- Нам туда, - шепнул Вершок, и указал на большую двустворчатую дверь в углу, справа от трона. - Там должна быть лестница. Кайс сказал, что будет ждать меня на самом верху.

Хоть тронный зал и был хорошо освещён, выглядел он до уныния мрачно. Серость потолков, стен, увешанных выцветшими гобеленами; затяжных уступов, покрытых многовековым слоем пыли, на которой виднелись свежие следы недавней встречи моих спутников с дворцовой стражей; замызганные окна и главный атрибут зала - трон. Две серые, грубые каменные плиты, чьим неровным краям никто и не пытался придать царственный вид.

Проходя мимо трона, я дотронулся до высокой, вертикальной плиты, что служила опорой императорской спины. Кончиками пальцев я почувствовал нестерпимый жар, словно дотронулся не до холодного камня, а до раскалённой докрасна стали.

- Ай! - вскрикнул я, одёрнул руку, и начал дуть на пальцы.

На моё плечо легла тяжёлая рука. Я виновато замер, изобразил на лице гримасу раскаяния, и тихонько сказал Вершку:

- Да ладно тебе, я же не специально.

Стоп! Ведь он не сзади меня, а спереди! Вон же он, спокойно идёт к нужной нам двери! Я попытался дёрнуть плечом, чтобы освободиться от неизвестной длани, что тяжестью лежала на мне, но из этого ничего не вышло. Вместо желаемой свободы пальцы незнакомца сжались, и он начал разворачивать меня. Мне хотелось окликнуть Зигана, попросить его о помощи. Хотелось кричать, орать от страха, хотелось упасть на колени и молить прощение за свой поступок, но из моего рта не вырвалось ни звука - я онемел. Полностью лишившись возможности сопротивляться или дотянуться до "Спасителя", я повиновался чужой воли. От неизбежности происходящего я закрыл глаза, и уже не в первый раз за день приготовился умереть.

- Ханлаз, любимый брат мой, - услышал я знакомое имя, звучащее неизвестным, но очень властным голосом. - Отчего ты сторонишься меня?

Медленно, очень медленно я приоткрыл глаза. Яркое сияние золотых доспех слепило меня, не давая разглядеть лицо того, кто говорил со мной. Странно, но в этом сиянии я отчётливо видел переплетающийся орнамент на латах. Он был похож на тот, что я видел на переплетах книг в императорской библиотеке. Нет, не похож - это были те же самые рисунки. Апофеозом украшений, конечно же, было гербовое, многорукое солнце по центру золотой кирасы.

- Простите, мой император, - ответил голос Ханлаза, который словно исходил из меня. - Но я уже говорил вам, что...

- Довольно официальных слов! - повысил голос древний правитель Трагарда. - Ты мой брат, и я не желаю, чтобы ты так вёл себя со мной! Мне не нужно твоё преклонение, мне нужна истинная критика моих деяний! Никто, кроме тебя, не осмелится дать мне её!

- Я уже пытался сделать это, но вы...

- Забудь мой прошлый гнев, - прервал император своего брата. - Идем в мои покои, и там продолжим эту беседу, а заодно обсудим наш будущий поход в восточные земли.

Он прошёл сквозь меня совершенно не почувствовав сопротивления, и направился именно туда, куда шли мы с Вершком.

"Видение" - подумал я, обгоняя Зигана, который не замечал огромную сияющую фигуру императора Лакса, идущую уже впереди него.

- Эй, ты чего разогнался? - окликнул меня чародей, но в ответ от меня получил лишь жесты "замолчать" и "догонять меня".

Смиренный Бог, широкими шагами, переступая через одну ступень, уверенно шёл вверх по лестнице. Мы, едва успевая за ним, бежали следом. К вершине подъёма выдохлись так, что едва держались на ногах, но всё же смогли угнаться за видением.

- Куда... мы... так... неслись...? - еле дыша, спросил меня Вершок.

- Заткнись, - шепнул я и, держась изо всех сил, проследовал за Лаксом Цедриком.

- Входи, брат мой, - пригласил император Ханлаза, и оба участника моего видения прошли сквозь глухую каменную стену.

- Да объясни же ты мне, что тут происходит? - хрипел Зиган, чуть ли не через слово отхаркивая липкую слюну.

То помещение, куда мы поднялись, имело ровный квадрат в основании. С одной стороны, слева от лестницы, располагались три высоких, на удивление чистых окна. Со второй были сами ступени и каменное ограждение рядом с ними. По центру третьей тёмный прямоугольник - вход в коридор, из которого тянуло холодным, но свежим воздухом. А вот четвёртая сторона, представляла собой глухую стену - ровный, словно шлифованный, каменный монолит, сквозь который прошёл Смиренный Бог.

- Я видел его, - к радости Вершка, ответил я на его вопрос. - Императора. Он привёл меня сюда и прошёл сквозь стену.

Несмотря на усталость, чародей вскочил на ноги и подбежал ко мне.

- Куда? Куда он вошёл? Покажи мне точное место.

- Сюда, - приложил я ладонь к стене, от которой исходило приятное тепло...

- Даже не пытайся, - усмехнулся Вершок, и с ухмылкой продолжил наблюдать за моими безрезультатными попытками проникнуть в личные покои императора. - Лучше расскажи, что же ты такого сделал, что тебе императорская семья мерещится. Да не просто так - нескладными обрывками, - а осмысленными видениями, которые приводят к нужному результату?

- Бес его знает, - отмахнулся я от него. - Лучше помоги. Ты же лучше меня в этой херне магической понимаешь. Ну, чего сидишь?

- Говорю же: бестолку это. Никто, кроме Кайса... - он осёкся, а по его лицу пробежала тень неуверенности в том, стоит ли заканчивать предложение.

- Почему это? Он что, особенный? Что я про него не знаю?

Зиган немного помялся, потёр кончик носа, почесал грязную копну волос, махнул рукой, и продолжил:

- Если он узнает, что я рассказал это, крысиная морда разозлится, ну, так и бес с ним - пусть злится. Он рассказывал тебе о том, что был в банде Олаза Многорукого?

- Ну, да...

- Это правда, но не совсем. Дело в том, что он не был обычным... разбойником в той банде, - мялся Вершок, как-то витиевато, словно не понимая, как правильно преподнести тайну Крысолова. - Он был её основателем.

- Это как так? Банду Олаза Многорукого создал не Олаз Многорукий? - удивился я сказанному, а секунду спустя до меня дошёл смысл слов Зигана. - Да, ладно... Не гони...

- В том-то и дело, что я, как ты выразился, "не гоню", - совершенно серьёзно произнес Вершок. - Наш знакомый Кайс Крысолов и есть тот самый Олаз Многорукий.

- Не-не-не. Ты какую-то херню несёшь, - отрицал я услышанное. - Этого не может быть. Вы же говорили, что Многорукий жил несколько сотен лет назад, а Кайсу на вид лет пятьдесят!

- Ты не ори, - осёк меня чародей, и взглянул вниз, на лестницу. - Нам тут гостей ещё не хватало... Если бы твоя крысиная нянька была до конца честна с тобой, то рассказала бы правду о том, что с ним было до того, как он стал разбойником, и после того, как он выбрался из этого проклятого Дома.

- Ну, так поведай мне его тайну.

- Не перебивай, а то не расскажу, - Вершок точно понимал, что этой историей зацепил меня, и теперь по полной пользовался положением. Теперь ему можно хамить, грубить и осекать меня, а я буду послушно всё это проглатывать. Хрен с тобой, пользуйся, пока есть возможность. - Эх, сейчас бы выпить, так и рассказ веселее пошел бы... ну, да ладно, слушай...

Три сотни лет назад, на вторую троицу божника, в семье землевладельца благородного происхождения, на чьих владениях располагались с полдюжины деревень, родился сын. Первенец, наследник! Вроде бы великая радость, в честь которой впору готовиться к пиру, отправлять слуг в погреб за бочками самого дорогого вина, засылать гонцов к соседям и родственникам... Но нет, не было ни радости, ни раздольного пиршества в благородном семействе. Дело в том, что младенец, долгожданный наследник, родился с лишней парой рук. Первым делом, после того, как шок покинул его, глава семьи - до неприличия верующий человек - обратился к настоятелю местного храма. Тот, в свою очередь, посоветовал новоиспечённому отцу не торопиться с умерщвлением уродливого отпрыска, и вызвался досконально изучить ситуацию. Перечитав несколько священных книг, коими Три бога регламентируют мирской уклад, настоятель не встретил никаких упоминаний о подобном. "Что ж, раз в писаниях Троих нет наказов про лишние руки, то и не нам судить чадо" - рассудил церковник. "Пусть живёт". Но, одновременно с этим, настоятель отправил весточку о случившемся в канцелярию Епископов.