Рустам тяжело дышит, целует мою шею и ритмично двигается. Разве можно вот так с той, кто тебе не нравится? Уверена, что нет. Я бы точно не смогла. Теперь отчетливо понимаю, что, если бы меня выдали замуж за Ратмира, я бы сбежала. Сделала что угодно, но не легла бы под него без чувств.

Рустам замирает спустя несколько мгновений. Больше не двигается и тяжело выдыхает. Ему тоже хорошо, приятно? Верю, что да. И думаю, в следующий раз будет еще лучше. Я постараюсь его удивить. Раскрепоститься, привыкнуть, поэкспериментировать, если он захочет.

Я собираюсь сказать, как мне понравилось, но Рустам резко отстраняется. Поднимается на вытянутых руках, а затем, упершись коленом в матрас, и вовсе встает на ноги. Я поспешно сажусь на постели. Стыдливо смотрю на пятно крови на матрасе и быстро его прикрываю, отводя взгляд, хотя уверена, что он видел.

Пока думаю, что сказать, Рустам уходит в ванную, прихватив с собой одежду. Я же пытаюсь осознать все, что случилось. Прикосновения, ласки, поцелуи, это ведь по-настоящему, не сон.

Я жду его возвращения, но из ванной Рустам выходит полностью одетым. Подойдя к комоду кровати, забирает свой телефон и часы. А затем, бросив на меня беглый взгляд, направляется к двери.

— Рустам… — срывается растерянное с губ.

Он тормозит. На несколько секунд. Но даже не развернувшись, все-таки покидает номер, как и сказал вначале.

Мне кажется, что-то во мне умирает. Мучительно, но быстро, словно отодрали резко, не церемонясь.

С хлопком двери я несколько секунд сижу в ступоре. Жду, что Рустам вернется и скажет, что пошутил. Такое ведь может быть? Понимаю, что нет, но хочу верить, что да. И ждать тоже хочу. Просто потому что если я не буду ждать и верить, то зачем это все? К чему мы придем в конце? Даже думать об этом страшно.

И все же я поднимаюсь с кровати, заворачиваюсь в пододеяльник, подхожу к окну. Там ничего не видно, лишь задний двор, несколько деревьев и столиков, видимо для отдыха посетителей отеля. Я не уверена, что Рустам, как и сказал, уехал на встречу, а не просто спустился вниз, чтобы продолжить праздник. Но и не думать об этом не могу. Прокручиваю в голове, ищу подвох.

Чтобы отвлечься — иду в душ. Смываю с себя капли пота, косметику, мою голову и окончательно порчу укладку, на которую к парикмахера ушла уйма времени. После близости между ног саднит и немного болит. Неприятно, когда прикасаюсь, но уверена, что это быстро пройдет.

На душ уходит достаточно много времени. И лишь смыв с волос банку лака и блестки, выползаю из ванной. На душе легче, чем было до, но все равно не так, как было бы, останься Рустам со мной до утра. Мне кажется, я сделала что-то не так, где-то провинилась, была недостаточно послушной или внимательной.

Ищу изъяны в себе до тех пор, пока на ум не приходит совершенно глупая идея. Я гоню ее подальше, отмахиваюсь, но в конечном итоге, не выдержав, все равно беру в руки телефон. Кручу его в руках и жутко сомневаюсь, а потом… потом прихожу в себя, глядя на фейковый аккаунт в социальной сети, созданный пять минут назад.

Не понимая до конца, что и зачем делаю — ввожу имя Екатерины Белозубовой, жму на имя, попадаю на ее страницу. В постах — ничего провокационного, множество фотографий с выступлений, медали, кубки, тысячи восторженных комментариев с похвалой. У нее почти миллион подписчиков и большая часть, судя по лайкам, активно следит за ней.

Когда появляется сторис, мое сердце пропускает удар. На часах почти три ночи. Гости, судя по тишине в отеле, отправились на отдых. Никто больше не празднует, все спят. И тут Белозубова постит сторис. Почему? Почему в столь позднее время она что-то публикует?

Я думаю какое-то время, открывать или нет. Затем начинаю бояться, что сторис пропадет и жму на светящуюся иконку.

Сердце пропускает удар, стоит увидеть там мужскую руку без обручального кольца. Я бы обязательно обрадовалась, будто это не его рука, но я очень хорошо узнаю маленькую родинку у безымянного пальца. Я пялилась на нее во время сегодняшней церемонии слишком долго. Запомнила до мельчайших подробностей, но лучше бы нет. Сейчас эта фотография выворачивает наизнанку душу.

Я здесь одна, а он там с ней. Выполнил долг и ушел? Получается, с ней у него важная встреча? И что они там обсуждают? Меня? То, как у нас все прошло и понравилось ли ему? Аллах, я ведь… я ведь даже не знаю. Если бы кто спросил — зависла бы над ответом.

Я просматриваю фотографию еще раз и еще, делаю скриншот, сохраняю на телефон. Зачем? Не знаю. Не могу себе объяснить. Я очень хочу верить, что это фото сделано не сегодня, что прямо сейчас человек, который стал сегодня моим мужем, не с другой, но факты говорят сами за себя. Он сидит в красивом месте. Мне кажется, это или отель или ресторан. На фото попала не только рука, но и часто декорированного помещения с лаконичными столиками и газоном на земле. Мне кажется, я где-то это все уже видела, но где, как назло, не могу вспомнить.

Заблокировав экран, отбрасываю телефон подальше. Кажется, что если увижу это еще раз, внутри все сгорит дотла.

В голове складывается один большой пазл. Яркой картинкой возникает перед глазами то, что я тщательно игнорировала и гнала. Его обещание ей оставить все, как прежде, его улыбки, адресованные ей, совместные походы на приемы. Все ведь так очевидно. Я ревновала его к ней, но скорее считала ее не ровней мне. Чужой. Но разве имеет это значение, когда в силу вступают чувства, а не обязательства? Сегодня он прямым текстом сказал, что нас связывает только данное им слово и ничего больше.

От стука в дверь у меня едва не начинается паника. Все оттого, что я прекрасно знаю, кто там. Мама. Не знаю только, она все знает или просто решила проверить? Почувствовала что-то неладное? Уверена, что нет. Она знает, иначе бы ни за что не пришла — отец бы не пустил.

Я поднимаюсь с кровати, оборачиваюсь простыней и смотрю в глазок. За дверью и правда мама, обеспокоенная, нервная, бледная. Наверняка, узнав все, успела себя накрутить и подумать о худшем. Впрочем… куда уж хуже, учитывая обстоятельства.

Я не хочу открывать. Хочу, подобно страусу, спрятать голову в песок, но я знаю, что маму это не остановит, она все равно меня достанет, устроит допрос, потому что любит и переживает.

— Дария, открывай, я знаю, что ты одна, — говорит тихо, но я слышу.

Аллах, какой позор. Она знает. А папа? А остальные? Кто еще в курсе, что жених после брачной ночи сбежал куда подальше?

Опускаю ручку вниз — мама тут же появляется в номере, смотрит на меня внимательно. Я не плакала, чему сейчас очень радуюсь. Кажется, что мне все равно, хоть и по факту чувство, будто внутри все обожгли кипятком.

Жду, что мама будет меня утешать, подбадривать, но она, всхлипнув, произносит совсем не то, что я ожидала услышать:

— Дария, Амина пропала. Говорят, украли ее. Прямо отсюда… с праздника.

— Как пропала?!

Я моментально переключаюсь. Пытаюсь выйти из номера, чтобы сиюминутно бежать искать подругу, но мама резко меня останавливает и втаскивает в номер. Захлопывает за собой дверь и смотрит неодобрительно.

— Не положено тебе выходить, Дария. О том, что Рустам уехал, не многие знают. Если покинешь номер, всем подумают, что между вами ничего не было.

Я приоткрываю рот, задыхаясь от возмущения, но молчу. Не знаю, что сказать. Убеждать маму, что все было и в порядке? Вряд ли это хорошая идея.

— Но Амина…

— Ее ищут. Если ты выйдешь, быстрее она не найдется.

Я киваю, словно хоть что-то понимаю и согласна, хотя на самом деле до меня трудно сейчас доходит смысл всех слов. Я словно теряюсь. Нахожу мобильный среди вороха одеял, нахожу номер подруги и набираю. Не знаю, что думала услышать, но там абонент вне зоны. Ожидаемо, учитывая то, что сказала мама.