И вот спустившись на очередной уровень, перед его взором открылся проем, окутанный мистическим туманом. Никаких дверей, решёток здесь не было. Очередное магическое заклинание, подвластное великой душе. Тяжело вздохнув, он вытянул руку вперёд пройдя сквозь туман. Напротив него на огромном троне восседал Гвидор, рассматривающий какой-то череп.

- Я, Гвидор, повелитель огня, - начал он спокойным, но суровым голосом, - стою перед тобой, среди пепла и тьмы, чтобы высказать о тех, кто осмеливается называть себя Бессмертными. Они, эти самозванцы, полагают себя выше обычных смертных, но на самом деле они лишь жалкие пародии на истинных богов, на нас. Сколько раз я наблюдал за ними, как они бродят по этому мрачному миру, кичась своей вечностью и могуществом. Они верят в свою непогрешимость, в то, что могут управлять судьбами, но их сила — это лишь иллюзия. Они не более чем тени, затмевающие свет, который они никогда не смогут достичь. Их бессмертие — это проклятие, а не дар. Они застряли в бесконечном круге страданий и утрат, как мухи в паутине, не осознавая своей истинной природы. Каждый из них — ничтожная тварь, одержимая тщеславием и гордыней. Они жаждут власти, как будто могут заполучить её, не понимая, что истинная сила исходит не от бессмертия, а от принятия своей конечности. Я вижу в них страх перед неизбежностью — страх, который они пытаются скрыть за маской величия. Но в их глазах горит огонь отчаяния, когда они осознают, что даже их самые смелые мечты о вечной жизни обречены на провал. Бессмертные — это лишь отражение нашей слабости. Они стремятся к бессмысленному существованию, в то время как настоящая жизнь заключается в борьбе. В каждом сражении мы находим смысл, в каждом падении — урок. Я обрел силу через страдания и потери, я стал огнем, который сжигает всё на своём пути. Я не боюсь смерти — я обнимаю её, как старого друга. А они? Они прячутся от неё, как дети от темноты, и это делает их лишь более уязвимыми. Я смотрю на них с презрением и ненавистью. Их попытки подражать божественности лишь усиливает мое желание уничтожить их. Я буду сжигать их иллюзии до тех пор, пока не останется ничего, кроме пепла. Мир принадлежит мне и тем, кто готов принять свою судьбу. Бессмертные — это лишь дым и тень, и я сожгу их до основания. В этом мрачном танце жизни и смерти я найду своё истинное предназначение. Пусть они знают: я не просто повелитель огня — я их конец.

Гвидор, окутанный пламенем и дымом, поднялся с трона, его глаза сверкали как раскалённые угли. После окончания речи, он бросился вперед, его руки извергали огненные струи, которые разрывали воздух. Кристол, не теряя ни мгновения, активировал свою силу остановки времени. Время вокруг него замерло, и всё вокруг погрузилось в абсолютную тишину. Он видел каждое движение Гвидора, как будто тот замер в воздухе — его пламя застывало в ярких клубах, а воздух искрился от тепла. Магистр использовал этот момент. Он быстро переместился к Гвидору и нанес серию ударов своим мечом, каждый из которых был пропитан светом и надеждой. Удары были точными и смертоносными — меч пронзил плоть повелителя огня, оставляя за собой следы света на его горящей коже. Но Гвидор не сдавался: его ярость разгоралась с каждым ударом. Как только время вновь начало течь, Гвидор с ревом освободился от временной петли. Его глаза загорелись ярче, и он обрушил на Кристола шквал огненных атак. Пламя вырывалось из его рук, образуя смерчи и огненные шары, которые стремительно мчались к противнику. Кристол уклонялся и парировал удары, используя силу Ателарда для создания защитных барьеров. Каждое столкновение было как удар молнии — свет и тьма смешивались в ярком танце. Магистр понимал: чтобы одержать победу, ему нужно вновь использовать свою силу остановки времени. Он собрал всю свою концентрацию и вызвал её вновь. Время снова замерло. На этот раз Кристол направил свою силу не только на себя, но и на окружающий мир. Замок Дилариона начал трещать под давлением временного парадокса. Стены искрились от света, а тьма вокруг Гвидора становилась всё более плотной. Кристол использовал этот момент для последнего решающего удара. Он пронзил сердце Гвидора клинком, и в этот миг время вновь обрело свой ход. Гвидор закричал от боли, его пламя угасало под натиском света. Но даже в своей агонии он не сдавался — из последних сил он вызвал мощный взрыв огня. Взрыв прокатился по замку, разрушая стены и сотрясая землю. Кристол был отброшен назад, но успел увидеть, как владыка огня исчезает в огненном вихре. Цитадель дрожала от мощи их столкновения.

Когда пыль осела и тишина вновь окутала замок, Кристол остался стоять на обломках своего противника. Он знал, что эта битва была лишь началом долгого пути. В сердце у него горела надежда — свет всегда найдет путь даже в самых темных уголках мира.

Как только голова Гвидора коснулась земли, мир словно содрогнулся. Солнце выглянуло в мир, но оно светило так как раньше. Его закрывал таинственный темный диск, погружавший весь Астрэйн в тень. Небо окончательно потеряла свою лазурную краску, и окропилось кроваво-красным цветом. Но почему же это все случилось? Все это символизирует погибель наследника огня, священного рыцаря пятерки. Если же погибнут все наследники – мир погрузится во мрак на годы, века, означая великую потерю. Мрак и тень – как символ вечного кошмара, начнут порождать в этот мир гораздо более страшное зло. Беспощадные и кровожадные твари начнут рыскать по Астрэйну, сжирая все на своем пути. Однако, существует способ не допустить этого…

Как только жар остыл, а пламя утихло, Кристол извлёк великую душу из бездыханного тела. Его вновь пробрала необычайная дрожь и энергия от этой таинственной силы. Его лицо пронзили сосуды, внутри которых текла раскаленная магма, будто символизируя огонь души. Могущество, которое он обрел сводило его с ума. Удерживать в своем теле сразу три великие души – невероятное испытание. Кристол собрался с духом, поднял руки вверх и закрыл глаза. Сосуды на его лице засияли, означая действие души Гвидора, и тут же вокруг Дилариона, на месте долины огненных дождей начал появляться лес, полный жизни. Заклятие повелителя огня было снято, а город освобожден от этой бесконечной ловушки.

В этот момент в разрушенный зал, где было сражение, забежала Гвиана.

- Кристол! У тебя получилось! – со слезами радости крикнула она, - Ты освободил город!

- Но какой ценой, - прокряхтел магистр и упал без сознания на пол.

А тем временем отряд Сноу и Аскольда уже почти добрался до Аглареса. Вокруг снова показался снег, сугробы и сухие, безжизненные, деревья.

- Вы видели что происходит? – удивлённо спросила Крисиалея, - Для меня это прямо в новинку.

- Я знаю в чем дело, - отозвался Хугин, потирая руки, - Но говорить причину – я не обязан.

- Не буду обращать на это внимания, - отрезал Сноу, - Родник уже недалеко. Скоро прибудем домой.

- Как вы считаете, Кристол выжил? – поддержал Аскольд, - Прошло довольно немало времени с момента нашего ухода.

- В любом случае, мы не можем просто сидеть и гадать. Для начала проблем в городе и займёмся рекрутингом, а там уже узнаем.

Команда молча поддержала предложение Эдварда и они продолжили свой путь. Небесное светило словно замерло в одном положении и совсем не двигалось. Прошло уже несколько часов, но оно так и не сдвинулось с место, а просто тускло освещало эти земли. И вот стражи добрались до самого южного теневого родника. Кристаллы все также слабо излучали слабое сияние, добавляя жути. Отряд по очереди прикладывал руки к роднику и постепенно перемещался в родную обитель, и как только все стражи вернулись в Агларес, их потрясла неожиданная картина. Вокруг стояла мертвая тишина, а на троне сидел Лориан, держащий в левой руке красное око.