— О чём ты говоришь, Аргалор? — Сиарис продолжала растерянно моргать. — В чём я должна тебе признаться?

— Знаешь, мы, драконы, существа столь близко подошедшие к совершенству, что нас можно назвать идеалом. Внутри нас скрыто столько великолепных способностей, на перечисление которых потребуется время…

— Я не понимаю… — медленно сказала Сиарис, но Аргалор говорил, уже её не слыша. Его разум был где-то далеко.

— Наверное, если быть до конца честным, я просто не хотел этого делать. Довольно тяжело узнать о предательстве того, кого ты собственноручно вырастил. Именно поэтому я и оттягивал этот момент, занимая себя бессмысленным разговором. Лишь чтобы оттянуть этот неизбежный момент.

— Аргалор…

— Но теперь всё кончено и я не буду уклоняться от правды. — Лев поднял морду вверх, глубоко вздохнул и втянул носом как можно больше воздуха. По большому счёту это не требовалось, ведь всё происходило с помощью магии, но инстинкты были сильнее.

Связь между драконом и его сокровищами была чрезвычайно сильна. Можно наложить сильнейшие защитные и маскирующие барьеры, но дракон всегда учует то, что у него украли, если оно находится неподалеку.

Именно поэтому, когда откуда-то из-под земли донёсся слабый, но вполне отчётливый отклик, Аргалор рвано вздохнул.

— Я скажу это лишь один раз и в счёт всех тех лет, что мы когда-то росли вместе, — пустой взгляд красного дракона остановился на вздрогнувшей латунной драконице, осветившейся активировавшейся божественной магией. — Защищайся, или ты умрёшь.

— Что⁈ — успела лишь сказать распахнувшая глаза Сиарис, когда сияющие ослепительно красным светом когти дракона врезались в последнюю секунду возведённый магический щит.

Последовавший за этим взрыв был столь силён, что начисто стёр все расположенные вокруг древние руины и кладку, заставив содрогнуться саму гору, породив сползающие вниз оползни.

Лишь предупреждение Аргалора спасло Сиарис от того, чтобы быть нанизанной на раскалённые, истекающие дымом когти красного дракона.

Безумные от бушующей в них ярости глаза Льва встретились с широко раскрытыми зелёными глазами Сиарис. Латунная драконица всё ещё не могла поверить, что Аргалор посмел на неё напасть.

Однако растерянность длилась недолго, и на её место пришла злость вместе с расходящейся во все стороны ударной волной от удара.

Стоявшим неподалеку прислужникам пришлось экстренно придумывать способы, как выйти из зоны поражения. Проще всего оказалось Мивалю и Лантис. Оба мага взмахнули посохами и совершили быстрый телепорт на расстояние нескольких сотен метров, после чего приняли удар на магические щиты.

А вот Морицу и Улве пришлось поспешить. Используя нечеловечески высокую силу и реакцию, они рванули прочь ещё в тот момент, когда маги замахивались своими посохами.

Однако не стоило думать, что они просто бежали от настигающей их ударной волны.

Дзинь! Дзинь! Дзинь! — длинный двуручный топор и столь же огромный молот встретились в нескольких столкновениях, пока их обладатели разрывали ставший вязким воздух и с усмешками обменивались ударами.

Мориц и Улва были буквальными воплощениями двух различных путей развития магии — маго-биологического и техно-магического, и им не терпелось доказать, чей путь на самом деле лучше.

Выбравшись из-под удара дракона, Мориц со всего размаха опустил молот на землю, породив расходящиеся во все стороны трещины и десятки кусков кладки и камня, взлетевшие вверх.

Сразу же молот засветился фиолетовым, и, крутанув его вокруг себя, бывший легионер с силой впечатал магическое поле в медленно поднимающийся рой обломков, чтобы выстрелить ими, словно из пушки, по размывающейся от скорости Улве.

— Неплохо! — засмеялась варварша, резко остановившись и закрутив топорище с такой скоростью, что то превратилось в цельный стальной круг. Всякие каменные обломки, что долетели до неё, немедленно превращались в безвредно осыпающуюся пыль.

Но Морицу не стоило расслабляться, ведь вылетевший из вихря крюк на длинной цепи чуть было не пронзил его насквозь. Держащая в одной руке двуручный топор, а в другой кружащуюся в воздухе артефактную цепь Улва широко улыбалась — она очень соскучилась по настоящему бою.

Миваль и Лантис же занялись столь излюбленной магами игрой, как «ударь крота». Оба из них, напропалую пользуясь короткими телепортами, скакали по всей вершине горы и обменивались невероятно быстрыми и незаметными заклинаниями, стараясь подловить оппонента в момент переноса или при «приземлении». Последнее требовало изрядную долю предсказания, из-за чего каждый из магов стрелял не столько по оппоненту, а скорее в те места, где он или она могли появиться.

От такой дуэли скорее страдали окружающие руины, чем любой из них самих. Тонкие стрелы заклинаний пробивали стены и взрывали колонны, заставляя обветшалые сооружения рушиться, поднимая изрядное количество пыли, разрываемой новыми и новыми потоками быстрых заклинаний.

Однако всё это меркло на фоне ожесточённой битвы двух драконов. Все четыре прислужника были вынуждены постоянно следить за ними, чтобы не попасть под случайный удар своих повелителей.

Мощный взрыв отбросил Аргалора назад, но он вновь бросился вперёд, чтобы обрушить на щиты Сиарис один удар за другим.

Ещё в далёком прошлом латунная драконица благодаря Доруготу решила сконцентрироваться больше на защите, чем на нападении. Теперь же, спустя десятилетия это проявилось в десятках различных магических защит, окружающих Сиарис со всех сторон.

Некоторые из щитов были видны обычным зрением, другие же можно было почувствовать лишь магическим чутьём. Все они кружились вокруг латунной драконицы по своим собственным орбитам, чтобы не соприкасаться.

Правда Лев не был обычным драконом. Десятиметровое тело в связке с драконьей яростью и усилением довольно опытным духом огня вывели Аргалора на новый уровень силы.

Каждый раз, когда его когти сталкивались с щитами, они прошивали их насквозь, правда чтобы врезаться в идущие следом. И хоть Сиарис всё ещё защищалась, усиливающийся напор Аргалора заставлял её раз за разом отступать.

Двигающийся вокруг неё с огромной скоростью Аргалор наносил шквал ударов со всех сторон, вызывая постоянные вспышки, из-за чего обычному человеку могло показаться, что сама Сиарис и окружившие её щиты светятся непрерывным светом.

— Хватит! — болезненно рявкнула латунная, когда прорвавшиеся когти дракона проскрежетали по её чешуе, оставив три чёрных каверны.

Если до этого она полагалась только на свою магию, то теперь разом активировала те постоянные дары, которыми её наградили светлые боги.

Зависящие от веры смертных божества всегда стремились переманить на свою сторону сильнейших представителей смертных рас. Те же паладины — наглядный пример этого явления.

Многие смертные готовы были пойти на что угодно, лишь чтобы получить хоть капельку мистической силы.

Вот только проблема была в том, что при желании боги могли легко забрать такой подарок, оставив своего бывшего жреца у «разбитого корыта».

Естественно, знающих свою цену смертных такое положение дел не устраивало, и они не особо стремились служить богам. Дабы это исправить и включить в свою армию талантливых бойцов, и были созданы постоянные дары.

По отдельности они были намного слабее временных, однако их постоянство перевешивало все минусы. Даже если бы боги разочаровались в своём избраннике, они бы уже ничего не смогли с этим поделать, ведь дар навсегда привязывался к энергетике реципиента.

От шестиметровой фигуры Сиарис в небо ударил мощный разноцветный столб энергий. Так как благословения шли от разных богов, то и цвет их различался.

Мощь божественной магии была такова, что Аргалору пришлось разжечь огонь Игниса особенно жарко, чтобы хаотичные энергии эмпирей не проникли ему под чешую.

Стоя под непрерывным потоком омывающей его божественной энергии, красный дракон и не думал опускать голову. Наоборот, он гордо задрал подбородок, и на его морде появилась небольшая ухмылка.