— Вы, госпожа Норборг, говорите правду: я подонок, совершивший настолько много преступлений, что у меня даже нет желания оправдываться... И если Вы, как правительница этих земель, решите подвергнуть меня казни, то я сопротивляться не стану. Однако я имею причины полагать, что мы преследуем одни и те же цели...

— Ошибаешься, — неожиданно вмешалась в их диалог Кирса бойким возгласом. — Делать твою подружку правителем-тираном ради «светлого будущего» мы не собираемся.

— Понимаю, — спокойно реагировал Ленц. — Однако мои цели изменились.

И Кирса, и Адриана, услышав такое громкое заявление, слегка нахмурились. Тора же стояла позади Ленца, а Густав где-то в отдалении отхаркивал кровь из глотки, но реакция у них, вероятнее всего, была похожая.

— Вы ведь уже всё поняли, правда?.. Чтобы спасти как ваши жизни, так и жизни людей Кормунда, Викторию Норборг нужно убить.

Решимость Адрианы заметно спадала всякий раз, когда речь заходила об убийстве её сестры. По этой самой причине она многозначительно промолчала, уступая поводья беседы Маледикте.

— Значит, ты хочешь её смерти? — с сомнением спросила пурпурноволосая. — Вы что, поссорились? Или букетно-конфетный период закончился?

— Того человека, которому я поклялся служить, больше нет, — игнорируя все издёвки Кирсы, отвечал Ленц. — Та Виктория Норборг, что подарила мне смысл жизни, исчезла. Она обезумела и стала сломанной подделкой, бессердечным монстром.

— Раз уж так, — наконец заговорила герцогиня, пускай и с неуверенностью в голосе, — скольких она уже убила?

— Не знаю, — с трудом признался Брейвик. — Однако кровью она больше совсем не гнушается. Она ведёт себя так, словно...

— Хорошо! Этого достаточно, — перебила его Маледикта, позволяя не произносить вслух то, о чём тяжело даже думать. — Может, пройдём к костру и обсудим детали в более подходящей обстановке?

***

Их лагерь оказался совсем близко. Впрочем, затраченные на путь минуты растянулись до безобразия из-за напряженной атмосферы, а молчание лишь усугубляло ситуацию.

— Вот мы и на месте, — наконец сообщила Кирса, когда их группа вышла на небольшую полянку. — Присаживайтесь, Морок и Ленц. Да, это поваленное дерево наша импровизированная лавочка…

— Л-Ладно... — неловко выдавил Брейвик, который не мог свыкнуться с тем, что Кирса так непринужденно с ним разговаривает.

Сложно его за это винить, ведь в прошлую их встречу она хладнокровно отрубила ему руку. Подобный контраст не мог не вызывать когнитивный диссонанс.

Мичурин и Ленц последовали указанию и сели, смиренно дожидаясь начала беседы. В нескольких метрах напротив них лежало точно такое же дерево, на котором, в свою очередь, расположились Тора, Адриана и продолжающий кашлять Густав…

— Кхм-кхм... Ох...

— Кажется, твоя рана уже почти затянулась, да?.. — спросил Ленц так, словно не имел к этому дела.

— Почти... Но неприятные ощущения остались, — ответил теперь уже очеловеченный Густав.

По этому симпатичному парню никак нельзя было сказать, что каких-то пять минут назад он представлял собой огромное чудовище с зубастой пастью. Только лишь порванные рукава рубашки, заляпанный кровью воротник и растрепанные волосы напоминали о произошедшем.

— Не знаю, уместно ли это, но... Извини меня, Густав.

— Ты защищался, поэтому я обиды не держу...

— К слову, ты настоящий счастливчик, Ленц! — воскликнула Тора с неискренним триумфом. — Если бы не твоё вовремя сказанное «я пришёл поговорить», то в спине у тебя уже торчал бы кинжал!

— Хех, прям уж так? Без суда и следствия?

— Мы не в том положении, чтобы проводить суд или следствие.

— К слову, — резко сказала герцогиня, желая сменить тему. — Твои порталы... Это магия эфира?

— Мой элемент, конечно, эфир, — задумчиво отвечал Ленц, — но порталы имеют несколько другую природу...

— Так значит, дар?

— Да... — полушепотом подтвердил мужчина. — Впрочем, магию эфира я тоже регулярно применяю: усиливаю мышцы. Меня этому научил опытный колдун в военном лагере, и, откровенно говоря, освоить такой навык было чертовски сложно...

Ленц медленно посмотрел в сторону Маледикты, которая голыми руками срывала с деревьев огромные ветви и разламывала их на куски, подготавливая хворост для костра.

— Кирса, видимо, тоже так умеет, — заметил он. — Ну, неудивительно, что о ней слагают легенды.

— Любой, кто хотя бы немного владеет эфиром, достоин уважения. Не зря ведь этот элемент считают самым сложным для освоения. А у тебя, вдобавок, есть ещё и дар…

Герцогиня беспощадно сверлила Ленца своими изумрудными глазами, словно ожидая от него что-то. Он, не выдержав битву взглядов, опустил взор в землю.

— В тот день, — начала Адриана, вальяжно закинув ногу на ногу, — когда прогремела новость об убийстве семьи Буркхардтов, мы с сестрой долго ломали голову над произошедшим... Не мог ведь простой крестьянин пробраться в охраняемое десятками рыцарей поместье и устроить там такую бойню!

— Знаю… Вика рассказывала, что случившееся вы обсуждали месяцами.

Адриана с фальшивым ехидством, пытаясь подражать непоколебимой Кирсе, улыбнулась и еле заметно наклонилась вперёд.

— И при каких же обстоятельствах моя младшая сестра повстречала пожизненно осужденного преступника?

— С самых первых дней моего пребывания в темнице, мне постоянно приходили письма. Большинство из них критиковали меня и высмеивали за жалкий мотив преступления. Впрочем, однажды мне пришло особенное письмо…

Адриана нахмурилась, предвкушая то, что услышит дальше.

— Стражи заверили, что какой-то аристократ внёс приличную сумму, чтобы доставить мне послание. Содержанием письма были философские рассуждения о жизни, которые сперва показались мне сущим бредом. Однако перечитав…

Ярко-зеленые глаза герцогини встретились с такими же зелеными, но куда менее выразительными глазами преступника.

— Я разглядел сокрытый между строк смысл. Автор явно намекал на то, что совершенное мною убийство должно было иметь глубокие причины. Конечно же, помимо причин он говорил о силах и навыках…

— Умно... — удивлённо сказала Тора. — Виктория зашифровала информацию, чтобы стражи, если бы решили проверить письмо, ничего не заподозрили.

— В начале письма автор чётко утверждал, что вечерами проводит время, размышляя о высоком на пепле людских душ, над которым когда-то возвышался замок с угольной крышей. Как вы понимаете…