— Да ничего. Злые ходят, с помощниками ругаются.

— С помощниками? — Министр насторожился. — Кто у него помощники?

— Один дрищеватый, с усиками, лет сорока. Второй — парень молодой, по виду дворянин.

— Болван! Я спросил про имена и фамилии!

— Того не ведаю.

— «Не ведаю»? А как же вы к ним обращаетесь?

— А чего нам к ним обращаться? Это они обращаются, ежели надо. А наше дело маленькое — «слушаюсь, господин инженер».

— Узнай имена и доложи!

— То есть, это что же… — Стенька якобы растерялся. — Мне и дальше в мастерской торчать?

— Предпочитаешь висеть у палача на дыбе?

— Нет-нет! Извиняйте. Бес попутал.

— То-то. Через неделю — на этом же месте!

— Слушаюсь. А ежели мне что срочное передать потребуется?

— Например?

— Ну ежели вдруг узнаю, что это мы такое в мастерской собираем? Или что у Ползунова получилось всё? Где мне вас найти, чтобы рассказать?

Министр шагнул к Стеньке, взял за грудки. Прошипел:

— Выследить меня хочешь?

— Никак нет! Просто так спросил, на всякий случай!

— Что делают в мастерской, я знаю и без тебя. А если у Ползунова что-то там получится, то сначала это что-то будет существовать в единственном экземпляре. Спешки нет. Делай то, что я приказал. Следи за обстановкой, разузнай, что за помощники, как их зовут. Молодой дворянин, вынужденный пойти на службу — это хороший материал. Наверняка из обедневшего рода, а то и вовсе незаконный сын. Если сыграть на жадности и честолюбии, из такого можно слепить что угодно.

— Слушаюсь!

Министр кивнул и испарился. Просто исчез.

Я на всякий случай выждал. Чёрт его знает, вдруг вернётся. Но — нет. Это хорошо. Значит, Стеньке поверил безоговорочно.

Подойдя к месту беседы, я на всякий случай запалил светляков и осмотрелся, но Знак ожидаемо не обнаружил. Министр ушёл амулетом.

То есть, он таки не охотник. Без Знака, по амулету, перемещение не отследить. Грустно, ну да ладно. Попадётся, никуда не денется. Дезу, впаренную Стенькой, проглотил — не поперхнулся. Ушёл с уверенностью, что у Ползунова ничего не получается. А значит, на какое-то время о безопасности моего друга и его мастерской можно не беспокоиться. И ещё удобно, что эта тварь привыкла судить по себе. Обедневший дворянин — хороший материал ему, ишь!

Андрей Дорофеев — это тебе не Стенька Рябой. Парень толковый, грамотный, с некоторых пор от души ненавидящий тварей и всецело преданный мне. Если Министр выйдет на Андрея и якобы завербует, то перспективы откроются изумительные. Даже следить не придётся, сам всю контору спалит… В общем, я считаю, встреча прошла исключительно продуктивно.

Стенька от светляков поначалу шарахнулся, но потом попривык. Пока я осматривал место встречи, с интересом их разглядывал.

— Амулет гони, — я протянул руку.

Стенька размотал тряпку.

— Всё услыхал, что хотел?

— Всё. Отлично было слышно.

— Про имена-то господ инженеров — как? Говорить, али не надо?

— Так и думал, что на самом деле ты знаешь. Правильно сделал, что соврал. — Стенька раздулся от гордости. — Не нужна пока Министру эта информация, — пояснил я. — Когда нужна будет, скажу… Ладно, бывай. До встречи через неделю.

Моя башня встретила меня свежепочиненной стеной, намытыми полами и новыми стёклами. Я на радостях залёг в ванну, где благополучно задремал. Разбудила меня Маруся. Максимально приятным способом.

А утро началось с Тихоныча и Захара, они дожидались в столовой. Сказали, что бывший дом Воздвиженской в Поречье проинспектирован от подвала до крыши. Дрова привезли, печи топятся, поломойки намывают полы и приводят в порядок комнаты. Господин Дубовицкий обещали подогнать хорошую кухарку, сегодня должна прийти. В целом, кой-чего прикупить, конечно, нужно, но ежели без излишеств, то заселяться можно хоть сейчас.

— Отлично! — одобрил я. — Следующий этап. Захар! Дуй в оплот — наш, старый. Скажи Прохору, чтобы каждому охотнику, кто там появляться будет, сообщал, что больше можно по деревням да ночлежкам не мыкаться. Есть большой, тёплый дом, где каждому охотнику всегда будут рады. Пусть перебираются без стеснения. А сам Егора найди. Вот уж кого я первого хочу определить на новое место жительства. Здесь он стесняется, а там, думаю, в самый раз будет.

— Ещё бы помозговать, кого в новом оплоте вместо Прохора посадить, — сказал Захар.

— Угу. И место под перемещения выбрать надо. Так, чтоб удобно было, и не мешать друг другу.

— Это я уж поглядел. Под лестницей каморка — в самый раз будет. И тебе посреди дома, и не мешает никому.

— Отлично. Только предупредить всех, что если белая сова прилетит, то это не наша. Просто адрес перепутала.

— Сова? — удивился Тихоныч. — Это какая такая сова? Мы там ничего такого не обнаружили…

— Ну и хорошо, что не обнаружили. Ладно, Тихоныч, забей, ну чего ты, первый день меня знаешь, что ли? Я много непонятного говорю. Скажи, Захар?

— Постоянно, — подтвердил Захар. — Я иногда через слово понимаю. Но то головой. А сердцем-то всегда сразу разумеешь, чего Владимир говорит!

— Так служить, — кивнул я.

И задумался.

Свой оплот — это хорошо и удобно, охотники мне благодарны будут, но от того, что у моего ордена появился оплот, окружающая обстановка, к сожалению, не изменилась. Проблема железного человека по-прежнему возглавляет список проблем.

Если сейчас из Невгина на Полоцк попрут инопланетные воины, состряпанные неутомимым сборщиком, спасибо мне не скажут. Тем более, что я сам толком не представляю, на что эти воины способны. Может, они вообще одним мановением рогов стены рушат. Это было бы некрасиво по отношению к полоцким братьям. А стало быть, вопрос с железным человеком надо решать, и как можно скорее.

Собрать сотню и нанести удар? Что-то мне подсказывает, размажет он эту сотню тонким слоем…

А вот, кстати, ещё один вопрос, более интересный. Если у этих «хозяев» сборщики такие крутые, что их даже сотней можно не одолеть, то нахрена вообще нужны воины? И не являются ли воины более крутыми, чем сборщик? Это уже ой.

Либо, как вариант, сборщик только кажется крутым, а на самом деле у него есть какой-то офигенный изъян, которого мы не видим. Ну, типа, ткнёшь пальцем в районе пятки — он и развалится на части, только убегать успевай.

Нет, серьёзно: почему было не прислать на Землю три-четыре десятка таких «сборщиков», только с командой «Халк крушить!»? В те времена, когда всё случилось, они бы за неполный месяц зачистили планету полностью и отчитались наверх о проделанной работе. Но почему-то стратегию выбрали иную.

Идиоты? Нельзя списывать со счетов такой вариант, идиоты — основа мироздания. «Хозяева» знают что-то, чего не знаю я? Наверняка. Но даже идиот может знать что-то такое, о чём я не догадываюсь. Многознание не синонимично уму.

— Чего сегодня делать будешь? — спросил Захар.

— Думать.

— Просто думать?

— Нет, Захар. Сложно думать. Просто мы уже подумали. В общем, если кто-то кое-где у нас порой — свистите. В противном же случае — считайте, что я сплю глубоким сном, и тревожить меня — себе дороже.

Введя всех таким образом в заблуждение, я отправился слоняться по запертому крылу. Давненько не наведывался, а надо, я считаю. Можно сказать, даже необходимо проведывать иногда подвал. Мало ли, что может случиться с подвалом, когда у тебя там находится портал в потусторонний мир…

Портал стоял на месте. Каменная арка, покрытая непонятными письменами. Ну, как — непонятными? С тех пор, как я увидел арку впервые, они сделались гораздо понятнее. Синтаксис языка был по-прежнему за гранью моего воображения, а может, вообще отсутствовал, оставляя связывание слов на усмотрение читающего. Ну, или я чего-то не учитывал. Речь же в покрывающих арку письменах шла о тьме, силе тьмы, могущественной тьме, энергии тьмы и т.д., и т.п. Прям какое-то дарк-фэнтези от чрезвычайно увлечённого школьника.

Я походил вокруг арки, попинал её основание. Пригляделся к нему и увидел среди вязи инопланетных иероглифов шесть правильных кружков, глубоко вырезанных в камне.