— Аргалор, а того брюзжащего старика Хорддинг…
— Только дай мне отсюда вырваться, отродье…
— О, очень приятно познакомиться, друзья, — Кзац дружелюбно улыбнулся им обоим. Его улыбка выглядела донельзя странно, учитывая наличие нескольких ходячих челюстей и мандибул, будто у странной помеси Хищника и паука. — В этом месте давно не было новых поступлений, и мы все сильно соскучились по новостям и общению с кем-то новым.
— Как вообще мы говорим? — в их разговор вмешался недоуменный вопрос серебряного дракона, который всё это время внимательно осматривал «стеклянные стены». — Всё, что я пока узнал об этом странном материале, говорит мне, что сюда не должны проникать никакие звуковые волны, но тем не менее я слышу вас обоих так ясно, будто вы находитесь рядом. Я тоже не заметил никакой магии.
— О-о-о, рад, что вы это подметили, — непонятно чему обрадовался Кзац. — За возможность нам всем общаться несёт ответственность Рубрилит. Он находится вон в той клетке. — повинуясь жесту одной из рук архидьявол на перпендикулярном их ярусе полке в одной из клеток встал и поднял… лапу или странное щупальце полностью голое существо.
Оно выглядело так странно, постоянно изгибаясь, словно стоять на двух отростках, заменяющих ему ноги, было для него тяжким трудом. Существо имело чёрную, маслянистую, глянцевую плоть, а там, где располагался бугор головы, не было не только глаз, но и ушей, носа и даже рта.
— Псионика! — ахнул Хорддинг, прижимая лапу к голове, и тут же взревел от ярости. — Прочь из моей головы, мерзкая глиста!
— Спокойствие, только спокойствие, — вмешался Кзац, защищая своего товарища. — Рубрилит абсолютно миролюбив и заслуживает доверия. Поверьте тому, кто сидит с ним уже… Так как здесь нет возможности нормально отмечать время, а оно течёт в разных мирах по-разному, то пусть будет долгий срок. Лишь благодаря ему мы ещё не сошли с ума и способны достойно себя вести. Именно Рубрилит взял на себя ответственность быть нашей сетью разговоров, соединяя всех пленников друг с другом, когда мы хотим поговорить.
— Не морочь мне голову, дьявол, — фыркнул Хорддинг, немного успокоившись, пусть и не до конца. — С вашим видом никогда ничего не бывает просто. Какая вторая часть этой истории, о которой ты так любезно забыл упомянуть?
— Хочу заметить, что упоминание нашего вида — не более чем стереотипы, — фальшиво надулся Кзац. — Но да, к сожалению, Рубрилиту тоже кое-что от нас нужно. Наш общий пленитель, Кратус, давно потерял интерес к Рубрилиту и перестал его кормить. А диета нашего друга очень уж специфична…
Аргалор насторожился — ему перестало нравиться, куда всё это идёт.
— Рубрилит и его подобные невероятно редкий вид, о существовании которого я, вот, даже не знал. И питаются ему подобные чужими воспоминаниями…
— Он хочет пожрать наш разум⁈ — зарычал Лев, мгновенно напрягая разум и пытаясь выбросить из него всякое стороннее вторжение.
Но даже чтобы только заметить нити влияния «мозголома», ему потребовалось просто невероятные усилия.
— Хватит меня уже перебивать, — удручённо вздохнул Кзац, всплеснув руками. — Ничего он у вас есть не собирается, во всяком случае, без вашего согласия. Если вы захотите, то он немедленно отсоединится и всё.
— Так просто? — разом подозрительно уточнили драконы.
— Так просто. Вот только вы учитывайте тот простой факт, что без него вы останетесь в своих камерах совершенно одни и без каких-либо развлечений. А так, Рубрилит даёт каждому подписку общения на год мира Тысячи путей. После же вы сами выбираете, какое именно воспоминание он у вас съест. Учитывая, что здесь пленены отнюдь не самые обычные смертные, у нас есть тысячи лет воспоминаний. Что стоит отдать что-нибудь яркое, но неважное раз в год ради возможности общаться?
Драконы многозначительно промолчали, ведь сказать было нечего. Всё происходящее казалось им диким, сюрреалистичным сном, но для находящихся здесь — это была целая жизнь, в которой сложились свои традиции и правила.
— Подожди, — нахмурившись, Лев подметил важный момент. — Ты сказал, что его давно не кормили. А когда и как часто приносят еду и воду?
— Насчет этого можешь не волноваться, — хмыкнул архидьявол. — За всем этим местом приглядывает разумный искусственный дух. Он чётко следит, чтобы наши показатели не падали ниже определённого значения, так что еду приносят чётко. А вода…
Кзац кивнул куда-то вбок клетки Льва, и Думов только сейчас заметил… долбанную поилку для хомячков⁈ Проклятье, неизвестный дизайнер сохранил даже сам механизм с шариком и трубкой.
Надо ли говорить, что осознание их ближайшего будущего привело двух драконов в неистовство?
Тем временем, дождавшись, когда драконы хоть немного успокоятся, Кзац продолжил представление. Кажется, всё происходящее доставляло ему странное, извращённое удовольствие. Если учесть, что здесь он мог находиться уже очень долго, это имело свой, безумный смысл.
— Сейчас все пока к вам присматриваются, новички, поэтому пока молчат. Но скоро вы со всеми перезнакомитесь. Даже вон с тем неразговорчивым парнем…
— Твоё существование ошибка, — Лев с удивлением узнал в парящем синем кристалле могущественного ангела Порядка. — Сохрани свою ошибочную жизнь, пока она удовлетворяет целям Порядка.
Мог ли этот дурацкий кристалл почувствовать, что душа Аргалора не прошла полное очищение?
— Постоянно о своём Порядке талдычит, хоть и сидит тот уже не первую сотню лет, — усмехнулся архидьявол. — А вот там поселилась та, кому мы все говорим большое спасибо…
— Приятно познакомиться, Аргалор-сан и Хорддинг-сан. Меня зовут Каору, — с милой улыбкой произнесла прекрасная рыжеволосая женщина, за спиной которой развевались несколько лисьих хвостов.
— Каору — кицуне, редкий подвид духов, ёкаев, обитающих в материальном мире, — с гордостью представил её архидьявол Кзац. — Архимаг нашёл её в мире, который недавно пережил вторжение Хаоса из-за предательства духа-хранителя. У Каору редкие способности, которые позволяют ей обходить ограничения клетки и создавать иллюзии театральных представлений из своего мира. Чтобы не исчерпать все известные ей пьесы, выступления запланированы раз в неделю. Кстати, вам повезло: оно начнётся уже через два дня.
— А почему искусственный дух не препятствует этому? Она же обходит его защиту? — хмуро спросил Хорддинг.
— Кто знает, — пожал плечами архидьявол. — Его создал Безумный архимаг. Но лично я думаю, что это потому, что иллюзии не помогут нам сбежать, а заодно улучшают наши психологические показатели. А это, в свою очередь, повышает шансы экспериментов его создателя.
— Проклятье, нам нужно уйти отсюда до того, как архимаг вернётся! — сквозь клыки выругался Лев, когда реальность их положения вновь вернулась на сцену.
— А, кстати, о побегах, — улыбнулся Кзац. — Среди нас есть тот, у кого пока есть рекорд по побегам. Целых пять попыток. За попытку мы считаем лишь те, что позволили сбежать не только из клетки, но и из комнаты. Однако Кратус каждый раз его сюда возвращал и усиливал охранные заклинания.
Тот, о ком говорил архидьявол, представлял собой постоянно текучий и меняющийся комок живой плоти. Иногда он превращался в мужчину лет тридцати пяти, но почти сразу вновь растекался.
— Имени он так никому и не сказал, да и на контакт идти не желает. Впрочем, учитывая его навыки, этот парень своё дело знает. Из того что он показал, то великолепно владеет двумя школами магии: школой плоти и школой пространства. Надеюсь, что он придумает ещё один способ и увеличит рекорд уже до шести.
— А твой рекорд какой? — с интересом спросил Лев, на что получил мрачную ухмылку.
— Две попытки, после которых я вот уже как три сотни лет не могу придумать ничего нового, — ответил Кзац.
Лев хотел спросить что-то ещё, но в этот момент почувствовал, как связь Рубрилита исчезает, а дверь в их комнату резко распахивается.
— Просыпаемся-просыпаемся, мои милые подопытные мышки! — радостно закричал Кратус, махая рукавами своего замызганного халата. — Сегодня у меня запланировано для вас настоящее приключение. И я уверен, вы только рады будете в нём поучаствовать!
