Устало потерев глаза, я медленно подхожу к ней вплотную, отчего ей приходится отступить назад, дабы не замарать свой шелковый костюм моими «помоями», и буквально чеканя каждое слово, отвечаю ей.

— Я. Говорил. Тебе. Не называть. Меня. Так. Но разве ты хоть иногда слушаешь о чем-то, что не связано с твоими деньгами?!

Моя ярость буквально искрила в густом, заряженном воздухе вокруг нас, и грозилась вот-вот взорваться, обрушив гребаный ядерный взрыв на всю планету! Сначала Ава на чертовом озере, теперь еще мамаша со своим мозгоебством.

— А где я был и что делал, тебя не касается. Все свои обязательства в работе я выполняю четко, ты и сама это знаешь. На этом все.

После этого, не дожидаясь, когда начнется истерический приступ бешенства у матери, я поспешно сваливаю оттуда, прохожу в комнату, скидываю промокшие вещи на пол и забираюсь под холодный душ. Хоть я и промок до трусов, все тело горело и пылало. Меня переполняли такие ядовитые, разъедающие душу эмоции, от которых захотелось орать во всю глотку.

Эта чертова девчонка. Не ожидал от нее такого. Я ведь поверил в то, что она может погибнуть. И вся та боль, страх и отчаяние, которое я годами гасил внутри себя, вырвались наружу и разорвали меня в клочья. Разметав куски плоти в километре от души, оставшейся обреченно скитаться в вечных муках за свои ошибки.

Вот поэтому я никогда не допускал никого в свою жизнь. Ни с кем не заводил отношений, даже дружбы, просто тусовался с разными людьми, когда мне этого хотелось. Благо желающих всегда было навалом. И благодаря этому, шкала моих эмоциональных всплесков всегда оставалась ровной и плоской.

И вдруг появилась эта сумасбродная невыносимая девчонка и разрушила все мои годами наработанные установки к чертям собачьим. Выбила с ноги дверь в мою привычную, обыденную жизнь и расколошматила все под чистую.

Слишком много моих мыслей она заняла, слишком много эмоций зародила внутри, слишком глубоко проникла под кожу. Знал ведь, нельзя к ней приближаться, но сука, все равно продолжал ошиваться поблизости.

Больше такой ошибки я не допущу.

Аврора

Смотрю на удаляющуюся спину Джейка и выть охота. Боже, ну что я за дурааа…

Не знаю, что на меня нашло. Всегда считала такие издевательские шутки — инфантильной глупостью! И всегда негодовала, когда кто-то творил подобное на моих глазах.

И что в итоге?!

Никогда не говори никогда. Так, кажется?

В тот момент я думала явно не головой. Просто терпеть не могу, когда кто-то указывает мне что делать или пытается как-то на меня надавить. Вот и сейчас все вышло из под контроля. Когда услышала этот повелительный, властный тон и громкие «распоряжения» захотелось стукнуть этого индюка по лбу чем-нибудь тяжелым! Но с моим ростом для этого понадобилось бы запрыгнуть на табуретку. А такого агрегата у меня с собой не имеется, к сожалению.

Да и плюс ко всему, внутри царапала совершенно нелогичная и беспочвенная, но почему-то крайне удручающая, невысказанная обида на него за то, что в эти две недели моего вынужденного больничного, он ни разу даже не поинтересовался моим самочувствием.

Не то чтобы я прям очень этого ждала или на это рассчитывала, но мне показалось, что в ту ночь в лесу, между нами что-то изменилось. Он тогда искренне за меня испугался, я чувствовала это и видела отчетливо в его взволнованном поведении, бережном отношении ко мне в течение всего вечера и тревожном, обеспокоенном взгляде, в глубине которого время от времени проскакивали крупицы нежности, но тут же исчезали, будучи спрятанными в темной непроглядной синеве мужских глаз.

С того самого момента, когда Джейк вытащил меня из ямы в лесу, он буквально ни на минуту не выпускал меня из своих сильных рук! Донес до своего автомобиля, а путь этот, на минуточку, был совсем не близкий, отвез в лучшую клинику, всех врачей на уши поднял посреди ночи, чтобы мне срочно оказали всю необходимую помощь. Как будто мне не ногу осмотреть нужно было, а сделать пересадку парочки жизненно важных органов! А после следовал за автомобилем скорой помощи до самого моего дома, проследив за тем, чтобы меня доставили в целости. Ну если это все не забота, тогда я вообще не знаю что этот термин обозначает!

А потом ничего…

Найти мой номер телефона, ему бы не составило труда. Написать хоть разок и поинтересоваться моим самочувствием, тем более. Поэтому, некий неприятный осадочек от его холодности в мой адрес, все же остался. Да и сегодняшний игнор на парковке университета…

В общем, я была слегка расстроена, чуточку рассержена и в итоге, ощутимо перегнула палку, в своем желании побесить и его.

Нырнула под воду, как бы случайно соскользнув. Слышала, как он злился и кричал, видела, как бежал ко мне. А потом…

Потом тишина.

И до какого-то момента, я даже думала, что ничего не получится. Я ведь специально под водой долго оставалась. Легкие у меня сильные, еще со времен занятий по плаванию натренировала дыхалку. Но, напрягло меня то, что он за мной не пошел…

Точнее не сразу.

Как будто решал, нужно ли ему это?!

А потом, он все- таки пришел, вытянул меня из пучины. Но то, что я увидела, заглянув в его глаза в тот момент… Это меня надломило, разрушило и превратило в прах каждую крупицу необоснованной обиды, каждую толику абсурдной злости на него. Я застыла на месте, потеряв не только дар речи, но и полный контроль над конечностями и всем телом. Находясь уже на воздухе, где полно, доступного для моих легких кислорода, не могла сделать вдох. Вся дыхательная система будто в комок сжалась не пропуская необходимую газовую смесь дальше, перекрытой плотным комочком горечи, гортани.

Поплывший взгляд Джейка, направленный на меня, излучалледенящий душу страх и тотальный ужас.

Глаза были красные и воспаленные, он весь дрожал, но явно не от холода. Лицо исказила гримаса боли, которую он пытался контролировать, но она то и дело проскальзывала обратно.

И в тот момент я поняла, что он не сомневался, не раздумывал, стоит ли идти за мной, не хотел меня здесь оставлять. У него просто случился панический приступ.

Я знаю, о чем говорю. И знаю, что это происходит в результате взаимодействия с каким-то сильным личным триггером. Видимо, для Джейка, таковым является это озеро. Наше озеро. А я таким подлым, гадким способом заставила его страдать.

Боже, если бы я знала…

Но я и подумать не могла, что моя нелепая глупость приведет к таким ужасающим последствиям.

А он ко всем моим душевным терзаниям вдобавок, взял и так трепетно прижал мое лицо к своему…

По всему телу прокатилась горячая волна трепета. Кожа покрылась мурашками, а сорвавшийся пульс, остервенело застучал в висках. И я, наконец, смогла сделать тягучий болезненный вдох.

Сердце Джейка тоже стучало как бешенное, соединяясь с моим в диком огненном танце. Я ощущала это своей грудной клеткой, плотно прижатой к его мощному торсу. Его частое лихорадочное дыхание срывалось, опаляя мои губы нестерпимым жаром. И мне вдруг захотелось почувствовать его еще ближе. Максимально близко. Так, чтобы даже легкое дуновение ветра не проскользнуло сквозь наши склеенные тела. Не представляю, кому из нас это было нужнее в тот момент. Но то, что так НЕОБХОДИМО, знала наверняка.

Я приподняла ожившие ноги и плотно обвила ими, вмиг сократившийся торс Джейка, а руками бережно обхватила напряженную шею. Медленно и аккуратно обводила сильные плечи руками, стараясь хоть немного облегчить его душевную тревогу.

Он дрожал. Я тоже. Так и замерли без движения на неопределенный срок. А потом из меня внезапно вырвались искренние слова утешения для него. Знаю, что ему нужно было дать понять, что все в порядке, через все вербальные средства связи: увидеть, услышать и почувствовать. И я ему дала все это.

А потом, выйдя на берег меня окатила такая мощная, разрывная волна жгучего стыда и беспросветной вины…. Я буквально тонула в них, захлебывалась и уходила глубоко на самое дно самоуничижения. И там бы мне и оставаться, да подольше, но нет же!