Мы заходим в мою комнату, и на письменном столе я вижу большую красную корзину, перетянутую черной лентой, а внутри нее 20 алых роз. Никакой подписи, открытки или намека на отправителя.

От одного взгляда на этот мрачный «подарок» кожу обдало холодом, а внутренние органы тревожно скрутились. Кто мог подарить мне нечто подобное, я не знала, но единственным желанием в тот момент было схватить его и отнести на свалку, что я и сделала незамедлительно.

***

Чуть позже, когда мы с мамой удобно расположились на кухне за чаем с пирогом и обсуждали наш с Джейком праздничный отдых, я решила, наконец, обсудить с ней вопрос, который уже долгое время не на шутку волновал меня, но раньше я не решалась заговорить об этом.

— Слушай мам, я давно хотела спросить тебя, — начинаю я.

— Да дорогая?

— Мой отец… — мама напрягается всем телом. Я понимаю, что эта тема для нее болезненная и неприятная, но я хотела узнать то, что было на самом деле важно для меня, — он раньше, дотой ночи, проявлял к тебе агрессию? Такое ведь не происходит внезапно…

Мама тяжело вздыхает и, скрестив руки у себя на коленях, отвечает:

— Это сложный вопрос… Физически агрессию ко мне он не проявлял никогда. Но твой отец был не здоров психологически. К сожалению, я поняла это, когда было уже поздно. По началу, все шло прекрасно, он производил хорошее впечатление: красивый, улыбчивый, внимательный. Красиво ухаживал за мной, дарил подарки, водил на свидания, даже стихи мне читал. И я растаяла. Влюбилась. А потом, спустя несколько месяцев я забеременела тобой, и он сказал, что это благословение Господа и сразу же предложил пожениться. Я была так счастлива. Думала, что мне повезло найти идеального мужчину, который будет прекрасным мужем и отцом, — усмехается мама, — Многих моих знакомых бросали парни, узнав о незапланированной беременности, а Уилл был серьезным и ответственным, настоящим мужчиной, — эти слова мама берет в кавычки пальцами. — Это позже я узнала, что он спланировал все это. Хотел, чтобы я забеременела, чтобы таким образом привязать меня к себе навсегда, так как он боялся, что рано или поздно я от него уйду.

Меня бросает в жар. Я тяжело сглатываю, образовавшийся в горле ком. Мама, увидев это, берет меня за руку и продолжает.

— Но детка, я никогда не винила его в этом! Ведь если бы он так не поступил, ты бы не появилась на свет! Мой ангел, мое солнышко, моя самая любимая девочка, — мама прижимает меня к груди и крепко целует в голову.

— А что было потом? — справившись с эмоциями, продолжаю я.

— А потом он стал проявлять открыто свое неадекватное помешательство. Не позволял мне работать, говоря, что нет необходимости. Не пускал к подругам, “чтобы не шлялась где попало”, даже массажиста и парикмахера вызывал мне на дом, только бы я сидела в этой клетке и никуда не выходила. Я посещала только те мероприятия, на которых была вместе с ним. И в какой-то момент ему стало казаться, что даже на этих вечеринках и встречах все смотрят только на меня! Он начал устраивать мне, такие скандалы… — тяжело вздохнув, мама смыкает веки, словно борется с подступающими воспоминаниями из прошлого, — Уилл был больным, одержимым человеком, но об этом никто не знал кроме меня.

Мама на секунду замолкает, переводя дыхание. А я сжимаю ее руку в поддерживающем жесте.

— После каждого такого мероприятия он превращался в зверя. Кричал на меня, бил посуду, сносил мебель, однажды собирая осколки, после его истерики я сильно порезала запястье и попала в больницу. Он тогда слезно просил его простить. Но я понимала, что вся эта история до добра не доведет. И однажды я все же сказала ему, что хочу развода. А он…

Мама сильнее сжимает мои руки, и я ощущаю сильную дрожь, пронзившую ее тело.

— Сказал мне, что если я решу с ним развестись, он заберет у меня тебя. Скажет в суде, что я наркоманка, подделает любые экспертизы и заберет тебя. С его деньгами, возможностями и властью он бы сделал это. Запросто. А я не могла тебя потерять! Поэтому и осталась. До того самого дня. Прости дочка, что не уберегла тебя от него. Я так перед тобой виновата…

Мамин голос срывается на болезненное рыдание. Я крепко обхватываю ее плечи и сжимаю в объятиях.

— Мамочка, мне не за что тебя прощать. Ты у меня самая лучшая, самая сильная и очень смелая. Ты столько лет жила с этим монстром ради меня! И ты спасла меня от него. Спасла, слышишь, мам? Если бы не ты, я бы точно умерла. Я люблю тебя, очень- очень!

— И я, детка, и я тебя очень люблю! — мама гладит мои волосы, заливаясь слезами, а я крепко обнимаю ее в ответ.

В этот день я испытала мощнейшую палитру разношерстных эмоций, среди которых были: и трепетная нежность, и обжигающая страсть, болезненная тоска и безмерная благодарность. А главное, я четко поняла, что ради самых близких и любимых людей, можно пойти на любые жертвы.

Джейк

Приехав домой после шикарного отдыха с Авророй я никак не ожидал, что все мое настроение испортится за одно лишь мгновение, после душещипательного разговор с матерью.

— Джейкоб! — слышу я, едва переступая порог дома.

Она что, сутками сидит у окна и меня высматривает?!

— Да, Кларис!

— Зайди ко мне, пообщаемся.

— Могу я отказаться от этого заманчивого предложения? — я знал, что просто спросить «как дела», мать бы меня не позвала, а выслушивать очередную порцию мозгоебства мне сейчас совсем не хотелось.

— Конечно же нет, — усмехается она, складывая руки на груди, — это был не вопрос.

С тяжелым вздохом, скрепя зубами, я все же прохожу к ней в «кабинет».

— Скажи мне честно, тебя опоили чем-то? Сделали приворот? Ты сидишь на запрещенных веществах? Что с тобой, черт возьми, происходит?! — завопила мать, стукнув по столу двумя руками.

— О чем речь, я не понимаю.

— О чем речь? — ее голос похож на истерический шепот больного шизофреника, — О чем речь! — снова повторяет она, разразившись хохотом.

А потом резко замолкает и, метнув в меня разъяренный взгляд, начинает истошно орать:

— О том, что ты, купил в самом дорогом ювелирном бутике нашего города помолвочное кольцо! Я правильно понимаю, ты собрался сделать предложение этой нищенке?

— Нет, ты не правильно понимаешь, — спокойно отвечаю я, и она даже на секунду с облегчением выдыхает, пока я не продолжаю свою речь, — Я УЖЕ сделал предложение Авроре, и она согласилась. Так что будь, блять, так любезна, не выражаться подобными словами в адрес моей будущей жены!

Если бы взглядом можно было убить, я бы уже валялся на полу с раскроенным черепом и пачкал вытекающей кровью паркет. Мать подлетает ко мне вплотную и, тыча указательным пальцем в грудь, яростно заявляет:

— Ты что, щенок, не понимаешь, что тебе грозит за подобные выкрутасы?! Ты забыл, с кем разговариваешь?!

Она тяжело дышит и пыхтит как паровоз, как будто от собственного яда уже задыхаться начинает, глаза залиты кровью, а губы сжаты в тонкую белую полоску. О да, вот он, истинный облик Кларис Барбары Левон!

— Если ты сегодня же не отменишь все это, завтра твоя сестра окажется на улице без средств к существованию, поддержки и надежд на будущее! Ты что, забыл, о чем мы договаривались?! Или может, эта девка насколько запудрила тебе мозги, что уже даже на родную сестру плевать?

Вот же, сука…

— Я не забыл. Но я задолбался вестись на твои угрозы и провокации. Так что теперь, ты послушай меня, — говорю это совершенно ровным тоном, поднимаясь с кресла, и возвышаюсь над женщиной как скала.

— Если ты тронешь Джемму, я уйду вместе с ней. И можете ебаться со своей компанией сами, как хотите. Мне на это плевать!

Я разворачиваюсь, чтобы уйти из этого гиблого места, но мать хватает меня за руку, останавливая.

— Джейк, не надо так категорично реагировать, — говорит уже чуть мягче, — Мы не можем себе этого позволить! Я не хотела тебе говорить, но… твой отец — болен. У него рак 3 степени и долго он не протянет… — от ее надломленного голоса и трогательного взгляда олененка Бэмби, можно было бы расплакаться. Если только не знать, насколько искусно она умеет лгать.