— Отличный вопрос! — наконец прервала тишину темноволосая девушка, натянув на лицо неестественную улыбку. — В сути, всё просто. Я выделю Кормунду некоторые средства из казны моей семьи. Таким образом голод удастся избежать!

— Ох, вот как, — с легким удивлением отреагировал мужчина.

Ответ Виктории казался слишком простым, можно сказать, детским, однако благородный посыл затмевал его тривиальность.

— Впрочем, люди вроде вас, господин Эстлунд, могут помочь! Вы ведь кучер, так? От своей сестры я слышала, что вы часто подрабатываете в других землях Брюнсберга. А это прекрасный способ привлечь средства извне!

— Да, Вы правы, госпожа… Пожалуй, работать мне придётся больше обычного, — последние слова он произнёс со слегка удручённым видом, однако его взгляд быстро подобрел, когда он посмотрел на сына. — Пускай будет так!

— Ха-ха-ха! — рассмеялась Виктория. — Вижу, вы по-настоящему готовы работать во благо общему делу! Надеюсь, торговлей людьми вы заниматься не будете?

Эта шутка звучала несколько тревожно, однако интонация девушки не была пугающей, поэтому Эрик немного усмехнулся. Однако его отец…

— О чём Вы, г-госпожа? — мужчина немного побледнел, начал запинаться и заметно растерялся.

— Ты знаешь, о чём я, — вдруг с серьезным видом заговорила Виктория. — Ты ведь пособничал работорговле в других землях королевства. Я это знаю.

Эстлунд вмиг проглотил свой язык и машинально сделал несколько шагов назад, тем самым удивляя сына, который сперва воспринял всё как шутку.

— Нечего сказать? — игриво нападала она, к счастью, пока только вербально. — У тебя нашлось много слов, чтобы корить меня, но в своё оправдание ты лишь с жалким видом молчишь.

Эрик не мог оторвать взгляд от застывшего на лице отца ужаса. Лишь синяя вспышка в другом конце кабинета смогла отвоевать внимание мальчика. Это были глаза Виктории. Они вспыхнули голубизной океана.

По помещению разбрызгалась кровь. Голова и тело господина Эстлунда полетели в разные стороны…

— А?! Отец?!..

Обезглавленный труп с грохотом пал и начал пропитывать ковёр кровью, а отрубленная голова укатилась в угол помещения.

— Наверное, не стоило делать это прям в кабинете… — как ни в чём не бывало рассудила девушка, держащая в руке длинную ледяную алебарду.

Через секунду это оружие превратилось в воду, а затем и в пар, исчезая в пространстве.

— По… Почему? — Эрик с трудом нашёл в себе силы на этот короткий вопрос.

— А ты не знал, чем занимается твой папочка в разъездах? — мягким тоном уточнила она. — Тебе никогда не казалось, что он зарабатывает подозрительно много? Никогда не видел в его повозке расцарапанный пол, стены?

Виктория медленно обошла стол и, издевательски пройдя мимо упавшего на колени Эрика, приблизилась к трупу. Её белая рука потянулась к бездыханному телу мужчины, и его увядающая душа стала пищей для элементаля воды.

— Даже Адриана знала о его преступлениях. Правда, судить его она не могла, ведь твой отец промышлял этим в других регионах, где подобное законно.

— Тогда… Тогда почему… Почему?! — постепенно переходя на крик, забормотал сломленный парень.

— М? Что? — равнодушно переспросила она, возвращаясь за стол.

— Почему Вы его казнили?! Он ведь не делал это здесь! Он не нарушал законы этих земель! Как Вы могли?!

— Ой, — девушка недовольно надула губы, — если ты не понимаешь таких простых вещей, то и разговаривать я с тобой не буду. Иди домой.

Эрик не сдвинулся с места. Напротив, жгучее чувство в его груди лишь усилилось от невинного вида убийцы. Он поднялся на ноги и…

— Я всё расскажу. Я расскажу другим о том, что здесь произошло!

— Тогда я убью тебя и всю твою семью, — немедленно ответила она,

Глупый юноша, понемногу осознающий, как устроен этот мир, застыл в шоке. Виктория же лишь разводила руками.

— Ты уж извини, но жертвовать светлым будущим королевства из-за такого пустяка нельзя. Я убила твоего отца, потому что он был плохим человеком: зарабатывал деньги грязным путем и совершал морально низкие поступки. Изначально я не собиралась этого делать, но он начал шуметь и брыкаться…

— Нет… Нет-нет-нет! Папа… Отец старался ради нас! — Эрик не смог сдержать истерику и завизжал, используя весь воздух в своих легких. Мальчишке не хватало кислорода, его тело переполнялось адреналином, тем не менее он кричал. — Отец был хорошим человеком! Не смей обвинять его!

— Это надолго, — разочарованно констатировала Виктория, глядя на покрасневшее… нет, посиневшее от горя лицо.

— Отец заботился о Кормунде! О семье!

— Ясно, ты не успокоишься… — строго сказала девушка, вновь поднявшись с кресла. — Ты продолжишь кричать и плакать, демонстрируя всё более и более мерзкую сторону своей личности, которую ты, должно быть, унаследовал от папочки… Сгинь.

Эрик вдруг почувствовал крик рассудка. Эти слова… Слова, которые столь напряженно произносила Виктория Норборг, были не просто угрозой. Это была речь палача.

В воздухе вмиг образовался ледяной клинок, острие которого решительно указывало на плачущего юношу. Девушка, не утруждаясь физически, силой мысли заставила это оружие прийти в движение…

Лёд может казаться хрупким, но сейчас в человеческую шею он вошёл пугающе успешно. Кровь Эрика не успела разбрызгаться вокруг, ибо его тело за считанные секунды замерзло… Да, этот клинок был проклят.

— Лучше убивать так, а то в противном случае…

Её разбор методологии убийства был прерван скрипом двери. Девушка с диким спокойствием оторвала взгляд от трупов и с любопытством посмотрела, кто же пришёл.

— В-Вика?

В дверном проёме обречённо стоял высокий мужчина в бежевом кафтане с ремнём на поясе. Недавно постриженные темно-русые волосы, потухшие зеленые глаза…

— Ленц! — по-доброму воскликнула она. — Рада тебя видеть!

Брейвик с ужасом смотрел на убитые тела. Перед ним стояла сверхъестественно красивая девушка с темными как ночь волосами, но его взгляд был прикован к разбрызганной крови и трупам.

— Я слышала, что ты очнулся, но у меня не было времени тебя навестить… У меня тут работы многовато, — с улыбкой отчитывалась она. — Но я очень за тебя переживала! Боялась, что ты не оправишься…

Она, казалось, была в хорошем настроении и совсем не замечала немой шок Ленца. Между тем, глаза Виктории медленно меняли цвет с голубого на янтарный, а их свечение также постепенно сходило на нет.