На вопрос, можно ли доверять какому-то там другу, командир стражи отозвался:

— Он на нашей стороне. Да и… Я рискую своей головой, если что, — он напомнил мне про магическое заклинание, которым я его «угостил».

Я кивнул, принимая информацию во внимание.

С обозом должны проникнуть четыре десятка вампиров.

«Итого в полсотни…» — подсчитал в уме. Оставалось ещё в районе семидесяти.

И вот тут в дело вступал следующий пункт плана. В стороне Трелиса люди Ронсона подготовили несколько телег, гружёных бочками и ящиками. Сейчас в нашу задачу входило, во-первых, разделиться, во-вторых, добраться до оставленных подвод.

Отряд из пяти десятков обогнёт город, после чего сорок не-мёртвых достигнут обоза, а десять проникнут в город тремя маленькими группами с интервалом в час. От толпы, что осталось на восточной стороне, отделится десять индивидов — они тоже проникнут в город небольшими группами. Все оставшиеся в быстром темпе рванут в сторону Трелиса.

Оставив с восточной стороны десять клыкастых, отправил пятьдесят низших и Силсиэра огибать город. Сам возглавил отряд из оставшихся низших и бросился в лес, намереваясь за полчаса преодолеть расстояние до брошенных подвод. Передвигаться такой оравой на виду у всех было чревато. Группа стражников во главе с капитаном начала седлать лошадей — перемещаться по лесу с той же скоростью, что и вампиры, они не могли.

Тяжело груженные крытые телеги медленно подъезжали к воротам в Калимат. Охрану составлял десяток верховых, обряженных в чёрные одежды, и четыре десятка пеших, также укутанных в чёрное.

«И как им не жарко?..» — пронеслось в голове молодого «Ящера», однажды пропустившего в город непонятного субъекта, который заплатил целую золотую монету. Это было почти три недели назад. Сейчас его напарника рядом не было. Тот недавно ушёл из гильдии. На замену ему был поставлен молчаливый новичок, с которым даже нельзя было пообщаться нормально.

Когда обоз подъехал к воротам, гильдеец вскинул руку, останавливая караван.

— Что везём? Зачем в город? — задал он протокольные вопросы, сразу же вызвав меню и делая в нём отметки. Всё это нужно было для отчётности, чтобы отслеживать количество поступающего в казну гильдии золота.

— Специи, свитки, ткани, книги из руин. Приехали торговать, потом обратно поедем, — вежливо отозвался караванщик, который ехал впереди процессии. От остальных его отличало внушительно пузо и богато украшенные расписные одежды.

«Типичный южанин!» — презрительно подумал парень, отмечая себе информацию.

— На какую сумму товар?

Торгаш ответил не сразу, видимо размышлял.

— Думаю, золотых на двести, — наконец медленно протянул.

— Товар к осмотру, — вздохнул «Ящер» и двинулся к первой телеге.

Купец не возражал. В крытой повозке лежали ящики, бочки с каким-то песком, рулоны какой-то ткани.

Оставшиеся пять телег гильдеец проверять не стал — делать ему нечего ещё! Отметив всё что нужно, закрыл менюшку.

— Десять серебраков и проезжайте!

Цену он заломил почти в пять раза, но ему было плевать — тупые неписи не подумают ссориться с уважаемыми людьми, которые правят в этом городе. Эмблема зелёного ящера на его щите ясно давала понять всем желающим, что он тут закон и ссориться с ним чревато.

Скрипнув зубами, купец отсыпал требуемое в ладонь «Ящера». Кивнув, гильдеец махнул ладонью, командуя, чтобы караван проезжал внутрь.

«Ну вот на броню считай денег уже накопил…» — пронеслось у него в голове. Он подмигнул удивлённому напарнику.

«Ой понарегаются нубы по рекламе…» — мелькнуло раздражённое.

Он отвёл взгляд и уставился в сторону манящей пустыни.

Пересмешник, он же Палец главы Лиги, и он же мало кому известный Перрит Рунт, сегодня всю ночь бегал в поте лица, подготавливая убежища. Почти сто пятьдесят мест! Это ж крышей можно тронуться, чтобы всех уместить!

Пришлось экстренно запрячь местных мальчишек, чтобы обо всём докладывали. Мелкие засраны затребовали чуть ли не двойной тариф! Деваться некуда — глава Лиги приказал, значит надо делать.

Выдав дворовой шпане плату и указав, кого искать, он отправил их караулить ворота, а обо всех проходящих через ворота «подозрительных личностях» сразу докладывать.

Процесс был налажен быстро. Первые, кто проник в город в качестве одиночек, либо маленькими группами, сразу были отловлены людьми вора и отведены в подвалы домов нищих.

Когда в город приехал обоз и двинулся к самой богатой таверне в городе, началась вторая часть операции. Нужно было незаметно устроить пропажу целого обоза без привлечения внимания. Благо что эта «самая богатая таверна в городе» принадлежала Лиге.

На вывеске заведения была изображена похожая на городскую крысу, но таковой не являвшаяся, очень толстая мышь с клиновидной головой, образованной длинным вытянутым носом. Бич полей, который так ненавидели фермеры. Красная нарка.

Сложностей с «упаковкой» новоприбывших не возникло — забив подвалы под завязку, как сельдь в бочку, он перешёл к забиванию отдельных домов местных нищих, принадлежащих Лиге. Таких дома было целых два. Удалось разместить всех.

Оставались только две небольшие таверны и особняк местного дворянчика, должного гильдии. С последним проблем не было — вопрос о предоставлении жилплощади был улажен, а сам «бла-а-родный», во избежание болтовни, временно переехал в «лучшую таверну в городе» — ага, ту самую, что принадлежит Лиге — и обязан был провести там «энное количество времени». То есть сидеть он там будет до тех пор, пока Палец Мастера не разрешит уйти. Спорить индивид не стал, прекрасно помня о своих долгах перед уважаемыми людьми.

Когда на улице стало светать, началась третья фаза. Самая сложная. Дневная.

Четыре брошенные телеги обнаружились в стороне от дороги, в небольшом лесочке, куда проехали едва не чудом. Внутри уже стояли открытые бочки и ящики. В них и предстояло загрузиться низшим. Подводы охранял пяток стражников, отчаянно косящих под крестьян. Мужики мирно сидели у костра и тихо о чём-то переговаривались, не заметив нашего прибытия.

«Вот ротозеи!»

Предстоял долгий день. Через некоторое время подъехал погоняющий лошадей отряд Ронсона. Вся моя маленькая армия медленно выступила из леса, заставив горе-охранников едва ли не похвататься за сердца. Бедолаги.

Я начал отдавать приказы. Всего в нашем распоряжении имелось четырнадцать бочек и девять ящиков. Всё вместимостью ровно одна единица груза «вампир обыкновенный».

Первая «партия» низших благополучно залезла в бочки и ящики, скрючившись в позе эмбриона, подтянув колени к груди и подбородку. Начинало светать. Солнце ещё не взошло, но небо посветлело. Пока солдаты правопорядка заколачивали уже погрузившихся в торпор вампиров, которым предстояла транспортировка в город, остальные не-мёртвые начали укладываться на землю и принимать позу эмбриона. Каждый подтягивал колени к груди и крепко обхватывал их руками, после чего в такой позе погружался в «Дневной Сон».

Всё это было необходимо для того, чтобы потом можно было спокойно загрузить окоченевшие тела в пустые бочки и ящики. Всё-таки торпор мало чем отличался от смерти. Приблизительно через два-три часа тело вампира деревенеет и поменять его положение становится очень проблематично. Во всяком случае, если нет цели что-нибудь сломать или оторвать. Если для высшего подобный нюанс был мелочью, то для низшего обычно заканчивался гибелью — у них просто нет такой регенерации.

Когда «товар» был заколочен, в некоторые телеги уложили тюки с сеном, маскируя бочки. Другие оставили так.

— Не придерутся, что контрабанда?.. — с сомнением посмотрел на открытые бочки.

Капитан хмыкнул.

— Скажем, что яблоки на зиму везём. В паре бочек, — он кивнул в сторону одной телеги, — действительно они лежат.

— И что? Думаешь, сработает? — иронично поднял бровь.