Монотонность моих рассуждений нарушает негромкий всхлип.

Подаюсь ближе, заглядывая в лицо принцессы. Ее бьет мелкая дрожь, на лбу выступила испарина, а щеки мокрые от стекающих по ним слез. Она шепчет что-то бессвязное, хрипит и снова всхлипывает.

Я начинаю успокаивать ее, как в прошлые разы. Глажу по плечам, шикаю, баюкаю. Но она не прекращает дрожать и плакать.

Возможно, воздействие наркотиков еще до конца не прошло и поэтому ее кроет сильнее. Что мне делать, блять?!

Тихо ругнувшись, делаю то, о чем, даже не помышлял изначально.

Ложусь в ее постель.

Аккуратно укладываюсь поверх одеяла, прижимаясь к принцессе сзади, и крепко обнимаю поперек тела, продолжая баюкать ее. Утыкаюсь носом в затылок и втягиваю родной запах. Он вмиг заполняет все рецепторы. Дышу медленно, глубоко, разгоняю по венам сладкий опиум. Хочу, чтобы он насытил всю дыхательную систему, стал моим единственным воздухом, моим наркотическим кислородом, распаляющим внутри меня пожар.

Все мои датчики и стопы вмиг срывает. Сердечная мышца сокращается и группируется как перед прыжком с 200 метровки, а потом, принимается оголтело долбить в грудь как долбанная пулеметная очередь. Перед глазами загорается огромная красная надпись «СТОП», а по спине прокатывает мощный разряд тока, задевая каждую кость позвоночника, простреливая поясницу.

Я, блять, реально ощущаю себя наркоманом. Долбанным торчком, втянувшим дозу своего крышесностного удовольствия. Но я уже не могу остановиться. Даже если в итоге сдохну от передоза.

Продолжаю трепетно гладить Аврору сквозь слой ткани, грею теплом своего дыхания ее затылок до тех пор, пока она окончательно не успокаивается. Выдыхаю с облегчением, но заставить себя отлепиться от нее, никак не могу.

Так я и лежу практически неподвижно, напитываясь ее запахом, растекаясь на молекулы, и распадаясь на частицы снова и снова.

Пока не наступает рассвет.

Аврора

Проснувшись с утра я, первым делом, оглядываюсь. Конечно, я знала, что никого кроме меня в моей спальне не окажется, но…мало ли.

Похоже, Джейк все- таки ушел вчера, сразу после того, как я уснула. Или может, его вообще здесь не было, а мне все это просто приснилось?

А это вполне возможно, потому как все события вчерашнего вечера видятся мне очень размыто и неясно, что из этого было правдой, а что лишь плодом больного воображения я не имею ни малейшего понятия.

Сажусь в постели, подтянув колени к груди, и утыкаюсь в них лбом. В голове проносится калейдоскоп воспоминаний о вчерашнем вечере:

… Поездка на вечеринку с Джеммой. Спокойное и веселое времяпрепровождение с ребятами из нашего университета. Приятная атмосфера и хорошее настроение. Появление Блейка и этого, Брайана. Злость и раздражение, а после… безумно странные внутренние ощущения.

Все дальнейшие фрагменты видятся мне очень размыто, словно сквозь густой туман. От молниеносно сменяющихся моментов вечера, я снова ощущаю неприятное головокружение и тяжесть.

Забитый танцпол. Внутренняя эйфория. Жар моего тела. Шальные взгляды. Липкие прикосновения сзади. Мокрые лобызания моей кожи. Мое полное физическое оцепенение и невыразимый внутренний страх.

О Боже, Боже….

Припечатываю и без того закрытые глаза ладонями. Как будто это поможет мне «развидеть» тот кошмар, что творился в моих воспоминаниях. Подскакиваю с кровати и несусь в ванную. Знаю, что ночью уже натерла свое тело до блеска, но сейчас, оживив в памяти вчерашние события, снова почувствовала себя грязной и мерзкой.

На ходу срываю с себя пижаму, заскакиваю в душ и врубаю горячую воду на полную мощность. Выдавливаю гель для душа и наношу его 3 или 4 раза подряд, усиленно натирая себя мочалкой, и параллельно сотрясаюсь от отвратительных картинок перед глазами. Даже горячая вода, от жара которой буквально исходит пар, не дает мне нужного эффекта, я продолжаю дрожать от пробирающего до костей, леденящего душу холода.

Это все омерзительно, грязно, аморально! Ну что я за неудачница такая, что постоянно нарываюсь на какие-то проблемы?!

Растираю тело до красноты, потом скрабирую, и только после всех многочисленных манипуляций, когда кожа горит насколько, что по ощущениям я сняла пару верхних слоев эпидермиса, наконец, выдыхаю с толикой облегчения. Но внутренняя дрожь отвращения по- прежнему периодически накатывает, отзываясь тошнотворной горечью во рту. Пару раз чищу зубы, ополаскиваю рот мятным бальзамом, заматываюсь в махровое полотенце, и направляюсь в сторону кухни.

Прохожу к графину с лимонной водой и сразу вливаю в себя 2 стакана освежающей жидкости. Во рту будто вторая Сахара образовалась за ночь. Засыпаю в стеклянный чайник немного любимого травяного чая, заливаю кипятком и ставлю на металлическую подставку со свечой. Распечатав новую упаковку хлеба, забрасываю пару кусков в тостер, и выуживаю из холодильника плавленый сыр и ветчину.

В ожидании готовности хлебных тостов, прохожу в прихожую, чтобы захватить из ящика расческу для волос и замираю на месте.

На небольшой деревянном комоде у входа в дом, наблюдаю небрежно брошенную связку ключей, на пуфе рядом, валяющуюся в полураскрытом состоянии вязаную сумочку, а по разным краям джутового коврика свои многострадальные кроссовки.

Я бы никогда не оставила такой бардак за собой!

Значит…онвсе таки был здесь! У меня дома! В моей спальне!

Божечки…

Закусываю губы и прикрываю глаза. И уже с осознанием реальности всего происходящего прокручиваю остальные события ночи.

Как Джейк появился на вечеринке и вырвал меня из лап того урода. Как избил его до полусмерти, а потом отнес меня в свою машину и трепетно успокаивал, ласково гладя по лицу и волосам. Как искренне он переживал за мое состояние. Как отвез меня домой и не выпускал из рук ни на секунду, а после позаботился обо мне и даже остался рядом, когда я об этом попросила…

Боже, это все, правда, происходило! Но что это значит?

Как Джейк вообще оказался в том доме и почему помог мне? После всего, что я сделала и наговорила ему…

Так стыдно, что аж тошно от себя…

Я ведь так и не извинилась перед ним за тот свой поступок. Я и подумать не могла, что он захочет иметь со мной дело после всего, что было. Но вчера вечером, Джейк словно стал другим человеком.

Он так смотрел на меня. В его синих всегда холодных глазах проявилось что-то такое, от чего у меня даже сейчас нестерпимо щемит в груди, а по рукам пробегают щекотливые мурашки.

Он как будто в душу мою проникал, стараясь окутать ее в кокон тепла и нежности. Такой глубокий и невероятно трепетный был этот взгляд.

Резко дергаюсь, когда хлеб, наконец, выстреливает из тостера. Потом встряхнув головой, подхожу к кухонному островку и заканчиваю приготовление завтрака. Быстро перекусив, одеваюсь, забрасываю тетради в сумку и выдвигаюсь на выход. Возле дома меня, ожидаемо, уже встречает подруга. Когда сажусь на переднее сидение, Джемма не спешит трогаться с места. Нервно елозит по сидению, подминает подол платья руками и, закусив губы, мечет в меня прерывистыми взглядами.

— Аврора… — начинает она неуверенно, — Прости, я такая дура! — сказав это, переводит на меня виноватый взгляд, а небесные глаза подруги тут же наполняются влагой. — Я не должна была тебя там оставлять, но я даже подумать не могла, что этот идиот, Брайан, выкинет что-то подобное! Разорвала бы его голыми руками, но это уже сделал за меня мой брат! — цокает языком Джем и, закатив глаза, продолжает, — В кой- то веке, я обрадовалась его появлению на нашей вечеринке!

Я покрываюсь плотным полотном мурашек и вжимаюсь в спинку кресла.

Так она знает, что меня забрал Джейк?!

Боже, ну конечно знает! Все ведь видели, что произошло. Что же она подумает теперь. Нужно срочно что-то придумать, как-то оправдать его поступок. Думай, Аврора, думай…

— Я с ним поговорила сегодня утром. Он заверил, что довез тебя домой в целости. Сказал, что не мог бросить мою подругу в такой ситуации!