Троица пленных хранила мрачную тишину, ведь телепатические слова дракона позволили им для лучшего понимания перехватить часть передаваемых им образов.

— Поэтому, муравьи, ваши слова о свободе и правах не более чем прах уничтоженных и расколотых миров, разоренных теми, кто был просто сильнее. Я же не позволю этому случиться с теми, кто принадлежит мне, поэтому-то вы, смертные, и станете мне служить. Я защищу вас от ужасов вселенной и вы будете славить меня за это вечно!

Аргалор на них не смотрел, но чувствовал, как приунывшие в начале его речи солдаты медленно расправляют плечи и с надеждой смотрят на возвышающегося над ними дракона. Их жизни были в его когтях, но по сравнению с ужасами окружающего мира эти когти были не тюрьмой, а стальной клеткой, защищающей ныряльщика от бросающихся со всех сторон акул людоедов.

— Тебя всё равно остановят, — тихо, но всё ещё решительно заявил кузнец. Остальные, повесив головы, молчали. — Неважно, сколько прольётся своей или чужой крови, сколько умрёт невиновных или виновных, но вы падёте. Наша госпожа загонит тебя в яму, из которой ты вылез.

— А вот с этого момента поподробнее, — разом стал серьезен Аргалор. — И кто же ваша госпожа?

— Наша госпожа, милостивая Сиарис Святая, — гордо заявил кузнец. — Драконица, пошедшая против своей подлой сущности и решившая остановить всякую ненависть и войну раз и навсегда!

— Оказывается, вот что она там решила, — промурлыкал Аргалор. — Вопросы к ней всё растут и растут… И как же со всем этим связаны мои сокровища?

— Они помогут нашему движению, — заставил себя нагло улыбнуться революционер. — Так что будь благодарен, дракон, что твои богатства пошли на благое дело!

Стоявший неподалеку Мориц передернулся и мысленно помолился за душу этого глупого, но определенно храброго сукина сына. Как военный, Мориц не мог не уважать такое отчаянное мужество.

— О-о-о, я так рад, что не могу даже выразить это словами, — медовым голосом заверил мужчину Аргалор. — Но подскажи мне вот что. Где именно я могу найти вашу госпожу?

— Хочешь бросить ей вызов? Ха! Ты не более чем мышь перед кошкой по сравнению с ней! — кузнец не заметил, как Аргалор ощутимо поморщился, как и подслушивающий в отдалении Хорддинг. Оба дракона ещё не скоро смогут спокойно слушать упоминания о любых мышах. — Но я скажу тебе. Она медитирует в Горах Отчаяния. Возле одной из самых высоких вершин стоит её храм. Именно там ты сможешь найти свою погибель, если конечно, осмелишься!

— Удивительно, но ты говоришь правду, — оскалился Аргалор, принюхавшись. — Тогда мы все здесь знаем, что будет дальше?

Стоявшие позади солдаты дружно бросились в стороны, а грудь дракона резко раздулась.

— Будь ты прокля!..

Ву-у-ум! — мощный поток драконьего пламени ударил их с такой силой, что они умерли, даже не успев сообразить, что происходит. На их месте осталась лишь глубокая каверна, где всё ещё бурлил и кружился драконий огонь.

— Вы милосердны, повелитель. — осторожно подошел Мориц к дракону, стараясь держаться от осыпающихся краев пылающей ямы.

— Нет смысла слишком сильно обращать внимания на пешек, когда есть возможность ухватить настоящего виновника, — задумчиво протянул Аргалор и замолчал.

— Вас что-то беспокоит, господин?

— Да, в последний момент я почувствовал от этих фанатиков не страх смерти, а… удовлетворение? Почему они были довольны?

— Может, они считали, что их госпожа, то есть, ваша сестра победит? — предположил Мориц, на что получил медленное покачивание головой.

— Чую я, что не всё так просто. Но у нас ещё будет возможность узнать подробности. Моя сестра слишком на многое должна ответить.

— Тогда куда мы сейчас, повелитель?

— Ты и сам слышал. Горы Отчаяния отсюда довольно далеко на юге, но это всё ещё в нашей досягаемости. Прикажи Валору готовить корабли к отбытию. Мы отправляемся на встречу с моей дорогой сестрицей! И да, скажи ему, что через пару дней нам нужно будет кое-куда заскочить. Осталось доделать одно дельце…

— Это было прекрасное выступление, Каору-сан, — уважительно склонил голову Кзац, архидьявол, вынужденный вот уже которую сотню лет томиться в ловушке безумного архимага. — Давно я не видел столь прекрасной актерской игры.

Стоило иллюзорному выступлению закончиться, как все участвующие в разговоре оказались лежащими на мягких шезлонгах на пляже, пока перед ними медленно и неторопливо покачивался океан. В небе кричали чайки, а жаркое, хоть и иллюзорное солнце обогревало их тела.

— Ох, не смущайте меня, Кзац-сама, — пятихвостая рыжеволосая кицуне игриво прикрыла рот ладошкой и захихикала. Её хвосты весело колыхались. — Это выступление очень приходилось по душе моей госпоже, девятихвостой кицуне Изанами-сама. Как жаль, что она больше не сможет посмотреть мою актерскую игру…

— Не печалься, дорогая Каору, — ухмыльнулся многочисленными мандибулами Кзац, заложив сразу несколько рук за спину и откинувшись на иллюзорный шезлонг. — Я считаю, что у нас ещё есть шанс.

— Ты надеешься на этого молодого дракона? — в их разговор вмешалась третья сторона. Обычно предпочитающий молчать Рубрилит появился в иллюзии кицуне. Правда, как и всегда, он предпочитал «плавать» в океане, а не лежать на шезлонге. — Они были отправлены на эксперимент и не вернулись вот уже как несколько дней. Очевидно, им конец, как и всем, кого так долго не было.

— Ты как всегда пессимистичен, мой любопытный друг, — хохотнул архидьявол. У него было явно хорошее настроение. — Знал бы ты, сколько раз я за свою долгую жизнь оказывался на краю, когда казалось, что вот уже, конец. Мне ведь пришлось пройти долгий путь, чтобы получить столь высокий титул…

— И смотри, куда это тебя привело. — коротко бросил появившийся новый участник.

— О, ты решил почтить нас своим визитом, Безликий? — обрадовался архидьявол. — Уже сдался?

На шезлонге лежал человек, чьё лицо каждые пару секунд постоянно менялось.

— Не называй меня так, — отрезал мастер плоти, смерив архидьявола ледяным, бесчеловечным взглядом опытного вивисектора. — Я не хочу иметь ничего общего с создавшим меня оригиналом.

— Ах, старая добрая нескончаемая война Гидры против Гидры, — закатил глаза Кзац. — Но, признаться, вселенная была скучным местом, пока вы, земляне, не начали сыпаться из различных проекций своей родной Земли. Такого количества зла до вашего прибытия нельзя было и представить. А ведь большинство из вас наоборот хочет сделать как лучше…

Кзац явно хотел добавить что-то ещё, но неожиданный «пинг» заставил его замереть. Этот момент немедленно заметили остальные и впились в архидьявола напряженными взглядами.

— Он это сделал! — медленно улыбнулся Кзац, после чего шипяще рассмеялся.

Крак! — архидьявол ухватился за одну из своих многочисленных рук и небрежно её оторвал, бросив на «песок».

Миг, и высокий дьявол пропал, оставив свою клетку пустой, за исключением лежащей на полу одной-единственной руки.

В ту же секунду на расстоянии двух дней от столицы на каменистом поле, иссеченном ритуальными знаками, загорелась мрачным светом огромная пентаграмма. Вокруг последней лежали настоящие горы из убитых и выпотрошенных монстров, гоблинов и диких орков. Их кровь ручьями стекала в пентаграмму, питая и придавая ей сил.

Во главе же пентаграммы и под её защитой стоял красный дракон, внимательно смотрящий за тем, чтобы ритуал прошел без ошибок. Это была не совсем его стезя, но шаманизм частично соприкасался с демонологией, как минимум, в способах защиты от иномирных тварей.

Вспышка!

В центре пентаграммы возник уже знакомый архидьявол, и на его местоположение немедленно были направлены все орудия плывущих в небе кораблей.

— Ты всё же это сделал. — с наслаждением вдохнул воздух свободы Кзац.

— Ты сам попросил ту безглазую тварь спрятать в моей голове скрытый пакет знаний, открывшийся лишь когда мы покинули башню архимага, — хмыкнул Лев. — Но всё же я был удивлён, когда ты дал мне не просто что-то, а своё истинное имя. Почему, кстати, лишь мне?