Тот кивнул. Мы вдвоём переместились к Зимнему дворцу.

Государыня приняла нас тотчас же, дожидалась. Выслушав рассказ, помрачнела. Постучала тонкими пальцами по рукояти кресла.

— И что же вы теперь намерены делать?

— Для начала надо поработать с уликой. — Я показал трость. — Представления не имею, где у вас тут обычно министры тусят, но полагаю, какие-то места общего сбора есть. Трость — не та штука, которую будешь менять каждый день. Нашего Министра, если он и правда министр, должны были видеть с ней неоднократно.

— Опросить всех, кто может быть с ним знакомым? — спросила императрица.

— Именно. Только сделать это аккуратно. Не нужно, чтобы он думал, что мы до этого додумались.

— Хорошо. Я выберу человека, которому смогу это поручить.

— Да зачем же выбирать? Человек перед вами, — я кивнул на Разумовского. — Умный, преданный и умеющий хранить тайны.

Императрица улыбнулась.

— Да, действительно. Лучшего кандидата и впрямь не найти.

Разумовский наклонил голову:

— Благодарю, господин Давыдов.

— Да на здоровье, правду говорить легко и приятно. Только не забывай вот о чём: это ты не видел лица Министра. А он твоё видел и наверняка узнал.

— Понял, — кивнул Разумовский. — Буду настороже. — Протянул руку за тростью.

— Э, нет, — я покачал головой. — Показывать её не обязательно, хватит и словесного описания. А мне эта штука ещё пригодится.

Николку граф Дорофеев принял обратно едва ли не с распростёртыми объятиями.

— Всё настолько плохо? — полюбопытствовал я.

— Ох, лучше не спрашивайте, — отмахнулся он. — Этот Прошка, черти бы его взяли… Если бы на каторгу отправляли за неправильно растущие руки, он бы уже был там. И куда, спрашивается, лезет? На конюшню его, хватит с меня.

— Ну, в общем, рад услужить. — Я с сомнением наблюдал за Николкой, который бросился возиться с птенцами.

— Да ещё как услужили, — заверил Дорофеев. — Хорошего работника найти — это задачка та ещё. Народ ведь, в основном, ничего делать не хочет. Сами знаете, какие лентяи кругом.

— Ясно. Ну, в общем, я вас предупредил, что парень может подворовывать. Если что, претензий не приму, уж извините.

— Не извольте волноваться! Все необходимые меры по этому поводу будут приняты. Уж поверьте, дальше птичника он у меня не уйдёт.

Я вздохнул и махнул рукой, чёрт уже с ним.

Что-то добрый я какой-то стал до неприличия! По уму прибить бы этого Николку, да прикопать где-нибудь в овраге, никто бы о нём и не вспомнил. Но русская душа широка и глубока.

В общем, будем рассуждать так. Николка — тварь? Нет, не тварь. Человек. Значит, как охотника, меня он не колышет. Николка — моя проблема? Нет, не моя. Граф Дорофеев его с полной осознанностью взял под крылышко. Ну, вот и всё. Уж как с вором разобраться, если что — сообразит, не маленький. А если Николка чего важное стырит и слиняет, и Дорофеев обратится ко мне за помощью… Я, конечно, кастану Путеводное Яблочко и найду его. А дальше — опять-таки, пусть Дорофеев разбирается и грех на душу берёт, если надо. А с меня взятки гладки, умываю руки, финита ля комедия и всякая такая вещь.

На этом я попрощался с Дорофеевым и пошёл в сторону располагающегося неподалёку Оплота Ордена Падающей Звезды, сокращённо ООПЗ. По пути впал в глубокую задумчивость. Итак, Министр от нас ушёл. Но — недалеко. Нормальный, умный человек после такого фейла крепко залёг бы на дно. Ну, свалил в другой город, устроился бы каменщиком, подождал лет десять-двадцать, а потом начал бы осторожно осматриваться. Но Министр — не нормальный человек, он принял сторону тварей. А значит, как и свойственно тварям, изначально довольно туп и самонадеян.

Полагает, что сейчас порешает вопросы с охотниками и продолжит заниматься своим гнусным делом. Наверное, даже в уме не держит, что это охотники порешают вопросы с ним. А ведь именно так и будет…

Но конкретно сейчас лично я против Министра сделать ничего не мог, настало время поработать другим людям. А у меня на повестке дня — что? Где мой мысленный ту-ду лист? Ага, вот он. Так, вот, вижу, вопрос с плавающим приоритетом — железный человек в потустороннем мире, недовольство чертей. Очень интересно. Но совершенно не понятно.

Конечно, чрезвычайно заманчива мысль отправиться в потусторонний мир и превентивно загасить всех чертей, но, блин, пока рановато. Хотелось бы сперва до тысячника раскачаться, а то и покруче. Как-никак, серьёзное сафари, может, даже не на один день.

Забрать железного человека из потустороннего мира — тоже не очень представляю, как. А главное, не представляю, нахрена. Что я с ним делать буду? Банок он и так успел наковырять больше, чем я могу переварить, по крайней мере на данном этапе развития ползуновского производства. А к чему ещё его приспособить — непонятно. Песочницу ему построить на заднем дворе? Очень смешно, конечно.

По уму, самое лучшее, что я мог сейчас сделать, это свалить домой и продолжить изучение документации к инопланетным воинам. Но после бурной ноченьки я имел риски вырубиться. Можно, конечно, кастануть Восстановление сил, но тогда меня спустя сутки вырубит наглухо. Стопудов, в самый неподходящий момент. Сейчас бы немного поразмяться, дать себе какое-нибудь достижение в виде родий, а то ведь ночь прошла жидковато…

С этой целью я и пришёл в оплот. Ну, не только с этой, конечно. Первым долгом заглянул к мастеру Сергию, где с удивлением обнаружил суетящуюся на предмет завтрака даму лет сорока.

— Это Антонина, — представил чуть смущённый Сергий и дальше объяснять не стал.

— Окей, — кивнул я. — Антонина так Антонина. Я что, против, что ли. Это. Мастер Сергий, дельце есть. Вот эту штуку тебе оставлю, посмотришь на досуге? Что сие есмь, что может, что делать можно этим незамысловатым предметом, помимо очевидного.

Я протянул Сергию трость. Тот немедленно вставил в глаз увеличительную штуку и потерял интерес к завтраку и Антонине. Которая робко предложила мне чаю.

— А, давайте, — весело согласился я. — Вот буквально недавно во дворце был императорском — так только разговоры разговаривали. Никакого понимания о нуждах простого люда.

— Так вы, может, перекусите?

— И это могу.

Пока я употреблял офигенные оладушки с мёдом и запивал их чаем, мастер Сергий досконально изучил трость.

— Страшная вещь, — вынес он вердикт.

Увеличивалку положил в ящичек с инструментами, трость с великой осторожностью прислонил к стене.

— Насколько страшная, чего умеет? — спросил я, проглотив оладушек, и потянулся за следующим.

Сергий ко мне присоединился.

— Набалдашник трости представляет собой композитный амулет. Это — великое и безумное искусство. Немногие мастера отважатся создать такое.

— А поподробнее?

— Подробнее — это один амулет, который заключает в себе силу нескольких. Здесь нужен серьёзный расчёт. Потому что некоторые Знаки, нанесённые рядом, могут вовсе отказаться служить, в лучшем случае. А другие, неверно подобранные, могут устроить, к примеру, взрыв. Или ещё чего похуже. Для создания такого амулета требуется долгий кропотливый труд.

— Ну, или требуется с молоком матери высосать понимание, что такое Знаки и как их правильно располагать…

— Чего? Это ты о чём?

— Да думаю, что, может, не люди этот набалдашник делали. Но вы продолжайте, мастер Сергий.

— «Продолжайте», — проворчал мастер. — Я даже не все Знаки понял, какие увидел! Эта трость может и огнём плеваться, и молниями, и Ударом бить, и Мечом полосовать. И ещё штук десять различных возможностей у неё имеется.

Я присвистнул.

— Вот это да. Агрегат-то полезный!

— Не вздумай его использовать!

— Это ещё почему? После такой мощной рекламы — такой облом?

— Да я самого главного не сказал! Набалдашник сделан из кости.

— Ну, по виду можно было догадаться.

— Человеческой.

Я молча обдумал услышанное.