«Вот и Вердамт…» — мелькнула мысль.

Я покосился на девушку. Она давно уже пришла в себя. Только молчала. Замерла изваянием и почти не дышала. Остановив кобылу, тихо обратился к ней:

— Те, кто напал на деревню, мертвы.

— Как и мой отец, — сухо бросила, как палку в костёр. Я поморщился.

Плечи Ариадны задрожали. Моё сердце наполнилось тяжестью. Что делать — я не знал. Как утешить? Да никак, вероятно. Она права — все её близкие мертвы, а она жива. Одна.

— Отпусти… — уловил тихий шепот.

— Зачем? Пойдёшь назад? — дёрнул бровью, хоть она и не видела моего лица. — Чтобы тебя убили?

— Пусть бы и так! Пусти! — уже громче сказала Ариадна. В голосе послышались рыдания.

— Ты хочешь просто сдохнуть или отомстить за гибель близких? — жестко прорычал прямо в ухо, крепче сжав руку на её талии, удерживая от необдуманных поступков. О том, что будет перед тем, как она умрёт, решил не упоминать.

Когда человек находится в состоянии стресса или в истерике, уси-пуси не помогут. Только жестокость может помочь взять себя в руки — это действует, как хорошая встряска. Мозг мобилизует силы перед лицом новой напасти и откладывает страдания «на потом». Хорошо освежает мозги. Гораздо лучше бесполезных соболезнований и причитаний.

Правда это было чревато ссорой с этим самым человеком, особенно если он близкий, но иногда приходится платить и такую цену, чтобы помочь.

Я вкрадчиво продолжил:

— Хочешь отдать себя головорезам, или отправить их всех на тот свет?

— А что толку… — тихо прошептала дочь охотника, борясь с рыданиями. — Они придут снова. Вы же Посланцы.

«Надо же. Узнала меня…» — мелькнуло удивление.

— Снова отправишь на тот свет. И вновь. Они не смогут жить в этом мире, если ты будешь убивать их снова и снова.

Мне удалось отвлечь её. Она неуверенно пробормотала:

— Я не смогу. У меня нет ни сил, ни умений, ни магии…

Это был уже совсем другой разговор. Мысли потекли в правильное русло. Не в сторону жалости к себе, а в сторону поиска способов отомстить.

— Я научу тебя, — сорвалось с губ прежде, чем успел сообразить, во что ввязываюсь.

Вновь тронув кобылу пятками, послал её вперёд. Ариадна не ответила, видимо задумавшись о своём.

Приблизившись к воротам, спешился и помог слезть девушке. Личико было заплаканным, взгляд потерян. Она потеряла всех близких её сердцу людей. Это отразится на её душе грубыми шрамами.

«Все мы не без шрамов…» — пронеслось где-то внутри. Челюсти непроизвольно сжались.

Тяжело вздохнув, сделал шаг к воротам частокола и несколько раз бухнул кулаком.

Ответа не последовало. Пришлось стукнуть сильнее.

— Кого там нелёгкая принесла⁈ — раздался полусонный старческий голос из-за частокола.

— Открывай! Мы простые путники!

— Путники по ночам не ездиють! — сразу отозвался говоривший.

— Если только они не Посланцы! — отрезал я.

Что-то неразборчиво проворчав, страж ворот всё-таки соизволил пустить нас. Раздался грохот отодвигаемого засова, после чего створки начали медленно открываться.

— Ну проходите, коль приехали! — буркнул пожилой охранник подслеповато щурясь.

Облачён он был в простые домотканые штаны, холщовую рубаху, грубые башмаки и кожаный жилет. В руках удерживал простенькое деревяное копьё. Его неопрятная борода топорщилась в разные стороны — небось спал на посту!

Благодарно кивнув, подхватил кобылку под уздцы и повёл внутрь. Ариадна понуро поплелась следом, пустым взглядом смотря куда-то перед собой.

«Ну хоть назад не рвётся…»

Достигнув мощёной площади, подвёл лошадь к коновязи. Привязав повод к перекладине, повернулся к девушке:

— Не отставай.

Она не ответила.

Поджав губы, взял её за запястье и потянул за собой, в сторону входа в двухэтажное здание — трактир. Даже не делая попытки как-то поспособствовать мне, дочь охотника механически переставляла ноги, двигаясь туда, куда её утягивал.

Не на долго ей стресс помог. С другой стороны — она не рвётся мстить прямо сейчас, а просто ушла в себя.

Заведение встретило полумраком. Если бы не произошедшие события, то я бы сказал, что полумрак был даже приятен, но не сейчас — мысли были заняты насущными вопросами. Через двенадцать часов под стены Вердамта придут обозлённые «Ящеры» — это были именно они. А мне нужно было ещё с Ариадной разобраться.

Трактирщик, задумчиво протиравший деревянную кружку, смерил меня прищуренным взглядом. Это был дородный мужчина с густой чёрной растительностью на лице. Облачен он был в простую домотканую рубаху. Рукава были закатаны по локоть, обнажая лопатоподобные руки, заросшие густым волосом.

— Мест нет, благородный господин, — сказал, словно сплюнул.

«Ему-то я чем насолил?..»

— И не понадобятся, — бросил ему. — Есть дело.

Кустистые брови хозяина чуть дрогнули. Он с тихим стуком поставил на стол деревяную кружку и опёрся на стойку обеими ладонями, выжидательно уставившись на меня. Подойдя ближе, я бросил два быстрых взгляда по сторонам. Игроков рядом не было. Наклонившись вперёд, в полголоса произнёс:

— Деревеньку близ Колтара знаешь?

Владелец таверны медленно кивнул.

— На неё напали и перебили жителей. Не всех, но многих, — я внимательно посмотрел в лицо трактирщика. Тот прищурился, но не ответил, ожидая продолжения. — Так уж получилось, что с моей помощью была одержана победа. Кто выжил, теперь едет сюда и будет искать кров. Сможет ли ваша деревня принять их? С кем я могу это обсудить?

Хозяин дёрнул щекой, издав щелкающий звук.

— Со мной и можешь, — хмуро бросил, с прищуром изучая моё лицо.

— Вы примите пострадавших?

— Пострадавших — примем. Кто на них напал? Ваши? — во взгляде мелькнула злоба.

Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, кто подразумевался под словами трактирщика. Сжав челюсти, встретил взгляд трактирщика своим.

— Другие, — кивнул. — И я их убил. Теперь они едут сюда.

— В одиночку всех убил? Или так, прикидываешься, чтобы тебя не вышвырнули отсюда? — ядовито прорычал владелец трактира и, видимо, местный староста.

— В одиночку. Всех, — не стал отвечать на его колкость. — Кого смог — тех спас. Жаль, что пришёл слишком поздно.

В моей душе заполыхала злоба, что, должно быть, отразилось во взгляде. В воздухе повисло напряжение, готовое вот-вот вылиться в драку. Рука владельца таверны потянулась к поясу.

«Оружие?..»

— Родрик жив?

Ответить я не успел.

— Отец мёртв, — подала голос Ариадна. — И брат.

Молотоподобная рука хозяина дома остановилась, так и не достигнув пояса. Кустистые брови взлетели к линии волос. Он перевёл взгляд на девушку.

— И я была бы мертва.

— Ты… Ариадна? Дочь Родрика?.. — потрясенно выдохнул староста. Моя спутница опустила взгляд.

— Они напали на деревню, когда отец отказался перейти под их влияние и платить им дань… — под конец фразы голос Ариадны стал совсем тихим. Плечи девушки затряслись в беззвучном плаче.

— И сейчас они едут сюда, требовать подчинения от Вердамта, — добавил я. — Я готов помочь жителям в обороне.

Трактирщик не ответил, невидящим взглядом смотря на дочь Родрика. Потекли секунды ожидания. Я уже хотел было подать голос, когда староста глухо проговорил:

— Родрик был моим боевым товарищем. Мы прошли с ним две военные компании.

Его голова несколько раз качнулась вперёд, словно кивая в такт мыслям. Я не перебивал.

— Мне жаль, что твой отец мёртв, Ари. Я почту его память.

Затем староста перевёл взгляд на меня:

— Что касается тебя. Я готов дать кров всем погорельцам, а дочь Родрика приму в свою семью, но твоя помощь нам не нужна. Ты можешь идти, — его взгляд стал жёстким.

— Вы не выстоите против клана, — я прищурился.

— Мы и не собираемся. Я не идиот воевать с Бессмертными, — он криво усмехнулся. — Будем платить дань, ничего страшного.

Я вскинул левую бровь, но ответить не успел. Ариадна подняла на трактирщика полный непонимания взгляд.