— А что насчёт куртки? — спросила девушка и, слегка обернувшись, взглядом указала на коричневую куртку, в которую был вынужденно облачен Мичурин. Эта кожанка изначально принадлежала Маледикте, но она отдала её темноволосому, чтобы скрыть его окровавленную рубашку от окружающих. — Разве тебе не жарко? Уверена, что жарко! А ты даже не жалуешься...

— Всё в порядке… — уверил он свою новую знакомую слабым голосом.

— Боишься меня, наверное?

— Да, — Мичурин здраво оценил момент и решил дать на этот вопрос честный ответ. Зачем лишний раз врать человеку, который спрашивает так, будто бы всем сердцем ждёт искренности? — Я Вас боюсь. Я не знаю, как оказался в том лесу и, более того, не имею понятия, где сейчас нахожусь. Моя судьба полностью в Ваших руках, так ведь?

— Полагаю, да! — задорно подтвердила она, с улыбкой хлопнув в ладоши. Впрочем, её позитивный настрой не передавался Мичурину. Может, у него не хватало эмпатии, чтобы разделить настроение другого человека, а может... застрявшие в его глотке слова предупреждали всякую радость.

— Что… — наконец сумел выдавить он. — Что Вам будет, если Вы вдруг решите убить меня?.. Например, за раздражающие вопросы...

— Угрызения совести, — сказала Кирса с неким облегчением. Мичурин такой ответ счёл признанием того, что убийство сойдет ей с рук, однако Маледикта вкладывала в свои слова совсем другой смысл.

— Послушайте, мне не нужны неприятности, хорошо?.. Я хочу спокойно разобраться со всей этой ситуацией и понять, куда меня забросило…

— Хм, — задумчиво протянула она. — Должно быть, ты меня не понял, — Кирса говорила это без каких-либо эмоций, но её собеседник чувствовал, что она искусственно пытается их не показывать. Всё-таки Мичурин так часто в жизни скрывал от окружающих свои чувства, что научился с легкостью распознавать попытки других сделать подобное. — Это подождёт… — она неожиданно прервала разговор о всякой ерунде и решила перевести тему. — Сейчас я бы хотела пояснить тебе, чем мы будем заниматься. Слушай внимательно, хорошо?

— К-Конечно...

Девушка остановилась и начала копаться в своей кожаной поясной сумке. Спустя пару секунд в её руках появился клочок бумаги, развернув который, она подозвала к себе Михаила.

— Карта деревни и окрестностей, — сходу пояснила авантюристка. — Мы сейчас почти в центре, недалеко от дома старосты. Как видишь, деревушка, на самом деле, не очень большая.

Мичурин кивнул. Он не в полной мере осознавал масштабы этой карты, но схематично видел, что пределы деревни можно покинуть где-то через двадцать минут ходьбы из центра. Смешное расстояние для бывшего жителя Москвы.

— Мы направляемся в лесной массив, а именно вот в эту область… — она обвела своим тонким пальцем северную территорию леса. — Я обследовала её на наличие трупов, следов и иных улик. Ходят слухи, что наш преступник в пределах деревни вовсе не живёт, но где-то же он должен прятаться. Вот именно с такими мыслями я, осматривая окрестности, встретила тебя.

— Вот оно как…

— Пока что я не могу тебе доверять, но считаю, что обязана извиниться за то, как поступила. Видишь ли, похититель не оставляет никаких улик, а люди пропадают регулярно, поэтому все на взводе... Надеюсь, поймешь правильно. Извини меня… — опять же, в её словах сложно было расслышать хотя бы минимальный эмоциональный окрас, но Мичурину казалось, что она действительно раскаивается за свой поступок. Это его порадовало. Изначально Кирса показалась Михаилу психопаткой, которая делает всё, что хочет, и совсем не испытывает чувства вины, но теперь первое впечатление постепенно становится ошибочным. — Когда доберемся до леса, не отходи от меня далеко, понятно? Там, кстати, волчьи стаи обитают, поэтому если потеряешься, то найдут тебя только по обглоданной грудной клетке.

***

А ведь это действительно похоже на сказку. Высокие деревья с богатой корневой системой, пышная растительность, лазурное небо, по которому размеренно плыли бархатные облака, яркое солнце, воздух, дарящий ощущение свежести лишь один легким дуновением — Мичурина удивляли даже самые незначительные элементы окружающей среды.

Неужели жизнь в городе на него так повлияла, что теперь он замирает от восхищения, видя самый обычный лес? Скорее всего, дело немного в другом. «Странно… Абсолютно во всём есть что-то необычное… Может, состав воздуха отличается от земного? Или солнце излучает не ультрафиолет, а нечто иное…» — думал про себя темноволосый мужчина, идя по тонкой тропинке.

— Ты выглядишь как путешественник, первый раз приехавший в другую страну, — прокомментировала Кирса плетущегося за ней Мичурина.

— А, извините за это! — шустро выговорил Михаил. — Я ведь должен Вам помогать, а не по сторонам смотреть… Вот только не совсем понимаю, что делать.

— Продолжай то, что ты и делаешь. Мы просто осматриваем территорию. К слову, раз уж тебе скучно, то почему бы нам не поболтать? — с нехарактерной для неё мягкостью предложила Маледикта, не отрывая взгляд от тропинки. Всё-таки непринужденный разговор — прекрасный способ хотя бы приблизительно узнать, что из себя представляет этот странный человек, появившийся из воздуха. — Говоришь, тебя зовут Михаил Ми… Хм, напомни-ка фамилию?

— Мичурин.

— Точно… Звучит необычно, но в Лурском союзе, кажется, много похожих имён. Предполагаю, что именно это твоя родина, да?

Молчание. Он выслушал её, стараясь скрыть искреннее непонимание вопроса. Единственное, что его выдавало — это напряженные скулы и плотно сомкнутые губы. Впрочем, его теория лишний раз подтвердилась.

Раз уж Кирса упомянула это название так, будто бы это что-то всем известное, значит, Мичурин действительно попал в другую вселенную. В противном случае он бы понял, о чём речь, верно?

— Молчишь, — терпеливо заметила она.

— Я бы хотел сказать правду, но… — Мичурин всем сердцем желал солгать. Откровенно говоря, именно так он бы и поступил при других обстоятельствах, однако в данной ситуации Михаил не обладал достаточными знаниями, чтобы построить грамотную ложь.

Маледикта давила на темноволосого показательным ожиданием ответа, а тот никак не мог найти нужные слова. Ему начало казаться, что он утопает во всей этой ситуации: его ноги подкашивались, легким не хватало воздуха, а глаза невольно опускались в пол. «И что ей сказать?! Что я пришелец с планеты Земля?! Она же такую даже не знает! Остается только одно…» — мысленно перебрав каждый возможный вариант ответа, он решил...

— Извините… Я не могу ответить…

— Знаю, — спокойно заявила она. — Ты не скажешь. Видимо, на то есть причины, и в данный момент я предпочту их уважать. Цени мою доброту!

— Я правда не хочу ничего скрывать, но сейчас я просто не могу…

— Хорошо-хорошо, твоё право, — повторяла Маледикта, дружелюбно улыбаясь. Она проявила поразительную любезность, что Мичурина сильно удивило и, можно сказать, напугало. Он совсем не понимал, что происходит в голове этой странной девушки, поэтому ликовать не спешил. — Однако можешь ли ты дать клятву, что не представляешь угрозу для Кормунда?