— Собери всех здесь, Алиса, у меня есть к вам разговор.

Все так же недовольно она разворачивается и уходит на кухню, а уже через пять минут передо мной стоят вряд выстроенные женщины и девушки из персонала.

Они перешептываются, кто-то даже хихикает. И я вдруг понимаю, что большая половина из них ни во что меня не ставит. По крайней мере, они всем видом это показывают. Смеются, смотрят на меня свысока, тогда как я здесь хозяйка. Полноправная. Рустам сам дал мне такую силу.

— Алиса и вы трое, — указываю на девушек справа, потому что не знаю их имен. — Вы уволены.

Улыбки с их лиц слетают моментально. Они хмурятся, пересматриваются, а затем, видимо, самая смелая и это определенно не Алиса, говорит:

— А вы не можете нас уволить. На работу нас нанимал Рустам Амирович.

— Если у вас есть его номер — позвоните пожалуйтесь на несправедливости. Или можете его дождаться. Снаружи. Мой муж дал мне полное право распоряжаться персоналом так, как я считаю нужным. Поэтому, вы больше с нами не работаете. Расчет вам отправят в обычном порядке.

По их лицам вижу, что они ошарашены и явно такого не ждали, а некоторые из них еще и не верят, что это правда, но ничего, они очень быстро узнают, что я здесь не пустое место. Я — жена Рустама. А, значит, имею такие же права, как и у него.

— У вас остались вопросы?

— А мы? — спрашивает девушка, которая за меня заступалась в разговоре.

— А вы остаетесь, — пожимаю плечами. — Временно берете на себя обязанности других, за что получите надбавку.

— Но разве нам не нужно отрабатывать две недели? — это уже Алиса.

Видимо, ей не терпится остаться здесь еще на некоторое время.

— Ну нужно.

Уже через пару минут гостинная пустеет, а мне неожиданно становится очень вкусным остывший кофе. Прежде я никогда и ничего плохого людям не делала, но и относились ко мне, стоит заметить, иначе. Нас с Аминой никогда не тыкали носом в нашу веру или одежду, а здесь, в собственном доме, где я должна была найти поддержку, я столкнулась со змеями. От них определенно лучше избавиться, чем каждый раз проходить мимо и бояться, что нападут.

Раздав указания, поднимаюсь к себе, собираюсь и прошу водителя отвезти меня в торговый центр. В одном из его кофеен вчера была замечена Амина. Поговорить с ней у прессы не получилось, но я очень надеюсь, что подруга приедет снова, и я смогу что-то узнать.

В «Рафи» я сижу около часа. Допиваю свой кофе, съедаю десерт и понимаю, что сюда Амина не приедет. По крайней мере, не сегодня. Может быть, потом, когда интерес к ее персоне поутихнет и она сможет выходить из дома без опасений, но пока что…

Меня резко осеняет догадкой.

Но чтобы ее осуществить, мне нужно как-то сбежать от водителя, потому что он точно не захочет везти меня туда. Так что я сбегаю из туалета, беру такси, которое как раз высаживает пассажиров у торгового центра и жду, когда мы отъедем. И уже через двадцать минут я оказываюсь возле озера. Сегодня здесь немноголюдно, а в кофейне рядом делают отличный кофе. Когда-то давно мы с Аминой время от времени приходили сюда, чтобы покормить уток и выпить лучшее кокосовое латте. Сейчас даже его не беру, потому что вкус без подруги не тот, но…

Но она неожиданно появляется. Закрывает мне глаза со спины, а когда открывает, я глазами своим поверить не могу. Амина собственной персоной. И я даже улыбаюсь. Особенно, когда не замечаю рядом с ней ее цербера.

— Господи, ну наконец-то! — восклицаю я. — Расскажи мне все, подробно. И еще… ты же одна здесь? — украдкой осматриваюсь. — Если добежим до такси, сможем убежать вместе, но она мотает головой.

— Не сможем, Дария, не сможем. Я, по крайней мере, а у тебя все еще есть шанс.

Сначала я ничего не понимаю. Ни растерянности Амины, ни ее каких-то резких, копошливых движений. Ни того, что она говорит. Я просто рада ее видеть. Рада, что с ней все хорошо, что она пришла увидеться со мной. А потом, когда она говорит и говорит, до меня начинает доходить.

— Подожди, — торможу ее. — Что ты хочешь сказать? В смысле я могу сбежать? Я не хочу никуда сбегать, — смеюсь.

— Дария, — Амина грустно мотает головой, а затем озирается, будто боится, что нас прервут.

И я вдруг понимаю, что это действительно могут сделать. Она видимо так же, как и я, сбежала.

— Давай на такси сядем и уедем куда-нибудь. В кафе или ресторан. Поговорим спокойно.

Амина сомневается, мнется, несколько раз озирается, но кивает. Нерешительно, будто все еще не уверена. Из-за такого ее поведения я начинаю суетиться, нервничать, и тоже осматриваюсь с дико колотящимся сердцем. Однако, мы спокойно садимся в такси и доезжаем до кафе. Незнакомого, нового. В те места, где мы раньше бывали, ехать не рискуем.

В кафе заказываю кофе, а Амина так и вовсе только воду. Она все еще будто неуверена в правильности того, что мы здесь находимся. И так это разительно отличается от той Амины, к которой я привыкла. От той зажигалки и яркой девушки, какой она была. Сейчас она передо мной грустная и поникшая.

— Я… так долго тебя искала, — признаюсь Амине. — Всех на уши подняла, представляешь?

Она кивает и как-то грустно улыбается, а затем спрашивает про родителей.

— Они… переживали, конечно. Расстроенные были.

Врать Амине у меня получалось плохо, вот и сейчас с трудом получается сказать ей, что родители ее переживали, ведь тогда мне казалось, что им и вовсе наплевать на то, что их дочь увезли.

— Ты вышла замуж, а не изменилась, — с улыбкой говорит Амина. — Я знаю все. Я звонила родителям, — она опускает голову и смотрит на свои переплетенные руки. — Папа сказал никогда больше не звонить им.

Не сдержавшись, накрываю рот ладонью. Все еще в голове не могу уложить, что такое реально. Разве хорошие родители откажутся от своего ребенка? Уверена, что нет. И мои бы не отказались, что бы я не совершила.

— Такова реальность, Дария. Я этого не знала. Не понимала. Думала, что все уже по-другому. Давно не так, как когда-то. Я на это надеялась, но…

Она замолкает, когда к нам подходит официант, поджимает губы и молчаливо ждет, пока он нальет ей в стакан воду. А затем осушает половину и смотрит на меня. Так смотрит, что я тут же спешу заговорить о ней, чтобы она не начала говорить обо мне. О себе я не хочу. Не вижу смысла. Амине Довлатов никогда не нравился. Ни будучи свободным мужиком, ни в роли моего мужа. Она его не принимает, так что делиться тем, как я счастлива, не имеет смысла. Да и некрасиво это. У нее драма, похищение.

Я вдруг понимаю, что стоило бы сказать о полиции и заявлении, но отчего-то молчу. Меня словно… смущает что-то, и я никак не могу понять, что же именно.

— Что ты будешь делать дальше? — спрашиваю у нее серьезно. — То, что произошло, нельзя оставить просто так. Мы должны… должны притянуть его к ответственности, так ведь? Многие не верят в то, что говорят в новостях и нам просто нужно опровергнуть все, что там транслируют. Это не сложно ведь, правда?

Амина отчего-то молчит. И мне, честно говоря, как-то сложнее с ней контактировать, когда она такая. Безыдейная, спокойная, словно ей и не нужно никуда. А ведь ей нужно! И в полицию и в прокуратуру! Туда, где ей помогут, где примут заявление и будут работать. Должен ведь быть здесь отдел полиции, который не испугается этого Абдулова.

— Нечего опровергать, — наконец, говорит Амина. — Все так, как они говорят.

— Что?! — ошарашено переспрашиваю.

— То… смысла нет. Они богачи, а мы так… сошки мелкие.

— Но Рустам. Я знаю, ты его не любишь, он не нравился тебе, но он теперь мой муж. И он решит эту проблему. Он ведь… искал тебя!

— Искал, — Амина хмыкает и мотает головой, а затем и вовсе начинает смеяться. — Да никто меня не искал, Дария. Он знал, где я, потому что забрали меня с его разрешения.