С передачей Сары Кёниг «Сериал» (2014) — подкастом, возвращающим нас к сериалам старого радио, — мы прошли полный круг. Рассказывая одну историю о настоящем преступлении в течение первого сезона, «Сериал» (скачанный 68 миллионов раз) привлек аудиторию, которая стала одержима детективным мастерством и блуждающим стилем рассказчика (Кёниг). Как и преданные поклонники Ма Перкинс семьдесят пять лет назад, сегодняшние слушатели не могут дождаться, что будет дальше: действительно ли Аднан Сайед задушил свою бывшую Хэ Мин Ли?

Разумеется, между новой и старой волной есть принципиальные различия. В отличие от голосов прошлого радио, от Орсона Уэллса и Нормана Корвина до Джина Шеперда и Джо Фрэнка, сегодняшние рассказчики хорошо подготовлены, обучены искусству личного повествования и Pro Tools, оставаясь при этом сдержанными. С радио ушли перегруженные крики и измученные голоса, маниакальные монологи и размашистые повествования, с помощью которых сценаристы когда-то выразили грезы и кошмары своих слушателей — травмы модерна.

Новое повествование — это литература постдраматического радио. Старые жанры, в том числе беллетристика и поэзия, в новом миксе практически отсутствуют. Новая волна радио не может оторвать ухо от реальности, как будто это акустическая ветвь литературной журналистики. Подкаст сегодня в значительной степени основан на фактах; это то, что Джон Бивен и Алекса Дилворт называют реалити-радио[591]. Современные слушатели не столько проецируют себя в воображаемые миры, сколько сопереживают симпатичным рассказчикам, которые документируют современные социальные нравы и обычаи. В модернистской вещательной культуре радио было очаровано собственным образом, напряжением между словом и звуком, и оно превратило это очарование в новую радиофоническую грамматику. Как и сам модернизм, это увлечение угасло, оставив после себя наследие инноваций, о котором вспоминают лишь изредка и с ностальгией, и принять это наследие самому радио еще только предстоит.