Лев Думов с трудом разлепил глаза, но в следующее мгновение все признаки сонливости мгновенно исчезли.

Попытка дракона хоть что-то прохрипеть немедленно провалилась, ведь сузившееся горло не сумело протолкнуть даже единственного звука.

Инстинктивно подняв лапы к голове, Лев протёр широкие, словно блюдца глаза, и вновь оглядел раскинувшееся перед ним прекрасное зрелище.

Всюду, насколько хватало взгляда, простирались сверкающие золотом поля. Однако вместо обычных органических растений, которые казались Аргалору скучными и презренными, его взору предстали колосья пшеницы, выполненные из чистого золота.

Километр за километром, изящно и с непревзойденной тонкостью обработанное золото возвышалось на черных агатах и ониксах — драгоценных камнях, которые словно изображали землю.

Расправив крылья и взлетев, онемевший дракон устремился к синеве, видневшейся вдали. И с затаенным дыханием он осознал, что это река… точнее, то, что должно было ее изображать.

Русло широкой «реки» было выложено сапфирами и танзанитами — синими драгоценными камнями, сверкающими в лучах солнца. Ее конец терялся где-то вдалеке, словно рассекая мир непрерывной синей линией.

Но что по-настоящему поразило Льва, когда он приземлился у сапфировой реки, так это величественные горы, виднеющиеся вдалеке. Бриллиантовый блеск их вершин ослепил дракона, и он не смог сдержать восторженных эмоций, зажмурив глаза.

В небе медленно плыли белые облака, а окружающий мир мягко сверкал своими идеально отполированными гранями, словно стремясь удовлетворить единственного зрителя.

— Ах, — произнес Думов с улыбкой блаженства, протягивая лапу и срывая цветы, растущие неподалёку. Эти драгоценные ромашки были аккуратно сложены в компактный букет.

Поднеся цветы к морде, Лев глубоко вдохнул, наслаждаясь характерным запахом драгоценных камней и дорогих металлов, из которых были сделаны стебли.

Однако что-то заставило Аргалора нахмуриться. Его ноздри вновь втянули воздух, но неприятное чувство не только не исчезло, но и усилилось.

К раздражению обоняния добавилось осязание. Цветы, которые он держал в лапе, всё ещё радовали глаз, но на ощупь они были… пустыми? Бессмысленными? Ложными?

В мгновение ока осознание промелькнуло в сознании дракона, и уже в следующий миг чистая ярость затопила его тело, вырвавшись наружу и сжигая всё вокруг.

Золотые колосья, ближайшие к телу красного дракона, даже не успели растаять, как превратились в раскалённый газ, который испарялся и уносился в порывах штормового ветра.

Земля, сотканная из агатов, трещала и взрывалась, рассыпаясь на миллионы смертоносных осколков. Река из сапфиров стремительно раскалилась, и любой предмет, попавший в неё, неизбежно вспыхнул бы и сгорел.

Но волна разрушения не собиралась останавливаться. Наоборот, она только ускорялась. Подобно ударной волне от ядерного взрыва, буря сметала всё на своём пути.

Белые облака были разорваны, а небо покраснело, словно плача кровавыми слезами. Достигнув виднеющихся вдалеке гор, огненная волна обрушилась на них со всей своей беспощадной силой, и бриллиантовые вершины взорвались, взметнув в небеса тысячи тонн раскаленной породы и шлака.

Черные тучи заполонили красные небеса и угрожающе нависли над гибнущим миром…

— Зачем так нервно реагировать? — огорченно вздохнул женский голос рядом с Аргалором, отчетливо слышимый даже на фоне творящегося апокалипсиса.

— Кто бы ты ни была, покажись! — злобно рявкнул Думов, стоя на бурлившей лаве. Повинуясь его желанию, текущая порода образовала твердую корку, на которой он и застыл. — Твоя ложь и иллюзии слишком слабы, чтобы обмануть дракона!

— Спокойно, Аргалор, в моих действиях не было цели навредить. — с этими словами рядом с угрожающе растопырившим лапы и крылья драконом возникла парящая в воздухе прекрасная розоволосая женщина.

Незнакомка была воплощением мечты если не каждого мужчины, то, по крайней мере, многих из них. Её высокий рост и изящная фигура были идеально сбалансированы, а поза лишь подчеркивала это. Женщина полулежала на небольшом ажурном диванчике, подперев голову кулачком и закинув ногу на ногу. Её усталое выражение лица было устремлено на дракона, а глаза, словно две мерцающие золотые звёзды, кружились в светящихся глазницах.

— Хемина, — почти сразу узнал её Аргалор, приглядевшись внимательнее. Ради развлечения он изучал фрески в различных храмах смертных. — И к чему эта ложь, паразит? Удача не имеет к нам, драконам, никакого отношения!

— Не будь таким мелочным, дракон, — поморщилась богиня удачи. Очевидно, с ней давно никто не разговаривал таким тоном, но она продолжала этот разговор, потому что ей явно что-то было нужно от Льва. — Иллюзия, которую я наложила, совершенно безвредна. Она лишь облегчает создание моста для откровенного разговора во время твоего сна. Её задача — улучшить настроение собеседника, и ничего больше. Я всегда использую её для общения со смертными, и, как видишь, использовала её и с тобой. И если ты не перестанешь её разрушать, то наш разговор оборвётся, так и не начавшись!

— Почему меня это должно волновать? — ухмыльнулся Аргалор, наблюдая, как апокалиптический мир вокруг него начинает рушиться и покрываться волнами. В нескольких местах появились черные разрывы, которые с каждой секундой становились всё больше. — В отличие от моей глупой сестры, у меня нет дел с божками, вроде тебя.

Возможно, стоит пояснить, почему Аргалор был так уверен в себе, разговаривая с целой богиней так нагло. Когда ситуация того требовала, Думов мог хотя бы на время сдерживать свою болезненную гордость.

Несмотря на огромный потенциал и значительную силу Аргалора, Хемина могла бы без труда его уничтожить.

Дело в том, что, несмотря на все преимущества божественности, такие как невероятная живучесть, возможность восставать из мёртвых при наличии упорствующих верующих и функциональное бессмертие, с чистой божественностью приходят и вполне существенные недостатки.

Во многих старых мирах боги были вынуждены считаться с мнением воли миров. И, к сожалению, воли миров, включая Тарос, не очень хорошо смотрели на бесчинствующих и предающихся беззаконию богов.

Благодаря своей чудовищной силе боги могли с легкостью опустошать страны, рушить горы и устраивать настоящие апокалипсисы, из-за которых разумные существа, флора и фауна имели свойство быстро вымирать.

В результате даже новорожденный мир рождался с правилами, одним из которых был тот простой факт, что богам божье, элементалям — элементальное, а смертным — смертное. Да, по этим мировым законам боги всё ещё имели возможность «метнуть молнию» и покарать особо наглого смертного, осмеливающегося прилюдно хулить богов, но подобная возможность имела ряд условий и цену.

И тут, стоит отметить забавный факт: несмотря на всю свою силу и высокомерие, драконы являлись порождениями исключительно «смертного плана», а значит, богам были совершенно не подсудны.

Конечно, при желании богиня удачи могла бы распылить Аргалора на молекулы, но откат от подобного действия будет столь силен, что она ещё сотни или даже тысячи лет будет очень об этом сожалеть, придавленная волей Тароса.

Именно поэтому пока Аргалор мог позволить себе некоторую наглость. Во-первых, он являлся абсолютно законным жителем этого мира. Таросу было плевать на ошибку в Колесе Перерождения, душа предназначалась Таросу, и она успешно нашла предназначающееся ей тело. А значит, Аргалор имел все права и защиту, которую Тарос давал всем своим «детям» от ужасов клубящегося вокруг него Хаоса.

Во-вторых, Аргалор почти не взаимодействовал с богами, что давало им мало оснований просить у Тароса разрешения на прямое общение с ним.

По этой же причине Аргалор старался не причинять вреда жрецам богов и не отдавать им прямых приказов, чтобы не создавать «повод» для вмешательства воли мира.

Однако с течением времени Лев кое о чём забыл, и богиня не преминула напомнить ему об этом.