Девушка слабо кивнула и тут же отдалилась на пару метров, стоило только убрать руку от ее лица. Нервно расправила чуть задравшийся подол толстовки, натянула длинные рукава до самых кончиков пальцев и встала в позу ожидания. Смотрит еще так, будто я букашка назойливая, и все это только мне одному нужно.

– У тебя есть пять минут. Не больше.

Почему только пять? До занятия еще вагон времени, а она торопится, глядит внимательно по сторонам. Друзья будут искать? Переживает, что застанут ее со мной?

«Или же боится своего парня, о котором ты так и не узнал…»– очень вовремя громыхнуло в голове, выбивая твердую поверхность из-под ног.

А ведь об этом неизвестном мне факте я совершенно забыл, уже представляя рядом с собой свободную девушку, падающую в мои объятия. Забыл об этом, когда быстрым шагом добрался до нее, такой крохотной и беззащитной, напыженной, словно мерзнущий воробей, гордо восседающий на одном месте. Забыл, когда не сдержался и вновь приник к сладким губам, ловя в ответ совершенно тихий, слабый звук протеста. Забыл, когда аккуратно переходил от одной нежной девичьей губы к другой, боясь спугнуть или сделать больно.

Все это неправильно. Неправильно целовать ее без объяснений. Неправильно хватать за талию и прижимать к себе как можно ближе, мечтая ощутить чужое тепло еще хоть раз. Неправильно бросаться оскорблениями. Неправильно желать ее, возможно, занятую другим мужчиной. Но как только ее тоненькая фигурка попадает в мое поле зрения, мозг сразу же отключается, и я двигаюсь на инстинктах, желая вновь коснуться мягкой светлой кожи до приятного покалывания в кончиках пальцев.

Она больше не сопротивляется, отдается полностью, а для меня это значит только одно: свободна. Она свободна и готова ответить на все, что бы я ни сделал. Ласково чуть ли не мурлычет от прикосновения к бархатистой коже на щеках, которые под чуть смуглыми ладонями кажутся невероятно бледными. А от легкого потягивания за нижнюю губу из ее груди вырывается сладостный стон, который я хотел услышать еще ночью, представляя ее рядом с собой.

Отстранившись от девушки, прекращая для обоих сладостную пытку, я улыбнулся, наблюдая, как она неосознанно ластится к моей ладони, все еще находящейся на ее розовеющей коже.

– Соскучилась? – шепнул, желая поддразнить и вновь увидеть невероятно милую злючку, мечтающую наказать меня за все.

– Безумно, – безэмоционально выдохнула в ответ, отступая от меня лишь на шаг, но создавая между нами непреодолимую пропасть. – Думаю, поговорить ты хотел точно не об этом.

Она яростно трет покрасневшие губы светлым рукавом, стирая с них все следы того, что только что произошло, и от этого внутри все будто обрывается. Сама только что отдавалась ко мне в руки, урчала, словно кошка, а теперь делает вид, что это ей противно? Неправда. Она была пару секунд назад также увлечена, как и я, раз не заметила глазеющих на нас со стороны студентов, молча расходящихся в разные стороны по своим делам. Даже сейчас она смотрит только на меня, пылая самой настоящей яростью и пунцовея от возмущения, из-за чего становится невероятно красивой с этими блестящими от гнева лазурными омутами.

– Не об этом… Только лишь о работе…

– Про проект? – Мне кажется, или огонек предвкушения в ее глазах погас? – Ну что ж… Тогда я готова выслушать твои идеи насчет темы и…

Каюсь, я не слушал. Вокруг нас туда-сюда сновали студенты, смеялись и веселились, совершенно не обращая внимание на застывших в паре метров друг от друга людей. И пока они бегали по коридору, а девушка с самым серьёзным видом, будто на переговорах с дилером, что-то говорила о предстоящей работе, я не мог оторвать взгляда от её раскрасневшихся и чуть припухших губ. Всего один раз испробовав их, теперь меня душит желание повторить вновь, словно ещё одно короткое мгновение поможет справиться с постепенно нарастающим желанием. Они как будто созданы для того, чтобы именно я дарил им такой налившийся красный оттенок спелой вишни. Чтобы только я мог пробовать сладкий ягодный вкус и никто другой.

– Ты меня вообще слушаешь? – девушка насупилась и чуть ножкой не притопнула от обиды, размахивая перед моим лицом ладонью.

Когда она успела придвинуться? Я был настолько задумчив, что перестал замечать происходящее вокруг?

Ее яркие хамелеоны сейчас больше походят на плавленое серебро с небольшими вкраплениями зелени вокруг зрачка. Завораживающее зрелище. Это она злится? Расстроена? Обижена? Хочется узнать все комбинации цветов, соответствующих любому ее настроению. Тогда я смог бы читать её, словно открытую книгу. Смог бы предугадывать все ее действия и сразу же искал бы способ остудить бурлящие эмоции.

Но, судя по воинственно настроенному виду, она просто так не сдастся. Рядом с ней невозможно предугадать, где в нашем общении возникнет камень преткновения. От этого меня распирает забытое детское любопытство. Хочется узнать, сколько же еще она будет со мной бороться, считая свои отказы единственным верным решением. Нужно предложить ей сделку.

– Не-а, – странное щекочущее чувство предвкушения накрыло меня с головой от одного лишь вида удивленной девушки.

– Саш, давай сделаем эту работу и разойдемся на все четыре стороны, – протянула спокойно и выдохнула настолько устало, будто я доставал ее несколько часов из-за собственных душевных проблем. Даже ладонь мне на плечо в приободряющем жесте положила, погладила через футболку и слегка приподняла уголки губ.

Пытается казаться дружелюбной? Ха, мне фальшивые эмоции не нужны. Хочу еще раз увидеть ту настоящую сладость противостояния характеров и неуемной гордости. Чтобы искры из глаз и все вокруг в рассыпную от надвигающегося взрыва.

– Тогда… – сделав вид, будто задумался, я потер пальцами гладкий подбородок и посмотрел на усилившийся ветер за окном. – Как на счет поощрительного подарка за хорошее поведение?

Девушка картинно выгнула бровь, посмеиваясь с моего заявления, и сложила руки в карманы на толстовке, оттягивая белую ткань чуть вперед.

– А ты умеешь быть «хорошим» мальчиком?

Раз уж нам так нравится друг друга дразнить, я покажу ей, как может быть по-плохому…

Подойдя практически вплотную, я просунул свои ладони к ее, кутаясь в тепле одежды и захватывая чужие пальцы в плен. Сложно держать на лице маску серьезности, когда симпатичная барышня сквернословит себе под нос и чихвостит меня за прошлое, и, видимо, за будущее. Ее голова крутится в разные стороны в поиске кого-то, пальцы движутся в желания высвободиться, но делают лишь хуже. Ладони в миг покрываются влагой, дыхание напротив ускоряется, а глаза сверкают так, будто я через пару секунд лишусь жизни, не успев загадать предсмертное желание.

– Поверь, наглость – мое второе имя и все, что я делал до этого момента, было излишне хо-ро-шо. Я могу быть намного хуже, чем ты думаешь.

Девушка дернулась, как от удара током, и мне пришлось ее отпустить. Своя жизнь хоть и дорога, но пугать свою «жертву», как говорит Ромка, желания нет. Что-то в ней цепляет, и из-за этого я не могу остановиться. Не могу отпустить ее, не узнав, что творится у нее внутри. Не посмотрев, какой она может быть, когда не покрывается броней и не хочет казаться сильной и независимой.

– Чего ты хочешь?

– Как только мы закончим проект, ты сходишь со мной на свидание.

И почему говорить об этом так волнительно? Даже сердце застучало где-то в горле от ожидания. Я же так много раз за свою жизнь приглашал девушек прогуляться или выпить кофе, а с ней веду себя прямо как несмышленый подросток, боящийся и слово понравившейся девчонке сказать.

– Думаешь, мы с тобой сходим прогуляться, и я сразу же перестану быть для тебя колючкой? Ты мне не нравишься, и вряд ли это изменится, поэтому твои предложения сходить куда-то простая трата и моего, и твоего времени. Но раз тебе это необходимо, чтобы вести себя на людях прилично, тогда ладно.

Я что-то не расслышал… Я ей не нравлюсь? Я. Ей. Не. Нравлюсь?! Это она мне заявляет после того, как сама не оттолкнула вчера возле кабинета для биохимиков? После того, как каждый раз сама отвечала и не сопротивлялась? Врет ведь и не краснеет! Но… А если это правда?.. Да она… Да я ей…