Ярость, которая меня охватывает, поражает своей мощью. Кажется, вот- вот выйдет за пределы тела, из ушей повалит дым, ноздри раздует как два паруса, а изо рта вывалиться огненный поток, и спалит все вокруг нахрен.

Найду и порву гниду. Раздавлю как таракана.

Но ей, конечно, ничего такого не сообщаю. С поражающей меня самого сдержанностью ухмыляюсь. И выдаю какое-то едкое замечание.

Воинственная принцесса, конечно же, сразу ощетинивается и делает ответный выпад. Но в силу своего плачевного беспомощного положения, быстро сдувается.

Так и продолжаем свой путь в тишине.

Только внешней.

Внутри же у меня какой-то массовый шабаш из мыслей происходит. Почему на меня так действует ее присутствие? Как это возможно? И главный вопрос — как это прекратить?

Я не должен позволить этим эмоциям взять верх. Не должен подпускать ее близко. Точнее, еще ближе. Я одиночка, всегда был, есть и буду таким. Так мне лучше. А ей тем более.

Она слишком добрая, невинная и наивная девочка и заслуживает лучшего, чем такой беспросветный мудак, как я. И я уж точно никогда не буду достоин такой, как она.

Как только объяснить это изнывающей мышце за грудиной, усиленно качающей внутри меня кровь…

Аврора

За прошедшие две недели я, однозначно, приобрела пару пролежней.

После поездки в больницу с Джейком в ту злосчастную ночь, выяснилось, что у меня сильный ушиб, надрыв связок в правой голени, а также небольшое сотрясение. Дежурный врач хирургического отделения центрального госпиталя после осмотра, натянул мне на ногу фиксирующую лангету, сделал укол обезболивающего и рекомендовал полный покой в течение двух недель. Домой я ехала как самая высокопоставленная королевская особа: с личным эскортом и под аккомпанемент сирены скорой помощи.

Приехав на место, я столкнулась с перепуганным до смерти бесцветным взглядом мамы на белом полотне в форме лица. Ей самой чуть было помощь медиков не понадобилась, когда она увидела эту «впечатляющую» картину моего эффектного появления. Пришлось придумывать на ходу всякие небылицы о том, что это наш университет так заботится о здоровье и безопасности студентов, а не мой сумасшедший сосед просто перегнул с рыцарскими спецэффектами.

Все подробности произошедшего в походе, я ей рассказывать, естественно не стала. Просто сказала, что упала в лесу. Сама. А мама, зная мой уровень неуклюжести, приняла эту байку на веру.

А дальше, я проводила все последующие недели, сидя дома, как желтый фикус Бенджамина в широком горшке на веранде: читала книги, залипала в слезливых турецких сериалах, в которых благо не меньше 170 серий в одном сезоне, поглощала тонны шоколадного мороженого с мятой и с грустным щенячьим взглядом смотрела в окно, на свободу, к которой у меня пока не было доступа.

Единственным моим гостем за все это время была Джемма. Она приходила каждый день, приносила всю домашку и забалтывала меня своими множественными историями из университетской жизни.

Хотя вру, один раз ко мне заехала группа поддержки от университета, состоящая из пяти моих одногрупников, во главе с нашей «прекрасной» старостой — Найлой Джеймс. Они притащили мне корзинку с фруктами и букетик красных гвоздик. Спасибо хоть фотку мою, в черной рамке, пока не распечатали!

Их визит продлился от силы минут 5, в течение которых, говорила только Найла, и в основном она расспрашивала меня: как все это произошло, почему со мной в лесу оказался Джейк, и что вообще у нас с ним там было!

Я быстренько выпроводила эту компанию и продолжила заниматься своим рутинным бездельем.

Не скажу, что нахождение дома для меня являлось какой-то изощренной пыткой. В целом, я всегда любила проводить время в стенах дома наедине с собой. И вообще, я с легкостью могла бы назвать себя профессиональной домоседкой. НО. Сейчас я не просто находилась дома. А была буквально обездвижена, прикована к кровати. И это дико меня бесило. Уже натурально зудело во всем теле от желания чем-то заняться.

И вот, наконец, сегодня я выхожу на свободу! Лодыжка полностью зажила, головокружения ушли, и я готова ворваться в счастливую активную жизнь вновь! Ну, от чрезмерных физических нагрузок, конечно, еще придется воздержаться некоторое время. Но сам факт того, что я теперь как нормальный человек могу покинуть стены хоть и любимого, но порядком поднадоевшего дома, меня несказанно радует!

Джемма забирает меня у дома, как всегда, с радостным визгом бросаясь меня обнимать, и я отвечаю ей тем же. За прошедшее время, мы с ней еще больше сблизились. Я на самом деле увидела в ней родственную душу и ее манера чересчур ярко выражать свои эмоции, не просто перестала напрягать или смущать меня, а наоборот начала нравиться! Таких открытых, добродушных, внимательных и отзывчивых людей я в своей жизни еще не встречала. Джемма стала для меня, той самой близкой и родной подругой, которой у меня никогда не было.

Подъехав к университету, Джем паркует машину, и я начинаю аккуратно выбираться из нее, стараясь максимально разгружать пострадавшую недавно ногу. И когда я уже практически преодолеваю порожки розового авто, резко подскакиваю на месте, едва не потеряв равновесие, когда слышу, разрывающий все пространство, громогласный рев и оглушающие громкие хлопки, приближающиеся к нам.

Укладываю подрагивающую от испуга ладонь на грудь, в попытке заглушить дико колотящееся сердце, а затем оборачиваюсь и замечаю причину своего беспокойства вблизи.

На территорию университета резво заезжает какой-то парень на огромной спортивном байке черного цвета с хромированными деталями по корпусу. На нем надет черный матовый шлем, полностью закрывающий лицо бесстыжего водителя транспортного средства, создавшего такую суету вокруг своей персоны. Но интуитивно, я, конечно, знаю, кто этот таинственный мотолюбитель. И оказываюсь права.

Припарковав железного коня, Джейк спрыгивает с него, снимает с головы защитную экипировку и, запустив в густую темную шевелюру руку, треплет пятерней волосы, создавая свой обычный беспорядок на голове. Затем, он проходится по всем окружающим людям, ледяным, как антарктический ветер взглядом и, улыбнувшись уголком губ, глушит мотор. Закрепляет шлем, хватает вещи и медленным, размеренным шагом с грацией хищника устремляется к центральному входу в здание университета.

Этот дьявол, как всегда, являл собой олицетворение силы и опасности. Черные прямые джинсы, с потертостями в нескольких местах, брендовая белая футболка, облегающая каждый проработанный мускул на подтянутом торсе и черный спортивный бомбер, идеально подчеркивающий широкую спину парня, заставляя всех особей женского пола вооружиться платочками для устранения яростно стекающего по подбородку потока слюны. Штормовые глаза опасно поблескивали, а руки неизменно штудировали внутреннюю поверхность карманов Джинс.

Весь проделанный им путь: от байка до центральной лестницы университета, я неотрывно пялюсь Джейку в затылок, стараясь не заскулить в слух. И когда он, наконец, переступает порог кампуса, практически с треском отрываю себя от процесса созерцания этого паршивца, который в ответ не удосужился даже мельком на меня взглянуть, не говоря уже о том, чтобы поздороваться или сказать банальное «с возвращением». Ну и черт с ним. От него бессмысленно ждать подобных проявлений элементарной вежливости.

Только после начавшегося вокруг шума — гама я внезапно осознаю, что все это время, оживленная и наполненная людьми парковка, находилась в абсолютной тишине. Так стоп. Или это я перестала слышать все внешние звуки?!

— Ну и павлин! Каков же, а! — с возмущенным смешком констатирует Джемма. — Эффектное появление — как стиль жизни моего братца!

Я растягиваю губы в совершенно неискренней улыбке. Сама же в этот момент, отслеживаю свои внутренние и внешние реакции. И результат оказывается неутешительным: сердце колотиться, лицо горит, все тело покрылось мурашками, а во рту образовалась пустыня.