтательно протянула Ника, в очередной раз откусывая кусочек от огурца и строя глазки новоявленному Кондратию. – Поставим палатку, заставим парней жарить нам овощи… Красота-то какая!
Было бы все это красотой, если бы таким, как я и Ксюша, не пришлось свою поезду отрабатывать умственными способностями, добровольно-принудительно участвуя во всех активностях, придуманных нашими студентами, чтобы развлекать толпу. Веронике же как всегда все сойдет с рук за красивые глазки и жалобное пищание, а вот нам…
Да и насчет «одиноких» тел я не уверена. Может, у нее на потоке и есть на кого поглазеть, но у нас таких кот наплакал. Еще и мне с Лебедевой это все не надо, раз одна скоро замуж выходит, а вторая теперь считается официальной девушкой Зайчика.
Но сейчас все это не кажется такой уж проблемой на фоне Рудневой. Кто же дает тему реферата за один день до сдачи?! У нас и так времени в обрез из-за приближающейся зимней сессии, к которой начинают готовиться чуть ли не за год, а она своими излюбленными методами решила проверить нас на прочность. Да и Петька ей опять не угодил, попадая под вечно горячую руку. Чем же ей так не нравятся сопливые люди, раз она их на дух не переносит и выгоняет из аудитории со словами:
