Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— О-о-о! И к какому же выводу ты пришёл?

— Говорю же, — спешно повторил он, — я просто таким родился. Люди ведь разными бывают, вот и…

— Может, это из-за родителей? — перебила она его и, отвечая на вопросительный взгляд, продолжила. — Ты ведь искренне полагал, что своим рождением разрушил семью, верно? Чувство вины, которое заложили в тебя халатностью родители, стёрло личность Михаила Мичурина. Разве я не права?

— Хм… — задумчиво замычал её собеседник.

Столь пассивная реакция бледного мужчины сокрушила самодовольство, с которым разговаривала незваная гостья…

Мичурин не запаниковал. Он не рассердился, не потух, не испугался. Ставка, которую сделала безликая ведьма, не оправдала себя.

— Мне, конечно, очень жаль… — признался Михаил. — Да, я определённо виновен в такой сложной семейной ситуации, но… Душа у меня не болит, — с непоколебимым видом сказал он.

— Для чего ты тогда вёл себя тише воды и ниже травы? Зачем делал всё, чтобы твоя мать лишний раз не видела тебя и не вспоминала о тебе?

— Ей так было легче жить. А мне… Наверное, такой тихий образ жизни мне только нравился. Откровенно говоря, я рад, что мама не занималась мной и не таскала на всякие прогулки или секции. Хорошо, что мама меня не любила.

— Не слышу в твоих словах лжи, — настороженно сказала она. — Но в это сложно поверить… Объясни же, если ты ни о чём не сожалеешь, почему противишься вспоминать прошлую жизнь? Почему ты так отчаянно отказываешься разглядеть лицо той миловидной девушки, в образе которой я перед тобой явилась?

— А разве после смерти не должен наступать покой? Своё время я отжил, и рефлексировать мне не о чем. Пусть этим занимаются те, кто не умирал, — Мичурин пожал плечами.

— Ты говоришь о жизни и смерти как о работе и пенсии, — подметила ведьма, сдерживая усмешку. — Твой образ мышления — настоящая девиация, и это по-своему интересно! Впрочем, цикл жизни и смерти абсолютно никак не зависит от конкретного человека, тем более от такого клерка, как ты. К сожалению, не тебе выпала участь распоряжаться судьбой.

— Разумеется не мне. Но факт моей смерти…

— Судьба решила, что путь Михаила Мичурина ещё не окончен, — немного повысив тон, перебила она его. — Да, пускай ты и пережил смерть однажды, но познать забвение тебе оказалось не суждено! И это остается лишь принять.

— Очень жаль, — сухо сказал темноволосый. — В мире полно людей, жаждущих заполучить второй шанс, а досталась такая привилегия… мне.

— Звучит так, словно наступил этап принятия! Может, теперь тебе удастся взглянуть мне в глаза?

Мичурин нехотя оторвал взгляд от пола и одарил им сущность, вальяжно сидящую за его столом. Её лицо, однако, до сих пор скрывалось в непроглядной дымке, за которой нельзя было определить даже местонахождение глаз собеседницы. Михаил несколько секунд бездейственно молчал, а затем лениво пожал плечами.

— Так ты солгал? — насмешливым шёпотом интересовалась она. — Видимо, тебя тревожил далеко не факт своей кончины, а нечто иное. Пытался ли ты обмануть меня или, быть может, обманывал себя?

— Извини, — без энтузиазма начал он, — но принятие новой жизни не означает, что я хочу вспоминать старую.

— Очень удобная отговорка. На деле ведь тебя терзает чувство вины? Тебе жаль эту бедную девочку, которая оказалась вынуждена пережить то, что случилось в том магазинчике, правда?

— Нет, — спокойно ответил Мичурин. — Виноватым я себя не чувствую и жалеть девушку смысла не вижу. Она ведь выжила.

— Ты притворяешься, Михаил Мичурин, — твёрдо указал фантом, но затем сразу же смягчил голос. — Пожалуй, меня это успокаивает. Если твоя опустошённость — это лишь маска, то понять тебя мне намного проще!

— Пускай, — развел руками бледный мужчина, — я не против того, чтобы тебе было проще. А теперь давай, пожалуйста, перейдём к объяснениям? Что случилось после моей смерти и поче…

— Куда же ты спешишь? — в который раз она перебила Михаила. — Просьба так и не была исполнена. Ответов на свои вопросы я не получила.

— Я сказал всё, что мог… Виноватым я себя не чувствую ни перед родителями, ни перед ней, ни перед собой. Масок никаких не ношу, притворяться никем не пытаюсь. Я был с тобой абсолютно честен.

— Ты до сих пор не увидел её лица, — констатировала неизвестная сущность. — Это свидетельствует о том, что внутри тебя есть неразрешимый конфликт, а это прямое противоречие твоим словам.

— Никаких внутренних конфликтов, — отмахнулся Мичурин. — Я сознательно не хочу на неё смотреть.

— Ложь. Сознательно контролировать восприятие людям не под силу. Пока мы не развяжем крепкий узел, образовавшийся на твоей душе, разговаривать о будущем смысла нет.

Михаил, дослушав необоснованные, по его мнению, претензии, устало вздохнул и, немного нахмурившись, вонзил острый взор своих серых глаз в окутывающий лицо собеседницы туман. Дымка, неспособная противостоять наступлению мичуринского взгляда, с поражением рассеялась.

Прелестные зеленые глаза, тонкие брови, невыразительные губы, аккуратный нос — это определённо черты Анны. Правда, выражение лица принадлежало кому-то другому.

Она недовольно хмурилась, немного поджимала губы и с упрёком смотрела на Мичурина. Однако уже через две секунды недовольство превратилось в удивление.

— Ты ведь сейчас смотришь прямо на… — тихо пробормотала гостья, чувствуя, что взгляд собеседника больше не преграждается туманом нежелания.

— Да, я смотрю на Аню, — шустро закивал Михаил. — Для тебя это считается доказательством моей честности?

— Верно. Прощу прощения за недоверие. Не знаю, примешь ли ты такое оправдание, но абсолютно всё твоё существо — аномально. Именно поэтому у нас возникло недопонимание… Однако раз уж всё разрешилось, то пора знакомиться по-настоящему!

Она резко поднялась с места и уверенно встала прямо перед Михаилом. Знакомые черты и фигура начали растворяться в воздухе и, окутываясь густым белым туманом, видоизменяться. Анна Лебедева — знакомая из прошлой жизни Мичурина — перевоплощалась в совсем иного человека… Если, конечно, эта сущность является человеком.

Она стала выше, её прежде русые волосы налились глубоким красным цветом, а одежда Анны превратилась в коричневый балахон. Незнакомка элегантно провела руками по своей одежде вверх и, взявший за массивный капюшон…

— Меня зовут Лифия Фомальгаут.

…сбросила его с головы. Свет упал на её лицо, позволяя изумлённому Мичурину наконец-то увидеть настоящий облик этой сущности.

Девушка невероятно привлекательной внешности, ничем не уступающая Адриане или Виктории. Так или иначе, первым внимание зацепила не красота, а её неестественность: нечеловечески белая кожа, красные волосы и крайне необычные глаза, которые Мичурин моментально узнал. Ему уже приходилось видеть ярко-алую радужку и белый зрачок… в зеркале.

47
{"b":"936316","o":1}