Внутри меня засочилась жгучая, безотчетная ярость. Вмиг стирая всю боль и страх перед этим монстром. Я впитывала все эти эмоции как губка, наполняясь энергией на борьбу с ползучей тварью. Мама в порядке. Она жива. А значит мне терять нечего.

Я разворачиваюсь к нему, и, расплываясь в широкой едкой улыбке, со щекочущим удовольствием выплевываю:

— Нет, папочка. Я трахаюсь с 15 лет. Во мне побывало столько членов, что ими можно выложить надпись Hollywood в реальную величину!

Его лицо вмиг становится багровым. Вены на шее вздуваются, а глаза выкатываются из глазниц, наливаясь кровью. Он поворачивается ко мне и орет, хватая меня за волосы:

— Гребаная шлюха! Тварь! Такая же, как она! Ненавижу! Убьюююююю!

Когда перед моими глазами уже начинают мелькать искры от нехватки воздуха, он резко отбрасывает меня, освободив глотку от своего захвата, и снова тянется к пистолету. Сделав пару спасительных глотков кислорода, я, не мешкая, бросаюсь на него, и хватаю за руку, пытаясь, отобрать оружие.

Он с силой швыряет меня на сиденье и, достав пушку, опускает предохранитель. Счет идет на секунды. Выбора у меня нет. Я должна выбраться отсюда. Так или иначе.

Снова кидаюсь на него с кулаками, хватаю за кофту, царапаю глаза, дергаю волосы. Он начинает вилять рулем, отбиваясь от меня одной рукой, и орет как, чертов психопат. Внезапно машину заносит, мы срываемся с дороги и на полной скорости несемся в направлении какой-то лесополосы. Но наша борьба не прекращается ни на секунду, я не могу сдаться, я должна бороться!

Как вдруг…

Оглушающий выстрел.

Резкая боль.

А после визг шин и сокрушительный удар.

И любимое лицо, с синими глазами, которое я буду помнить всегда…

И снова глухая темнота затянула меня в свои сети.

Джейк

После слов Саманты о том, что Аврору забрал родной отец у меня в голове произошел взрыв атомной бомбы. Мозг отказывался воспринимать и адекватно анализировать эту информацию. В ту ночь, когда Ава поделилась со мной своей историей и тем, что ей пришлось пережить по вине этого ублюдка, я был в нечеловеческом гневе. Факт его смерти хоть и дал мимолетное ощущение облегчения, но лютая ненависть к этой твари все равно поселилась в моей душе.

Но сейчас.

Информация о том, что он жив, не просто возродила лютую ярость во мне, но и пробудила мою звериную сущность. Откровенную жажду убивать. Я хочу своими руками переломать все кости этому отродью, выпустить всю кровь, вырвать его руки, отрезать вонючий отросток между ног и скормить собакам по кускам. Никогда в своей жизни, я не ощущал ничего подобного. Но это ощущение сейчас совершенно не пугало, а наоборот придавало сил для того, чтобы оставаться в здравом уме.

После разговора с Сэм у их дома, я хотел ехать и искать Аврору где угодно блять, хоть на краю света, но Сэм стало плохо и мне пришлось отвезти ее к себе домой. Подоспевшая пожарная машина начала тушить обугленное здание, но это было бессмысленно ведь на его месте уже осталось одно сплошное пепелище.

По дороге к моему дому, я выяснил, что Саманта и Мэтт уже сообщили в полицию о похищении, и за ними выехало несколько нарядов полиции, вертолеты и спецназ. В каком направлении он увез Аврору, никто не знал. Известно было лишь то, что они находятся в машине, которую я подарил Авроре. Она довольно приметная и возможно по ней их смогут быстрее отследить. Но вся проблема заключается в том, что сейчас чертова непроглядная ночная тьма, из-за которой ярко-изумрудная машина стала казаться такой же черной, как и миллионы других по всему штату.

Зайдя в дом, мы укладываем Сэм на диван, я достаю из аптечки матери успокоительное и, вручив его вместе со стаканом воды, дожидаюсь, пока она все выпьет. А затем начинаю свой допрос.

— Итак, объясни мне, какого черта твой «мертвый муж» похитил Аврору? Как это, блять, вообще возможно?!

Я стараюсь контролировать эмоции, но израненный зверь внутри меня хочет выть и крушить все вокруг. Сэм аккуратно привстает, облокотившись о спинку дивана, и поджав колени к груди, обхватывает их дрожащими руками.

— Правда в том, что я самая худшая мать, которую только можно себе представить, — ее плечи начинают дрожать, а из глаз выступает очередной поток слез.

— Сэм… — с нажимом проговариваю я.

— Отец Авроры не умер. Я соврала об этом дочери, потому что в тот момент не видела другого выхода. После того, что с ней произошло… — она тяжело прерывисто дышит, но продолжает говорить, — после 5 месяцев непрерывных слушаний, Уила осудили на 12 лет. Все это время, пока шли суды, Аврора она… Ей было очень плохо… У нее каждый день были панические атаки, она все время плакала и совсем не спала. Я думала, что когда он окажется за решеткой, ей станет легче, но я ошибалась…

Она снова начинает задыхаться от рыданий. Я наливаю ей еще стакан воды, нервно стуча ногой о паркет в ожидании. Эта гребаная минута тянется как целая вечность. Слегка переводя дыхание Сэм продолжает.

— Когда его посадили, Аврора перестала так часто погружаться в состояние глубокой паники, но она по-прежнему не могла уснуть спокойно. Наши посещения психолога не давали никакого результата. Единственное, что помогало — сильнодействующие препараты. Моя 12 летняя дочь не могла уснуть без горсти снотворного вперемешку с успокоительным! И это продолжалось 2 года! 2 чертовых года! Я боялась, что еще немного и это безвозвратно пошатнет ее психическое и физическое здоровье. Я не знала, что делать… Я была в панике!

За ребрами — яростный барабанный бой. По нервам — одурелая бензопила без перерыва. Чувствую, как раздувшееся в приступе паники сердце, вот-вот передавит легкие лишая последних крох кислорода.

— И я приняла решение. Сказала Авроре, что отец заболел пневмонией в тюрьме и умер. Я надеялась, что это ей поможет. Других вариантов, я просто не видела. И спустя некоторое время ей на самом деле стало лучше! Она наконец-то смогла спать, нормально есть и разговаривать. Не дергалась при каждом шорохе, и начала вновь улыбаться… Я думала, что поступаю правильно…

С силой сжимаю челюсть, превращая зубы в песчаную крошку.

Господи, как же ей сейчас страшно… Моя маленькая принцесса. Узнать, что самый главный кошмар вернулся наяву…Оказаться с ним один на один… Сука…

Подрываюсь с кресла. Начинаю нервно вышагивать по комнате, не в силах справится с тяжестью всей правды услышанной только что. Перед глазами рябит, в висках долбил пульс. Сжимаю и разжимаю руки в кулаки, но никакого облегчения не происходит. Я все больше закипаю. Все больше разгорается во мне этот адский котел уничтожающих эмоций.

С громким рыком замахиваюсь и резко всаживаю кулак в стену. Снова. Снова. И снова. Пока на белых стенах не начинают проступать размазанные кровавые следы.

Мэтт подскакивает ко мне и, обхватив за плечи, пытается успокоить. Но разве это возможно?! Если раненый зверь внутри меня потрошит душу на части! Рвет кожу, ломает кости, раздирает безжалостно и беспощадно!

— Сука…Ненавижу…Блядь, это я! Я во всем виноват! — не ору, а вою. Не узнаю собственного голоса.

— Ты не виноват, Джейк! Ты не мог знать! — кричит Сэм, подлетая ко мне, и обхватывает мое лицо ладонями, заглядывая в глаза.

— Я должен был… — голос обрывается, — Должен был быть с ней…

С силой дернувшись, вырываюсь из захвата Мэтта.

— Я поеду искать ее.

— Джейк, прекрати. Ты не знаешь где ее искать! Никто не знает! Вся полиция в городе и штате поставлена на уши и если кто и сможет найти ее, то это — они! — орет Мэтт мне в лицо.

— Да мне плевать, кто там ищет!!! Я не могу здесь сидеть! Не могу, понимаете! Она там совсем одна! Ей страшно. Ей больно! А я по вашему должен просто засунуть голову в задницу и ждать?! Да пошли вы все!

Расталкиваю их и уже устремляюсь к выходу…Как вдруг.

Словно сокрушительный раскат грома. Словно финальный выстрел, знаменующий начало конца. Тишину помещения сотрясает звук мобильного телефона.