— Ну что ж…

Папа шлепает ладонями по столу и поднимается.

— Жду на сватанье. С невестой, как и обещал, познакомил.

— Да, — кивает. — Только вот… не вижу в ней инициативы.

Мои брови непроизвольно ползут вверх. Кротость, которую мне с детства прививали, не срабатывает. Это я-то должна инициативу проявить? И откуда в нем столько самомнения? Я бы с его внешностью забилась куда-нибудь в уголок и не возникала, а он еще условия ставит и недоволен чем-то.

— Негоже, Ратмир, женщинам проявлять инициативу, — строго отсекает отец.

— И то верно, — как-то быстро соглашается.

Видимо, понимает, что отец и отказать может. Все-таки, папа мой уважаемый человек, к нему прислушиваются, его уважают, и Ратмир против него мелкая сошка.

Жаль только, что не отказывается от меня, как я надеялась. Мужчины прощаются, я скучающе жду, когда все закончится и мы поедем домой. Может, хотя бы мама объяснит мне, почему это вдруг я не найду никого лучше Ратмира.

От отца ничего не жду. Он нервничает и злится, и на меня даже не смотрит, только на дорогу. Вообще, он очень внимательно водит автомобиль, не отвлекается обычно даже на разговоры с мамой. Отвечает ей сдержанно «угу» и «да/нет». И мне отвечать тоже не будет. Да и спрашивать как-то не хочется. Достаточно только взгляд бросить на то, как крепко папа сжимает руль, как моментально желание говорить пропадает.

Как только приезжаем, первой вылетаю из машины и бегу к дому. На крыльце уже стоит мама. Ждет меня. Вижу по ее лицу, что ждет. Она хмурится, нервно заламывает руки, нервничает и всматривается в мое лицо. Хочет понять, как все прошло?

— Что же ты так, дочка, оступилась опрометчиво? — качает головой, сжимая своими холодными руками мои.

— Я?! Мама, что я сделала? — не выдерживаю.

— Как что?! Мальчик твой свататься приходил из университета. Папа так разозлился, что чуть собак на него не спустил. И тут же замуж решил тебя выдать. Ох, дочка…

Мама продолжает что-то говорить, а у меня в голове крутится один вопрос «Какой мальчик?»

Как не стараюсь, а никого из университета, с кем бы я была настолько близка, чтобы он пришел свататься, вспомнить не могу. Мысленно перебираю всех до единого парней. Да никто даже открыто ко мне не клеился, не говоря уже о том, чтобы прийти к отцу и свататься.

— Зачем ты так, дочка? — спрашивает мама. — Папа хотел, как лучше, чтобы ты замуж вышла за достойного человека.

Мама тянет меня за собой ко мне в комнату. Видимо, подальше от отца, чтобы не кричал на меня. На людях он просто очень сильно сдерживался, а вот дома может и голос повысить, наговорить всякого.

Я редко даю повод, но если он есть, мама обычно за меня вступается и тоже получает сверху за все. И за то, что хозяйство ведет плохо и что рубашки не гладит вовремя. Ни за что получает, потому что лучше хозяйки, чем она, не найти.

— Мам… мамочка, я не знаю, о ком вы, — поворачиваюсь к ней, как только заходим в комнату. — Не знаю, кто приходил.

Мама сомневается. Как только говорю это, резко отодвигается от меня, хмурится так, что на переносице залегает глубокая складка. Не люблю, когда она так делает. У мамы и так достаточно морщинок на лице в ее возрасте, а она так себе еще больше их добавляет.

— Мам, поверь мне, я не знаю. Я бы ни с кем и никогда.

Говорю чистую правду. Среди сверстников меня никто и никогда не интересовал. А тот единственный, по кому я сохну обо мне даже не знает. У Рустама своя жизнь, женщины, которые ему нравятся, работа, он…

Замерев, вспоминаю то, что однажды услышала еще от дедушки. «Сын Амира на дочери твоей жениться обещал. Как повзрослеет — ему ее отдашь».

— Мама, а ведь у дяди Амира сына Рустамом зовут? — резко перевожу тему.

— Да, — отвечает мама машинально. — А что?

У меня же сердце замирает, а затем от радости пускается вскачь. Рустам. Тот самый, точно.

— Он ведь женится на мне обещал, мама. Я слышала, дедушка говорил.

Смотрю на маму с мольбой. Знаю, что ее можно разжалобить, а она попробует уговорить отца. Если он смягчится, может, и свадьбы никакой не будет с этим боровом.

— Если даже и обещал — не в этой ситуации. Парень этот… сказал, что вы с ним вместе давно и пожениться планируете.

— Да я знать его не знаю, мама. Ты же веришь мне?

Вижу, что верит, но против отца ей идти сложно. Она его любит и уважает, так что поперек слово если и говорит, то сначала тщательно обдумывает.

— Мам… что, если не говорить никому? У меня же никого нет, а о том, что приходил парень никто не знает.

— Знает сосед наш. Он же и пришел потом с отцом разговаривать.

— Я не хочу за него замуж. Он ужасный. Уродливый и старый.

На самом деле Ратмиру едва исполнилось тридцать, не такой уж он и старый, но из-за лишних килограммов он выглядит старше.

— Дария!

Голос отца пробирает до костей. Я бросаю испуганный взгляд на маму.

— Помоги мне! — прошу ее. — Пожалуйста, — шепчу уже одними губами, потому что отец заходит в комнату.

— Врать мне предлагаешь, Мадина? — грозно басит отец.

— Не врать. Не говорить ничего. Никто ведь не знает, Амин. Сосед наш, но ведь ему можно сказать, что он все не так понял.

Голос матери звучит уверенно и ровно. Несмотря на то, что изредка, когда отец распаляется, я вижу в глазах матери страх, сейчас она на удивление спокойна. Уверенная в своей правоте.

Мама поверила мне, выслушала, поняла, что я не виновата. Такими и должны быть отношения у матери и дочери, так ведь? Чтобы ни одна не сомневалась в другой.

— Мы с ним свадьбу час назад обсуждали. Не ты ли со мной согласилась, что это верное решение?

Прикладываю ладони ко рту, чтобы не вскрикнуть. Мама тоже была не против моей свадьбы с Ратмиром?

— Я с дочкой тогда не говорила, Амин. Дария сказала, она мальчика не знает. Кому поверим? Ей или ему?

Мама давит интонациями. Отец молчит. Очень долго. Я ничего не слышу, даже стука шагов. Не знаю, плохо это или хорошо и какое решение по итогу будет принято.

— А если мальчик прав?

— Тогда отдадим Дарию Ратмиру, а пока…

Мне кажется, дальше они говорят шепотом. Мама слишком хорошо меня знает. Уверена, что я не упущу момента подслушать.

Понимаю, что больше ничего узнать не получится и на цыпочках возвращаюсь к себе. Плюхаюсь на кровать и жду. Не знаю чего, кажется, что все решится. Если маме удалось уговорить отца, то никакой свадьбы с Ратмиром не будет, только вот…

Что будет дальше? Вряд ли меня спокойно отпустят учиться дальше. Нет ведь. Отец на пушечный выстрел к университету не подпустит. И Амине тоже может влететь. Наши родители близко общаются. Если информация дойдет до дяди Башира, он ее ни за что не отпустит.

Достаю из сумки телефон, чтобы предупредить Амину и заодно спросить у нее, может она в курсе, кто у нас в университете такой смелый. Это же надо решиться прийти к моему отцу. Нарушить все возможные правила и нормы приличия. На что он рассчитывал? Папа никогда бы не отдал меня за чужого. У нас так не принято, несмотря на то, что живем мы уже не так, как наши бабушки и дедушки.

Я как раз пишу сообщение, когда дверь в мою комнату с грохотом отлетает к стене. Роняю телефон. Смотрю на папу растерянно. Он прокашливается.

— Переборщил, — комментирует едва не отлетевшую дверь. — Мальчик этот… — кривится. — Номер его есть?

— Я не знаю, какой мальчик, папа, — поднимаю телефон с пола. — Опиши его хотя бы.

Скрипит зубами, но все же пересиливает себя.

— Патлатый, с серьгой в ухе и одет, как… у нас так не одеваются.

Были бы на улице, плюнул бы под ноги, но здесь сдерживается. Выжидает.