Подойдя к постели, скидываю пушистые тапочки и придвигаюсь ближе к Джейку. Он съезжает вниз на постели и ложиться, приподняв руку для моего удобства. Ложусь на плечо парня и утыкаюсь носом в горячую шею, а он укладывает одну руку мне на талию, а вторую на бедро и, просунув мою ногу между своими, переплетает их. Он такой большой. И такой горячий.

Нет, правда. Я словно с раскаленной печкой обнимаюсь сейчас.

— Чтоб не сбежала, — сговорит он, когда я хихикаю на его хитрую манипуляцию, а затем целует меня в голову.

— А ты что, в душ не идешь? — спрашиваю я.

— Я уже сходил наверху. Пока ты там молилась и собирала всю свою решимость в кулак, я успел даже ванну принять.

Джейк хрипло смеется, зарабатывая мощный удар кулака в бок. И реагирует на мою месть еще большим смехом.

— Ах тебе смешно, мистер? — говорю я подскакивая, — ну все, ты напросился.

И я бросаюсь на него с самым смертоносным оружием массового поражения на свете — щекоткой.

Просунув пальчики ему под ребра, начинаю елозить там с бешеной скоростью. Годы игр в тетрис не прошли даром, и я с уверенностью могу сказать, что являюсь обладательницей самых быстрых пальцев на диком западе.

Джейк, как я и предполагала, начинает истошно вопить, переходя на визг и извиваясь как бык на родео в попытке освободиться. Но на его беду, мы были намертво переплетены между собой и я, усилив захват ногами, не отпускаю свою жертву от себя, доводя его до истерики щекотанием.

Пока в какой-то момент он, изловчившись, не перехватывает мои руки, после чего ловко переворачивает меня на спину, плотно прижав своим телом. Две мои руки оказываются у меня над головой, обездвиженные его ладонью. А ноги он придавливает своими и, естественно, тут я с ним потягаться уже не могу.

Мы тяжело дышим, обжигая губы, друг друга, густыми потоками парующего кислорода. Глаза парня метают искры азарта и восхищения.

— Ну что, дракон, будешь мне мстить за свои страдания? — спрашиваю я, прерывисто дыша ему в рот.

Джейк ухмыляется, бросив беглый взгляд на мои покусанные губы, а затем возвращается к глазам и строго заявляет:

— За такой поступок ты, конечно, заслуживаешь самого изощренного наказания, — начинает он заговорщическим тоном, — но, черт возьми, у тебя есть неоспоримое, смертельное оружие против любых моих нападок…

— Мм и что же это? — спрашиваю я с придыханием.

— Твои губы, — шепчет он, а затем набрасывается на меня с жадным поцелуем.

Одержимо вторгается языком в мой рот. Одновременно задыхаемся. Стонем и мычим. Когда он очередной раз посасывает мою верхнюю губу, я тяну в себя его нижнюю. С вибрирующим мычанием скольжу по ней языком. Не стесняясь тех интимных, животных звуков, которые издаем все больше, сталкиваемся снова и снова.

Жестко засасываем губы, сладко прикусываем их, остервенело налетаем на рты, влажно сталкиваясь языками. Летая в сладостной эйфории, я даже не замечаю, когда Джейк отпускает мои руки, а я обхватываю ими его шею. Зарываюсь одной рукой в темные волосы, слегка оттягивая их, на что он реагирует глухим рыком, продолжая, остервенело целовать меня, хаотично сжимая руками мое тело.

Пробегает пальцами по ребрам, слегка сжимает талию, оглаживает бедра, а затем разводит мои ноги, устраиваясь между ними. Джейк придавливает меня своим большим телом настолько, что я сразу же ощущаю его мощнейшую эрекцию, яростно пульсирующую у меня между ног. Он прижимается ею к моему центру, создавая легкое, ритмичное трение и надавливая на какие-то чувствительные точки, отчего я вскрикиваю, ощущая нестерпимый прилив жара и яростную пульсацию внизу живота.

Джейк терзает в сладкой пытке мою шею, плечи, основание груди. Кусает и лижет, шепчет что-то на ушко, но я не слышу. В ушах стоит звон, перед глазами все плывет. От этого мучительного наслаждения я начинаю непрерывно стонать и извиваться, не имея возможности сдерживаться. Мышцы внутри моего лона начинают сокращаться, распространяя по телу горячую истому и зажигая каждую клетку и атом в организме порочным мороком возбуждающей эйфории. Испугавшись этих странных, незнакомых ощущений, я вздрагиваю и отстраняюсь от Джейка, пытаясь отползти в сторону, тяжело дышу. Но он, не дает мне сделать этого, плотно прижимается своим лбом к моему, удерживая в крепком, но бережном захвате.

— Аврора, я не буду делать ничего плохого, обещаю, — говорит он, оставляя на моем лице короткие ласковые поцелуи.

— Джейк, я… — все слова вылетают из головы, но мне хочется донести до него свою мысль, поэтому тяжело сглотнув загустившуюся слюну, я все же договариваю, — Я не боюсь тебя. Я просто пугаюсь своей реакции на нашу близость…

Заглянув в его глаза, я наблюдаю там откровенное облегчение. Кажется, он боялся, что я его оттолкну, отвергну. Но разве я могу? Обхватываю ладонями его шею и, обняв еще крепче, выдыхаю прямо в горячие губы:

— Я бы хотела сделать это с тобой. Но не сейчас. Я пока я не готова. Морально. Но физически мое тело реагирует на тебя очень остро, понимаешь?

Мое объяснение прозвучало как сбивчивая, запутанная белиберда, но кажется Джейк меня все же понял.

— О да, я очень хорошо тебя понимаю, принцесса. И не настаиваю на сексе прямо сейчас, хотя не буду отрицать, мне этого очень хотелось бы. Но давить на тебя я не буду никогда.

Я облегченно выдыхаю, и тянусь к парню ближе за новой порцией жарких поцелуев, но он отстраняется и с хитрой улыбкой произносит:

— Но я хочу, чтобы тебе сегодня было очень хорошо, и эта ночь осталась в твоей памяти навсегда.

С этими словами он приподнимается, встав на колени между моих ног, прихватывает низ моей футболки, поднимает ее наверх, и стаскивает через голову, откидывая вещь на другой край кровати. Я не останавливаю его, позволяя оставить меня в одном нижнем белье. Затем, он стягивает с меня короткие шорты, и снимает свои штаны, оставаясь в одних боксерах.

Все эти действия происходят в абсолютной тишине. Лишь наше срывающееся дыхание и бешеный стук сердец прерывают ее.

Джейк продолжает стоять на коленях, скрупулезно осматривая каждый сантиметр моего тела, и обжигая голую кожу своим жадным хмельным взором. Вижу, как его значок расползается, затягивая чернотой всю синюю радужку, и в глубине этих омутов возникает лихорадочный блеск желания.

— Ты такая красивая, — говорит он, наконец, прерывая затянувшееся молчание между нами.

Опустившись ко мне, укрывает мое подрагивающее тело своим пылающим, и так проникновенно заглядывает мне в глаза… Будто до самого сердца дотрагивается.

А потом шепчет очень тихо с явным обожанием и легкой дрожью в голосе:

— И моя. Только моя.

Джейк

Сегодняшний вечер должен был стать прекрасным, радостным и незабываемым событием, для нас обоих и оставить после себя только положительные эмоции. Но по итогу, я сам же все испортил, подтолкнув Аврору к неприятному, болезненному разговору, о ее тяжелом детстве и несправедливой жестокости, с которой ей пришлось столкнуться, в слишком раннем возрасте.

Тягостный рассказ Авы о поступке ее ближайших «родственников» пробудил во мне лютую, животную ярость. Мне хотелось разорвать на куски этих уродов, а потом скинуть их останки на съедение тигровым акулам. Удивления от этой истории я, к сожалению, не испытал. Слишком хорошо знал изнанку всех этих паршивых особ из высшего общества, которые не гнушаться никакими мерзостями ради достижения своих целей, желаний или прихотей. У них нет понятия чести, достоинства, справедливости и порядочности. Я повидал столько жестокости, цинизма и откровенной бесчеловечности среди этих недолюдей, что приобрел, как мне казалось, непробиваемый иммунитет к подобным проявлениям.

Но сейчас…

Внутри меня вспыхнуло мощное пламя ярости от одной мысли о том, что из-за этих гребаных тварей моя хрупкая малышка однажды оказалась на улице, без крыши над головой, средств к существованию и надежд на будущее. Я и представить себе не мог, что им с мамой пришлось пережить нечто подобное.