Она сейчас выглядит еще более маленькой, уязвимой и беззащитной. В этой розовой детской пижаме, с растрепанными волосами, заправленными за уши и с блестящими от слез глазами.

Я подхожу к ней и, обняв за плечи, вручаю стакан воды. Мы проходим на диван, в гостиной, я усаживаю Аврору и накрываю ее голые ноги белым пушистым пледом, а затем сажусь рядом, прижимая ее спину к своей груди. Мягко поглаживая руки и бедра малышки, терпеливо жду.

Интуитивно знаю, что ей нужно собраться. И спустя пару минут Ава начинает свой рассказ.

— Джейк, я хочу тебе кое- что рассказать… Я… тебя обманула.

Челюсть напрягается, сжимаясь до скрипа зубов. Контролируя руки, продолжаю гладить Аву, чувствуя, что это не основная информация.

— Точнее я не совсем все рассказала тебе в тот вечер, когда мы говорили о моей семье…

Еще одна пауза. Пульс трещит как бешеный, грозясь разорвать мою грудную клетку. Стараюсь дышать ровно и медленно, усмиряя его.

— Я говорила, что мой отец умер. Но не уточнила, при каких обстоятельствах.

Слышу, как Ава тяжело дышит и громко сглатывает. Жду.

— Он заболел и умер…сидя в тюрьме, — тяжелый вздох срывается с губ принцессы. Она с силой сжимает мою руку, замершую на ее бедре, а я чувствую, как ее сердце, истошно тарабанит мне в грудь, — Он попал туда за попытку изнасилования.

Она замирает лишь на секунду, а я и вовсе перестаю дышать. В ушах стоит оглушающий звон. А затем на выдохе Аврора произносит то, что окончательно разрывает мою гребаную душу на мелкие кровавые куски плоти.

— Когда мне было 12 лет, мой отец пытался изнасиловать меня.

Тук. Тук. Тук. Тук. Тук.

Граната попадет прямиком в еле живую сердечную мышцу, и Ава выдергивает чеку. Орган, поддерживающий мою жизнь — в клочья. Ошметки разлетаются на тысячи миль вокруг. Звон в ушах, темнота в глазах. Полное отключение жизнедеятельности организма.

…

А потом перезапуск. Яркая вспышка. Неконтролируемая ярость. Лютая ненависть. Кровь закивает в венах. Не в силах держать в себе эмоции, сжимаю руки в кулаки до побеления костяшек. Скриплю зубами и со свистом выдуваю воздух. Я горю, сгораю, рассыпаюсь в пепел.

— Ссссука… — все, что я смог выдавить из себя.

Ава, кажется, была глубоко погружена в свои мысли и, не замечая моей реакции, продолжала рассказ.

— Он как-то пришел домой пьяный. Поругался с мамой и ударил ее. Я проснулась в своей спальне от криков и хотела уже спуститься к ним, но отец сам пришел в мою комнату. Я спряталась под одеяло и думала… думала он увидит, что я сплю и уйдет. Но он не ушел… — голос Авы срывается от подступивших слез.

Сжимаю ее крепче в объятиях, чтобы вселить хоть немного спокойствия и уверенности. Хотя сам я сейчас нихрена не спокоен.

— Он зажимал мой рот рукой, чтобы я не кричала…Трогал меня везде… Я пыталась вырваться, но не могла…,- каждое предложение сопровождалось рваными всхлипами, — Я думала, что это конец… Что я умру там…

Чувствую, как горло сдавливает металлическим обручем, а в глазах появляется резь. Боль простреливает каждую клетку в организме, от осознания того, через что ей пришлось пройти.

— Но потом в комнату ворвалась мама вся в крови и ударила отца по голове чем-то тяжелым. Он упал, и мы с ней сбежали.

Аврора по-прежнему дрожала, но голос ее понемногу приобретал твердость.

— В ту ночь был сильный ливень с грозой. И с тех пор каждый раз в такие ночи, меня преследует один и тот же кошмар.

По телу пробежала колючая дрожь. А еще волна такой жгучей ненависти, какую я не испытывал никогда в своей жизни. В тот момент я понял, что действительно способен убить человека. Если бы эта тварь еще марала землю своим присутствием, я бы лично задушил его голыми руками.

Я переворачиваю Аврору, усаживая на свои колени, и крепко обнимаю, покрывая поцелуями влажное от слез лицо.

— Принцесса…мне так жаль, что тебе пришлось все это пережить. Если бы я только знал. Черт, я столько раз пугал тебя своим поведением…

От этого осознания мне захотелось рвать на себе волосы. Вот почему она боялась прикосновений. Вот почему тогда в подсобке, когда я зажал ей рот рукой, она потеряла сознание. Блять…

— Джейк, все нормально, — она немного отстраняется, заглядывая в мои глаза, — Ты не сделал мне ничего плохого! Наоборот, рядом с тобой я наконец-то почувствовала себя нормальным, живым человеком, способным выражать и испытывать искренние эмоции! Только с тобой я смогла наслаждаться объятиями и страстными поцелуями, без страха и испытать невероятную, головокружительную близость, о которой раньше даже не помышляла! Ты научил меня бороться со страхами, смотреть им в глаза с решительной уверенностью и побеждать их! Ты открыл для меня новый мир и каждый день делаешь меня самой счастливой! Только с тобой я чувствую себя спокойно и безопасно. И я благодарна судьбе, что когда-то она свела меня с тобой!

После этих слов я беру лицо Авы в свои руки и мягко целую солено-сладкие губы.

Этим поцелуем мне больше всего на свете, хотелось забрать всю ее боль, все страдания и плохие воспоминания прошлого. Но, к сожалению, это невозможно. Я никак не могу изменить ее прошлое, но зато я способен сделать ее будущее безопасным и счастливым рядом со мной. И я приложу для этого все усилия.

— Я обещаю тебе, — начинаю я и слышу, насколько дрожит мой голос, — обещаю, что никогда больше не позволю никому причинить тебе боль. Всегда буду рядом, чтобы уберечь тебя, от всех бед этого чертова мира, — я прижимаюсь лбом к ее лбу и замираю, — и постараюсь наполнять каждый твой день счастьем, радостью и спокойствием.

Я поднимаю взгляд, сталкиваясь с бескрайней изумрудной бездной. В ней стоят слезы, но Ава улыбается. Ради этой светлой, пробирающей до глубины души улыбки и взгляда, созревающего душу, я готов отдать все на свете.

Я приникаю к губам Авроры с необычайно сладким поцелуем. В нем смешалось столько всего: боль и страх, доверие и обещание, страсть и нежность, привязанность и, конечно, любовь.

Это был не просто поцелуй. Это было объединение наших душ. Клятва, которую мы давали друг другу. Синхронизация наших сердец, которые отныне будут биться только в унисон.

И так будет всегда.

Аврора

Наша Рождественская поездка прошла потрясающе! Еще никогда в своей жизни я не ощущала такой легкости, счастья и внутреннего подъема. Мы каждый день устраивали веселые развлечения для всей компании, много болтали и смеялись без перерыва, наслаждаясь всеми прелестями загородного отдыха.

С Джейком мы буквально не отлипали друг от друга ни на минуту, и за это Джем даже в шутку прозвала нас сиамскими близнецами. Но разве это кого-то волновало? Эти выходные сблизили нас еще больше. Мы стали понимать и чувствовать друг друга даже без слов. И я очень рада, что решилась открыть Джейку ту часть своей жизни, о которой не знал никто.

Больше всего я боялась, что узнав мою историю, его отношение ко мне измениться. Опасалась, что он начнет отдаляться, не захочет касаться меня, станет относиться, как к фарфоровой кукле, боясь поранить или разбить. Но к моему удивлению, все было совсем наоборот!

Да, он действительно, стал еще более трепетно и заботливо относиться ко мне, но также в наших отношениях появилось абсолютное доверие и принятие. Я видела, что, не смотря на все мои страхи, предрассудки, тревоги и травмы, он готов быть со мной. Быть моим. И это самое главное, что я хотела от него почувствовать.

Между нами в этот уикенд разгорелся такой огонь страсти, что воздух вокруг нас практически искрился. Каждый день и каждую ночь Джейк доводил меня до экстаза своими ласками и поцелуями. Трогал и целовал меня так, что я улетала. Доводил до грани безумия и возвращал обратно в свои крепкие объятия, окутывая невероятным теплом, нежностью и любовью.

А еще в этой поездке я приняла важное решение для себя. Ну, вообще-то, я приняла его уже давно, но сейчас убедилась в его правильности окончательно.