Резко вдохнув, я чувствую смешанный с морским воздухом до боли знакомый древесный запах. А затем звучит низкий, немного хрипловатый баритон, заставляющий меня умирать и возрождаться каждый раз, когда я его слышу.

— Ну привет, принцесса. Скучала?

Джейк

Ощущение ледяного ветра, пронизывающего каждую клетку в теле, словно тысяча мелких острых иголок проникающих под кожу. Обнуление и полноценный перезапуск всех физических, энергетических и ментальных систем в организме. Резкий подрыв пульса, и последующее неизбежное перенасыщение организма адреналином, окситоцином, серотонином, как лучшим допингом, растекающимся по венам, превращая жидкую кровь в кипучую магму.

Вот, что я ощущаю, каждый раз, когда лечу на своем байке, нарушая все скоростные режимы, отпуская все лишние мысли, развеивая их по ветру.

А мысли сегодняшнего дня, совсем уж не радужные. Очередной скандал, который решила закатить мне моя мать. Но в этот раз я реально был в ахере от того, что она мне предъявила вечером.

— Джейкоб, мне нужно с тобой серьезно поговорить, зайди в мой кабинет.

Сказала родительница, как только я пересек порог дома после пробежки. Видимо, такую привилегию, как душ, я не заслужил. Ладно, надеюсь, это будет быстро.

Пройдя в «кабинет» Кларис, которым служила для нее малая гостевая комната с камином, я вальяжно развалился в кресле и, посматривая на раскаленные, потрескивающие в пылающем огне поленья, постарался продемонстрировать максимально заинтересованный в общении вид.

— Итак? — поторопил я, так как маман уже явно затянула с этой театральной многозначительной паузой.

Она же, тяжело вздохнув, покачала головой и, приложив руку на ее законное место, к своей силиконовой груди, начала очередную душещипательную тираду.

— Сынок, я не понимаю, что с тобой происходит! Ты стал вести аморальный образ жизни и проявлять признаки открытой формы агрессии! — выпалила она на одном дыхании, включив свой любимый угрожающий тон, который перестал действовать на меня примерно лет в 13.

— Что ты имеешь в виду? — не отрывая взгляда от красно-оранжевых огненных искр, уточняю я.

— Я имею в виду то, что ты уже стал завсегдатаем пьяных вечеринок, на постоянной основе участвуешь в нелегальных уличных гонках и самое главное, ты стал калечить ни в чем не повинных людей! Это ведь ты избил сыновей Гретхемов и Прайсов?! — на последнем предложении мать переходит уже на истерический писклявый ор. Берет настолько высокие ноты, что даже оперный певец с внушительным стажем, позавидовал бы.

Я же, выказывая максимальное равнодушие к ее восклицаниям, отвечаю спокойно и предельно честно.

— Насчет 1 и 2 пункта, такова моя жизнь уже давно и ты, наверняка об этом в курсе. Раньше тебя это не волновало и сейчас не нужно начинать строить из себя заботливую мать. Ты все равно не умеешь настолько хорошо притворяться. А что касается 3 пункта — эти отбросы получили то, что заслужили.

Кларис распахивает разукрашенный в цвет фуксии рот в форме буквы “О” и покачав головой несколько раз цокает языком, демонстрируя таким образом, высшую степень своего негодования.

— И чем же, скажи на милость, они ЗАСЛУЖИЛИ такое? Три перелома ребер, 2 сотрясения, вывих челюсти, перелом ключицы, 4 ушиба и это только наиболее серьезные повреждения! Чем, я тебя спрашиваю, они могли это заслужить?!

Децибелы звуков, извергаемых ртом моей матери, продолжают превышать все допустимые нормы приличия. Я же, сохраняю абсолютное спокойствие, чем, кажется, выбешиваю ее еще больше. Перевожу, наконец, равнодушный скучающий взгляд на нее и ровным тоном отвечаю:

— Они обидели одного хорошего человека. Девушку, которая этого, уж точно ничем не заслужила. Повели себя как конченые мрази, и с чего-то решили, что могу творить любые гнусности и им все сойдет с рук. Ну а я, посчитал правильным доказать им обратное. Вот и все.

Кларис подрывается с места, всадив со всего маху ладони в деревянную поверхность письменного стола и, впивается в мое лицо взглядом, метающим убийственные молнии. Ха-ха.

От всей ее обычной показушной манерности и кротости сейчас не остается и следа. Она как разъяренная фурия начинает орать во всю реальную мощь своего голоса.

— Ты устроил все это из-за какой-то чертовой девчонки? Ты сошел с ума? Ни одна твоя подстилка не стоит того, чтобы портить взаимоотношения с такими влиятельными семьями из-за нее! Это НАМ с твоим отцом придется каждый раз, встречаясь с ними на мероприятиях краснеть и приносить свои извинения за нерадивого отпрыска, это МЫ, твои РОДИТЕЛИ будем позориться и пресмыкаться перед этими чопорными засранцами, и все ради какой-то местной давалки, которую вы не смогли поделить между собой?!

После этих слов моему былому спокойствию приходит конец, я подрываюсь с кресла, в момент оказываюсь вплотную к матери, и, глядя глаза в глаза, выплевываю в ее одуревшее лицо:

— Если ты еще раз, позволишь себе оскорблять ее подобными словами, я переломаю ребра каждому члену вашего высокопоставленного общества, и вы до конца своих дней не сможете очистить имя нашей «благочестивой» семьи, перед ним, ты меня поняла?!

Кларис ничего не ответила мне, лишь начала распахивать рот в беззвучном жесте и злобно раздувать крылья носа. Восприняв ее молчание как знак согласия, я поспешил покинуть ее общество как можно скорее.

Я развернулся и свалил оттуда, громко саданув дверью напоследок. Каждый раз эта женщина доводит меня до ручки своими выносами мозга. Но так сильно она меня не выбешивала уже давно. Я буквально киплю от злости. И мне определенно необходимо срочно куда-то выплеснуть эту агрессию.

Не переодеваясь, спускаюсь на цокольный этаж и направляюсь прямиком в домашнюю качалку. Былой легкости от пробежки уже и в помине нет, так что придется продолжить сегодняшнюю тренировку в зале для бокса. Захожу в просторное помещение с приглушенным освещением и, не теряя времени, направляюсь к стойке со всей экипировкой. Обматываю костяшки на руках эластичным бинтом, натягиваю перчатки и без разогрева накидываюсь на ближайшую грушу.

Мои попытки загасить злость физическим выбросом энергии помогли, но не настолько как я того хотел. По итогу после 2 часов непрерывной схватки с бездушным противником я так и не смог полностью расслабиться и принял решение сделать вечернюю вылазку из дома.

Приняв контрастный душ, накинул первые попавшиеся шмотки и направился в сторону гаража к своему любимчику. Ни что в этой гребаной жизни не расслабляет меня так быстро и качественно как мой Yamaha FZ6 Fazer *. Это не мотоцикл — это мой лучший антидепрессант и психолог в одном кузове.

Натягиваю шлем, завожу мотор и слышу благородный рокот зверя под собой. По телу сразу разливается приятное тепло и чувство морального удовлетворения. Всего одно касание с моим любимчиком, и я уже чувствую себя лучше. Плавно выжимаю газ и срываюсь с места, желая как можно скорее покинуть этот блядский дом.

Никакой конечной цели у моей поездки не было. Я просто ехал, пытаясь вытравить из головы горький смрадный осадок, сохранившийся после общения с матерью, и сбросить остатки агрессии и злости полученной в результате того же. И почему то, мое долгое бесцельное катание в итоге привело меня на парковку у ближайшего побережья.

Паркую байк, закрепляю шлем и разворачиваюсь, направляясь в сторону набережной. Шагаю по мощеному тротуару прямиком к океану, наслаждаясь вечерней свежестью, возрождая в памяти события последних дней. Совсем не удивляюсь тому, что мои мысли, так или иначе, возвращаются к одной строптивой светловолосой зеленоглазке, сводящей меня с ума.

Хотя если сказать честно, они от нее никогда и не уходят.

Когда мать начала орать ту мерзость в ее адрес, у меня внутри все словно кипятком обожгло. Никто не смеет говорить подобное о белокурой принцессе, и уж тем более моя чокнутая мамаша! Уверен, в этой стране, мире и вселенной нет человека, который бы больше чем она беспокоился об общественном мнении. Она от него не просто зависима. Она существует только благодаря ему, и у угоду ему. И это, блять, отвратительно! Но мне плевать на нее, ее слова и просьбы. Я поступил правильно и ни о чем не жалею. И даже если ей пожизненно придется замаливать мои грехи перед их обществом, мне пофиг. Добавит плюс один пункт к своему, и без того внушительному списку грешков.