Шеперд, возможно, не был ни первым, ни последним радиоэссеистом, но его эксцентричные монологи выявили спрос на специфические радиоголоса и рассказчиков с навыками личностной рефлексии. Эн-пи-ар не осталось в стороне. Общественное радио не могло принять такой дикий, петляющий и ироничный голос, как у Шеперда, но оно могло пригласить «свежие» голоса с периферии, тем самым снабдив сеть личными историями, воспоминаниями и комментариями, отражающими более широкий срез Америки[536].
В 1976 году слушатели, скорее всего, познакомились с голосом, который, казалось, отбросил все формальности радиовещания. К тому времени Эн-пи-ар было уже пять лет, а программа «Все учтено» считалась самой крутой в эфире[537]. Голос принадлежал Ким Уильямс, натуралистке из Мизулы, штат Монтана, у которой был грубоватый безыскусный стиль. Слушатели узнали от нее о новом способе приготовления чили с добавлением половины чашки дождевых червей: «Я разрабатываю новый рецепт для конкурса. Главным ингредиентом должны быть… ну… вот: земляные черви!» Уильямс совершенно разумно объясняла, насколько естественно для людей в других культурах получать белок из насекомых и ящериц. В последующих очерках Уильямс восхваляла черемуху, пастернак, салаты из одуванчиков, медвежий жир, камыши и дикие травы задолго до того, как употребление в пищу сорняков вошло в моду. Ее монолог был предельно далек от комментариев Даниэла Шорра, размышляющего о незаконной деятельности ЦРУ (1976) или о кризисе с заложниками в Иране (1980). Ее темы были столь же необычны, как и ее голос.
В середине 1970-х годов Ким Уильямс вела еженедельную радиопередачу о дикорастущих растениях и травах на радиостанции Кей-ю-эф-эм (KUFM) в Мизуле. После того как Общественное радио Монтаны отправило образец записи в Вашингтон, Эн-пи-ар в 1976 году подписало контракт с Уильямс, взяв ее на работу в качестве «комментатора», что в радиосреде означает «персональный эссеист»[538]. Уильямс умерла от рака в 1986 году. За исключением обладателя сильного акцента Андрея Кодреску, десятилетний период работы Уильямс в качестве приглашенного комментатора был самым продолжительным на Эн-пи-ар. Пример Ким Уильямс показателен тем, что он говорит о голосе. Как пишет Линда Вертхаймер, в концепции общественного радио Билла Симеринга обладание «глубоким низким голосом не было обязательным условием для представления новостей», поскольку Симеринг считал, что «на радио должны выступать самые разные люди»[539].
Комментарии Уильямс начинались с бытовых наблюдений, но, полные простой мудрости и остроумия, часто непредсказуемо уходили в тему социальной критики. Как отголосок идей Торо ее обращение к натуралистическим ценностям было, конечно, увлекательным, задолго до появления движения за здоровое питание, но именно голос, которым она читала свои эссе, больше, чем что-либо другое, захватил слушателей и сделал ее значимой фигурой на радио. Ее голос был настолько необычным, что для его описания приходилось искать метафоры, поскольку он обладал звуковой странностью, которая была в чем-то простоватой, а в чем-то и подростковой (эту черту позже повторили Дэвид Седарис и Сара Вауэлл). Один из ее давних поклонников Иэн Фрейзер в тексте для New Yorker сравнил голос Уильямс с голосом Синди Лопер. Для Сьюзан Стэмберг голос Уильямс был чем-то средним между Эдит Банкер и Бабушкой Мозес[540]. Успех Уильямс был тем более удивительным, что она работала в уже практически мертвой традиции. «Радиокомментатор», как и следовало ожидать, не пережил ни прихода телевидения, ни сокращения ресурсов радио в 1950-е годы. Такие комментаторы, как Говард Смит и Эрик Севарейд, работавшие с Марроу во время войны, перешли на телевидение в начале 1960-х годов. Как и Уолтер Кронкайт, они продолжали выступать с короткими комментариями на радио до 1970-х годов, но их амплуа значительно изменились для работы на камеру[541]. Если бы не Эн-пи-ар, фигура радиокомментатора была бы и вовсе забыта, сохранившись лишь в виде незначительной сноски в истории вещания. Эн-пи-ар вернуло комментатора к жизни во время своего инновационного первого десятилетия в 1970-х годах, хотя и в совершенно ином обличье. По мнению Эн-пи-ар, для того чтобы рассказать хорошую историю, не нужно лакировать гласные или дисциплинировать дифтонги. Никто, в конце концов, не хочет звучать как Тед Бакстер, напыщенный новостник из «Шоу Мэри Тайлер Мур». Эн-пи-ар, само еще не успевшее себя зарекомендовать, имело в то время веские основания для того, чтобы делать привлекательным нечто выходящее из ряда вон.
Именно в порядке расширения аудитории в 1970-х и 1980-х годах передача Эн-пи-ар «Все учтено» занялась поиском голосов с региональными или иностранными интонациями — голосов, которые, подобно голосу Сьюзан Стэмберг (с ее нью-йоркским акцентом и хихиканьем), могли бы преодолеть звуковой барьер. Станции, входящие в сеть, жаловались, что материалы рядовых сотрудников постоянно отклоняются Эн-пи-ар в пользу тех, что подготовлены в Вашингтоне[542]. Транслируя постоянный поток «комментариев» от авторов со всей страны (Пола Шиллер об экстремальных холодах в Фэрбанксе, штат Аляска; размышления жительницы Монтаны Ким Уильямс о нездоровой пище; Вертамаэ Гросвенор о смерти Джона Леннона; прорицатель и житель Флориды Гэмбл Роджерс о рыбалке), сеть заменила монотонность, ориентированную на Вашингтон, на разнообразное звучание, что соответствовало представлению Симеринга о многоголосом общественном радио и в то же время удовлетворяло стремление станций к национальному охвату[543]. Эн-пи-ар предоставило эфирное время Андрею Кодреску, поэту иностранного происхождения, известному как своим сильным румынским акцентом, так и ироничным взглядом на американскую культуру; Бакстеру Блэку, «поэту-ковбою» и юмористу из Лас-Крусеса, штат Нью-Мексико, обладателю юго-западного тягучего выговора и автору доморощенных эссе о вздутии живота у коров, колючей проволоке, навозе и ежедневных взлетах и падениях простых людей, живущих в непосредственной близости от больших грязных животных; Бейли Уайт из сельской Джорджии, которая рассказывала остроумные истории об эксцентричных персонажах и давала яркие описания жизни южного городка, включая рецепт приготовления сбитых животных от ее чудаковатой матери; и Дэниелу Пинкуотеру из Хобокена, штат Нью-Джерси, автору детских книг, ставшему юмористом, который рассказывал об испытаниях, выпадающих на долю толстяков и чудаков. Это были не отстраненные голоса дикторов, напыщенные и трансцендентные, а голоса, полностью воплощенные в говорящем «я», которое превратило свою телесность в выразительную силу, неотделимую от письма. Привлекательность комментаторов Эн-пи-ар заключалась в бартовском «зерне голоса», или в том, что Маклюэн называл «всеми теми жестовыми качествами, которые изымает из языка печатная страница», но которые возвращаются на радио[544]. Так было с Сарой Вауэлл, которая звучала как недовольный подросток, замышляющий месть в подвале библиотеки; или с Дэвидом Седарисом, мужчиной-мальчиком, который с самоироничной уморительностью раскрывал радостные нелепости своей неблагополучной семьи; или с Дэвидом Ракоффом, чей сардонический, утомленный миром голос был таким же насмешливым, как у самых язвительных блогеров.
Будучи маргинализированным жанром, радиоэссе было уникальным для Эн-пи-ар и идеально вписывалось в его вещательную философию разнообразия. В своем программном заявлении Симеринг подчеркивал культурную сторону общественного радио, которая была важнее простого сбора новостей, что было решительным кивком в адрес искусства и неоднородности[545]. На заре своего существования сеть представляла рассказчиков, художников и писателей, наводняя эфир голосами дикторов. Интервью Сьюзан Стэмберг с известными писателями — Солом Беллоу, Джоном Макфи, Айзеком Азимовым, Джоан Дидион, Генри Миллером, Сьюзен Зонтаг, Айвеном Дойгом, Катой Поллитт, Джоном Ирвингом, Томасом Мертоном, Полом Теру, Фрэн Лебовиц, Дональдом Холлом и Уолтером Джексоном Бейтом — со временем стали знаменитыми и создали передаче «Все учтено» репутацию альтернативного радио, особо чувствительного к литературе[546]. Но своеобразные эссе, отступавшие от новостей как в «Утреннем выпуске», так и во «Все учтено», и записанные малоизвестными авторами в низкобюджетных студиях отдаленных друг от друга станций, еще больше усиливали это ощущение «инаковости». Когда в конце 1992 года тогда еще неизвестный Седарис читал в эфире «Утреннего выпуска» отрывки из своего дневника эльфа универмага Macy’s («Я ношу зеленые бархатные панталоны, зеленый лесного оттенка бархатный плащ и маленькую шапочку, украшенную блестками»), аудитория услышала тридцатилетнего мужчину с голосом маленького мальчика, ведущего хронику своей работы помощником Санты в фальшивом пространстве торгового центра. Очерк был полон забавных оборотов, включая пародию на Билли Холидей, поющую Away in the Manger, но также сумел предложить циничную интерпретацию ложной веселости «праздничного духа» с ироничным оттенком, который мог напомнить слушателям о Джине Шеперде. Крампет, эльф-гей, был не совсем тем, чего ожидали Боб и Элис из Дейтона, штат Огайо, в канун Рождества, но это радио, безусловно, отличалось от остальных — качество, ценное в свете интереса сети к акустическим альтернативам коммерческим медиа. Такие эссе помогли возродить повествовательную сторону радио, возможно, даже в том виде, в каком ее не представлял себе Билл Симеринг[547].
