- С удовольствием, - огрызнулась Вероника. На что мужчина только вздернул бровь. Он вышел, она осталась.

Быстро натянула одежду. Кто-то вещи выстирал и отгладил, Веронику передернуло, очень не хотелось думать, что подобную услугу оказал этот грубиян. Через минуту Ника уже стояла готовая. Почему-то было страшно обидно, и Ника никак не могла понять, что, собственно, её обижает?

Она снова огляделась. Он, и верно, браконьер, строгая роскошь присутствовала в каждом элементе интерьера. Но ей сейчас не до браконьеров и их логова. Ей надо вернуться к Марго. Подруга, должно быть, просто с ума сошла от страха за жизнь девушки!

Вероника сделала несколько очень уверенных шагов вперед, но вдруг голова сильно закружилась и идти стало совсем невозможно. Сердце перешло в галоп. Ей бы к врачу. Нику затошнило, издав слабый стон, девушка стекла на пол. Мир вокруг скакал и плясал. Перед глазами поплыли фиолетовые круги.

В комнату вошли без стука, но Ника едва ли сейчас рассердилась. Нужна была помощь и срочно.

- Черти! – выругался все тот же грубиян. Он подхватил девушку и положил обратно на кровать. Потом кинулся к графину с водой, и налил полный стакан, аккуратно напоил Веронику. Стало легче, но слабость была такой, что Ника даже рукой пошевелить не могла. Лежала как тряпичная кукла.

- Я бы решил, что ты играешь… Да только ты белая как мертвец. Кто ты? Что с тобой случилось? – снова задал вопрос мужчина. Только тон его был совсем другим, теперь там был страх, тревога.

Ника закрыла глаза, слишком уж весело танцевал шкаф со стулом…

Мягкая лапа уверенно наступила на ветку, та даже не хрустнула. Ника спружинилась, там, среди веток, замер заяц. В животе все сжалось от голода. Еще мгновение…

Вероника очнулась. Было тихо и темно, только блики от камина расползались по комнате. Слышалась тысяча шорохов. Что-то влекло её туда, в ночной лес. Она тихо встала и прошла вперед, голова еще немного кружилась, но это можно было не принимать в расчет. Чудилось полсотни тонких запахов.

Ника подошла к двери и толкнула её, не заперто. Это хорошо.

Несколько шагов по соседнему помещению. Откуда-то доносились голоса.

- Алекс, ты знаешь, как это опасно?! – Вероника никогда не слышала этого голоса. Его владелец был явно достаточно юн. – Ты притащил на нашу территорию эту девицу! Что, если она враг?

- Она не враг, - устало отозвался владелец дома.

- Как ты можешь быть в этом уверенным?!

- С ней что-то странное, не могу понять что.

- Ты и не можешь понять, что стряслось с обыкновенной девчонкой из кадзу? Головой она ударилась, вот что. Её прислали, чтобы заманить тебя в ловушку!

- Все может быть, - усмехнулся хозяин.

- «Все может быть»?! Так просто?! Ты подумал, что будет с нами, со всеми нами, если с тобой случится беда?

- Тебе пора, спасибо за помощь! – закруглил разговор хозяин дома.

Тут оба замолчали, а затаившаяся Ника прижалась к стене. Хозяин дома явно направился в её сторону.

Может, в темноте не заметит? Так и получилось. Двое вышли из комнаты и, не зажигая света, прошли мимо. Ника притворилась торшером.

С улицы не донеслось никакого шума. Ни звука заведенного мотора, ни шелеста шин по снегу.

Вероника тихонько подошла к окну. Во дворе, тускло освещаемом фонариками, никого не было. Вокруг был только глухой лес. Девушке чудилось, что она сквозь стекло слышит его шорохи и стоны.

Она уперлась лбом в стекло. Чуть прикрыла глаза. Едва различимые звуки становились отчетливей: где-то куница поймала мышь, где-то филин…

- Любопытство кошку сгубило… - девушка вздрогнула. Чьи-то руки очень по-хозяйски легли Нике на талию, вырывая так из мыслей. Легли и тут же страстно притянули к себе.

Ника дернулась замерла, раздавленная сразу двумя чувствами – возмущением и острой, абсолютно звериной потребностью откликнуться на ласку. Руки продолжили, уже бессовестно ныряя под свитер девушки. Жаркое дыхание обожгло затылок и шею. Хозяин дома был выше Ники, и стремясь компенсировать разницу в росте, он притянул ближе, легко удерживая вес, чтобы с едва сдерживаемой страстью зарыться в темные волосы лицом, целуя и лаская нежную кожу за ушками. И снова осторожно опустил.

Только руки вот продолжили свой беспардонный бег, шаловливо расстегнув пуговичку джинсов. Вторая рука была еще наглей, она нырнула под чашечку лифчика. Ника не выдержала и тихонько выдохнула.

Ей надо было закричать, остановить хама, запретить себя лапать. Но она не стала. Может, и правда, слишком сильно ударилась головой? Ника не знала, чувствовала только, что какая-то её часть убила бы саму Веронику, поступи она сейчас так.

Хозяин дома сдавленно выдохнул, явно уже не готовый сдерживать себя. Тесная резинка лифчика с эффектом пушап вдруг ослабла. Теперь уже обе ладони легли на небольшую грудь Вероники, мягко сжали, выбивая так стон у девушки.

- Хочу тебя! – прошептали над самым ухом. – Безумно хочу тебя… Останови, если для тебя это не так.

Вероника промолчала. Кожа горела под требовательными ласками, поцелуи стали с прикусыванием, отчего по коже разбегались искры легкой боли и удовольствия. Ника непроизвольно чуть откинулась назад, упираясь затылком в сильную грудь.

На её ухо при этом вполне себе громко рыкнули. Через миг джинсы и бельё оказались сдернутыми до самых щиколоток. Нику с силой прижали к стеклу, а неостановимые руки устремились к пульсирующей точке между ног.

- Скажи «да», - хрипло выдохнули у самого ушка. При этом наглые руки замерли, не продолжая ласки. Нике показалось, что она умрет, не переживет, если он сейчас остановится. Никогда с ней такого не было! Ни разу в жизни Вероника не желала так сильно:

- Да, - смогла только выдохнуть пересохшими губами пленница.

И руки ласково продолжили, скользнув с самую нежную и сокровенную часть Никиного тела. Ника в голос застонала. Ласка стала требовательней, пальцы настойчивей, а Ника умирала от ощущения незаполненности. Она прикусила губу, откликаясь на движения сильных рук и стремясь сама заполнить пустоту.

- Ты моя погибель, - ласково прошептали на самое ушко, целуя и разворачивая к себе лицом. – Хочу, чтоб ты видела меня.

Не будь Ника так пьяна от ласки, она бы вскрикнула. Глаза хозяина дома едва заметно светились неестественной зеленцой. Но Ника только улыбнулась этому факту. Разве не так должно быть?

Не давая опомниться, хозяин ласковых рук с силой поцеловал, а через миг закинул ногу девушки себе на талию и полностью заполнил так мучавшую прежде пустоту. У Вероники едва не посыпались искры из глаз, чувство боли лихо смешалось с эйфорией. Потребовалось несколько мгновений, чтобы снова заполнить легкие воздухом. Ей их терпеливо дали, любовник ждал, когда Ника снова включится в игру, осторожно целуя её за ушком. Наконец, Ника обняла в ответ и снова расслабилась, позволяя продолжить начатое. С каждым ритмичным движением, с каждым толчком, пьяных искорок становилось все больше, они пузырьками разбегались по спине и рукам, щекотали мизинчики ног, пока не собрались пенящейся волной внизу живота. Ника вскрикнула и прикусила губу. Ощущения были оглушающие. В ответ её жарко поцеловали, повторяя языком те же движения, что приводили в неистовство все ее тело. Нику выгнуло дугой, волна удовольствия смешалась с её криком и его рыком.

Оба очутились на полу, тяжело дыша. Было невероятно хорошо. Как никогда прежде. Они пролежали так некоторое время, жар постепенно спадал, оставляя теплое послевкусие и уголек неутоленного желания, который легко можно было бы раздуть в целый пожар.

- Я больше не буду спрашивать твое имя, - снова притягивая к себе, проговорил незнакомец. – Раз так нравится быть Маргаритой, будешь Маргаритой.

Ника насторожилась, что-то очень странное было в этих словах. А незнакомец продолжил, уже ласково запуская руку в волосы девушки.

- Ты теперь моя. Для прежнего мира ты умерла.