Ну а предъявить ему за эту «ситуацию» мне было, естественно, нечего. Знает ведь, что ночные гонки — это нелегальное, противозаконное развлечение. Расскажет что-то об этом копам, себе же хуже сделает. После такого жесткого слива, не только я его прессану, но и толпа участников, фанатов и организаторы гонок, естественно тоже не останутся в долгу. Так что, засунул мудозвон свой язык поглубже в жопу, и тянул жидкую овсянку через трубочку все последующие недели.

С такими как Кит можно действовать только их же методами: грязно, подло, беспринципно. Потому что, никакие доводы совести или показательные наказания для галочки ему невсрались. И выводов никаких их этого он бы не сделал. А так, может мозги после хорошей взбучки на место встанут, и поймет наконец, что карма — сука мстительная, и всегда с лихвой возвращает свои долги.

Ему еще повезло, что Аврора отделалась лишь ушибом ноги и небольшим сотрясением. Иначе я бы его просто кончил. Но принцесса оказалась крепким орешком, и после небольшого отдыха полностью восстановилась. Пару раз я заглядывал к ней домой ночью, убедиться, что ее не стали снова преследовать те кошмары.

Ладно, почти каждую ночь я дежурил у ее кровати, но это не имеет значения!

Главное, я понял, что она будет в полном порядке.

Под эти приятные воспоминания, я подруливаю к дому, бросаю байк в гараже, скидываю экипу и двигаю в сторону «родного» дома. Но, в последний момент какая-то внутренняя сила внезапно стопорит мое движение на пол пути и я резко разворачиваюсь, устремляясь в противоположном направлении.

Я уже знал, куда меня ведет орущая сигналом «SOS» интуиция. Но еще не догадывался зачем.

Пройдя через фруктовый сад и небольшой лесной массив, я оказываюсь на протоптанной годами тропинке, ведущей прямиком к ненавистному мне озеру. Подойдя ближе к этому адскому месту, фокусирую ахреневший взгляд и даже протираю в неверии глаза, обнаружив то, чего ну никак не ожидал сейчас здесь увидеть.

Моя принцесса Аврора. Сидит, расстелив на берегу небольшой клетчатый плед, и с упоением читает какую-то книжку. Предупреждал ведь ее тут не появляться! Но эта своенравная заноза разве слушает?!

Сука.

Нужно просто развернуться и уйти, это же так просто, блядь. Я ведь решил, что должен отдалиться от нее максимально для ее же блага. И эта встреча вообще не должна сейчас произойти! Но почему-то, я продолжаю стоять как истукан, не шевелясь и дотошно ловлю взглядом каждое ее микро движение: взмах изящных пальцев, перелистывающих страницы книги, томный вздох, отдающийся плавным сокращением грудной клетки, каждую нежную улыбку, растянувшую ее красивые пухлые губы, и не могу оторваться. Ноги обездвижены как два столба сваи, вбитые намертво в бетон. Стою и практически не моргаю, опасаясь упустить хоть что-то.

Пока она не начинает раздеваться. Мать твою.

Эта наглая непослушная девчонка, встает, развязывает на шее узел гребаного прозрачного сарафана, который в то же мгновение спадает по ее изящному идеальному телу, и складывается гармошкой у ее ног. Перешагивает через кусок ткани и летящей походкой устремляется прямиком к озеру.

Начинаю громко натужено дышать, как будто из меня вместо кислорода парующий кипяток едва закипевшего чайника выходит. Захватываю воздух рывками, короткими, но глубокими вдохами, пытаюсь остудить разыгравшийся внутри пожар. И все, блядь из-за нее.

Смотрю, как она аккуратно крадется к воде. Шагает своими тонкими ножками, обступая камни и ветки, валяющиеся у берега, ее небольшая грудь мерно покачивается, не придерживаясь ничем в этом слитном купальнике без чашек. Закидывая руки за голову, она начинает прочесывать пальцами волосы и формирует хвост, собирает все пряди в одну руку и натягивает на них резинку. Ощупав ногами берег, фурия начинает заходить на глубину, и я не выдерживаю.

Сглатываю. Перед глазами встает картина того, как эти ее волосы собираю я, накручиваю на кулак, опускаю строптивую девчонку на колени и насаживаю ее теплый влажный ротик на свой налитый изголодавшийся член.

Мать твою. Вся кровь из организма резко капитулирует вниз и простреливает, до боли раздирая плоть. В штанах происходит феноменальный подъем боевого духа. Намечается ожесточенная борьба, кто окажется сильнее: плотная ткань джинсов или вырывающаяся из их оков с одурелым желанием дубина.

Ошалевший от счастья член, блядь, подрывается и не просто интеллигентно стучится, он бешено долбит мне в ширинку, требуя немедленно продемонстрировать миру всю его мощь!

И я не в силах сопротивляться. С треском отрываю себя от земли и иду к ней.

— Принцесса, я просто поражаюсь твоей тупости. Ты вообще хоть иногда слушаешь то, что тебе взрослые говорят? — толкаю с ходу агрессивно, топлю под этими интонациями дрожь в теле.

Ава совершает резкий разворот и вскрикивает от неожиданности. Увидев меня, корчит гримасу отвращения. Цокает языком и демонстративно складывает руки на груди.

— Во — первых, никаких взрослых я тут не наблюдаю, только недалеких переростков, с огромным самомнением — испепеляет нефритовым взором все нутро. — А во-вторых, я слушаю только себя! И если мне хочется здесь находиться, я буду это делать. Приходить, сидеть и плавать в этом озере, когда захочу!

— Нет, не будешь! — жестко отрезаю я.

— А вот и буду. Кто ты такой, чтобы мне указывать?! — эта пигалица стреляет в меня разъяренным взглядом, в глубине которого плещется дьявольский огонь.

— Я тот, кто как минимум заботится о твоей, блядь, гребаной жизни! Если в твоей башке мозгов не хватает о ней подумать хоть раз!

От моего громогласного возгласа, кажется, даже цикады в лесу затихают. Но только вот эта безрассудная твердолобая девчонка на него никак не реагирует. Она лишь шокировано распахивает рот, а после встает в агрессивную позу, задрав нос до космоса, и шипит в ответ, плеская ядом напропалую:

— Можешь оставить свою заботу при себе. Я без нее прекрасно справлялась все это время и впредь справлюсь отменно, уж поверь!

Сказав последнее, резко разворачивается и устремляется к воде.

— Аврора, стой!

Не ору, а вою, словно раненый зверь. Не узнаю собственный голос.

— Стой, блядь, тут запрещено купаться, опасно понимаешь? Стой, говорю!!! — разоряюсь уже на ходу, пока несусь к ней.

Она поворачивается ко мне лицом, улыбается с приторно сладкой, ехидной улыбочкой. А потом…

В ее глазах мелькает ужас. Она оступается и, вскрикнув, резко уходит под воду.

Нет. Только не снова. Я не могу этого допустить. Я не могу и ЕЕ потерять.

Нет… Нет… Нет…

Бросаюсь за ней.

Бегу к берегу и сразу хочу ринуться на глубину. Но вдруг, цепенею.

Ноги будто ватные становятся, а руки наоборот наливаются свинцом и повисают как неподъемные кувалды. Поднять не могу. Пошевелиться не могу. Удушающий страх сковывает все тело. Только слышу в башке, как бешено, колотиться ошалевшее сердце. Трещит и разрывается, вот-вот разлетится на лоскуты. Горло сдавливает мучительный спазм. Хочу орать, но все звуки застревают посреди гортани, перекрывая нахрен весь кислород. И все что вылетает из моего рта это сдавленные хрипы. Закашливаюсь, захлебываюсь, не пойми чем. Воздухом, блядь?

Снова это происходит. Я ведь был уверен, что смог перебороть в себе этот страх, отпустил прошлое. Но он опять парализовал меня… опять…

Нет, я не могу на этот раз допустить повторения! Я никогда себя не прощу! Я должен справиться! Я должен помочь ей! Я не могу и ее потерять! Нет, сука, просто нет!!!

Вцепляюсь обессиленными от собственной тяжести руками в волосы, с силой оттягиваю, желая выдрать их все к чертовой матери вместе с уничтожающими, выжигающими все нутро воспоминаниями, вылетающими из глубоких недр моей темной души в эту самую минуту.

Я 10- летний стою на берегу.

Стою и ничего не могу сделать.

Меня парализовало. Заклинило. Прибило к земле.

Я, сука, стою и смотрю, как он умирает.