Лежа в постели, он заставил себя думать о чем-то менее похотливом, но понял, что это невыполнимая задача. Она стала для него целым миром, и это признание побудило его встать с постели и отправиться на ее поиски.

К его радости, она была возле дома и запрягала своего мула в повозку, когда подъехала его карета. При виде нее прекрасный весенний день показался ему еще ярче. Он постучал набалдашником трости по крыше кареты, давая знак кучеру остановиться.

— Доброе утро, мисс Уайатт, — окликнул ее Гален, выходя из кареты.

— Доброе утро, — ответила она, глядя, как он направляется к ней. Он, должно быть, был самым красивым мужчиной, которого она когда-либо видела. Она заставила себя дождаться его приближения и не бросаться к нему.

— Что привело тебя так рано?

— Ты была в моих снах прошлой ночью.

Жар охватил ее, когда она посмотрела ему в глаза. Она тихо призналась:

— Ты тоже иногда снишься мне.

Ее признание заставило его сердце забиться сильнее.

— Женщины обычно не посещают мои сны.

— Держу пари, обычно все наоборот.

Он улыбнулся.

— По правде говоря, да.

— Тогда подобный поворот — это всего лишь честная игра. Все женщины с разбитыми сердцами, которых ты оставил после себя, вероятно, ликуют, зная, что тебе приходится нелегко.

— Ты, несомненно, права, но мой день настанет, малышка, очень скоро.

— Это угроза? — дерзко спросила она.

— Нет, малышка, обещание.

Чувства Эстер затрепетали от сладострастного предвкушения, когда она встретила его сверкающий взгляд. Он обладал способностью заставлять ее пульс учащаться всего несколькими словами.

— Что привело тебя сюда, кроме твоих обещаний?

— Я приехал узнать, не хочешь ли ты сделать со мной куличики из грязи.

— Сейчас? — спросила она со смехом.

— Или позже, если у тебя назначена встреча.

— Фостера нет в городе, но я как раз собиралась вернуть кое-какие из его книг. А после я свободна.

Она видела, что ее ответ ему понравился. Ей это понравилось еще и потому, что она решила не бороться с чувствами, которые он в ней вызывал. Она понятия не имела, как долго он пробудет в Уиттакере, но планировала насладиться оставшимся временем.

Эстер сидела с книгами на коленях, а Гален — на сиденье напротив нее. Они проехали небольшое расстояние в молчании, глядя друг на друга. Не было произнесено ни слова, потому что в них не было необходимости. Они оба прекрасно понимали, что желание вспыхнуло между ними, как молния.

Хижина, которая одновременно служила и школой, стояла на участке земли недалеко от дома Би Мелдрам. Ее сын Лемюэль последние несколько недель работал на крыше, поэтому Эстер не удивилась, увидев его старый фургон перед домом.

— Похоже, Лем Мелдрам здесь.

Когда карета остановилась, она взяла книги с темного бархатного сиденья, затем они с Галеном прошли по заросшей сорняками дорожке к двери. Она заметила фургон Фостера на заднем дворе. Она подумала, не вернулся ли он из Детройта на несколько дней раньше срока. Он отправился туда, чтобы оформить документы, необходимые штату для открытия государственной школы, и посетить лекцию по философии. Она знала, что он терпеть не может, когда его беспокоят во время работы, поэтому она передала книги Галену и тихонько приоткрыла дверь. Солнечный свет проник внутрь, прогоняя тени. Эстер, не веря своим глазам, уставилась на происходящее: там, посреди комнаты, Лемюэл Мелдрам совокуплялся с женой Фостера, Дженин!

Если Эстер и заметила, что Гален подошел к ней сзади, то не подала виду. Благодаря своему росту он мог видеть все, что происходило в комнате, поверх ее головы. В отличие от ошеломленной Эстер, Дженин и ее любовник производили много шума. Повсюду была разбросана одежда.

Дженин и Лемюэль были так поглощены своим удовольствием, что прошло несколько мгновений, прежде чем они подняли головы. Глаза Дженин расширились, когда она увидела наблюдателей у двери.

— Эстер?! — прохрипела она.

Эстер хотела убежать так быстро, как только позволяли ее ноги, но обида и гнев за Фостера заставили ее остаться.

— Привет, Дженин. Лем.

Дженин хватило приличия выглядеть смущенной, когда она отодвинулась от Лема. Она повернулась спиной и прикрыла свою наготу тонким халатом, который подняла с пола.

— Пожалуйста, не говорите Фостеру, это убьет его.

Эстер согласилась, что, вероятно, так оно и будет.

Лемюэль быстро оделся, а затем улыбнулся Дженин и ушел, не сказав ни слова.

— Как ты могла так поступить? — спросила Эстер.

Она пожала плечами.

— У женщины есть потребности.

Эстер уставилась на нее.

— Разве не для этого выходят замуж?

— Что ты знаешь о потребностях? Разве не ты была той женщиной, которая согласилась на брак без интимных отношений?

Эстер почувствовала, как щеки ее вспыхнули от смущения.

— Фостер — порядочный, заботливый человек.

— Да, это так, но он ничего не знает, кроме своих книг по философии, — сказала она и начала одеваться.

Эстер посмотрела на Галена. Он приподнял бровь, но промолчал.

Дженин пристально посмотрела на них обоих.

— Я видела вас двоих в тот вечер на вечеринке. Вашон, ты не сводил с нее глаз, словно любовник.

— И что? — холодно спросил Гален.

— Здешние люди не обрадуются, когда узнают, что ты превратил святую Эстер в свою шлюху.

Эстер сделала шаг вперед, но Гален схватил ее за руку и заставил остаться на месте.

— Ты грозишься распустить сплетни или намереваешься нас шантажировать?

Дженин пожала плечами.

— Я просто не хочу, чтобы о моих делах распространялись, как и вы двое. Храните мои секреты, и я сохраню ваши.

Гален прямо сказал Дженин:

— Мне плевать, наставляешь ли ты рога Фостеру с каждым мужчиной в штате, но скажешь что-нибудь своим распутным языком о Эстер, и я уничтожу тебя.

Чистая сила мягкого голоса Галена заставила Дженин заметно задрожать, прежде чем она взяла себя в руки. Гордо подняв подбородок, она ответила:

— Как я уже сказала, вы храните мои секреты, а я сохраню ваши.

Гален одарил ее убийственной улыбкой и увел Эстер прочь.

Вернувшись в карету, Эстер была так расстроена, что ей хотелось кричать от невысказанного гнева. Как посмела эта пустоголовая маленькая потаскуха назвать ее шлюхой?

Гален посмотрел на нее и улыбнулся.

— Все еще злишься?

Ее глаза сверкали, как летняя гроза.

— Как ты можешь быть таким спокойным?

— Я сказал ей то, что ей нужно было знать. Теперь она сама распоряжается своей судьбой.

— Я и понятия не имела, что она такая хищница. Фостер будет в отчаянии.

— Я уверен, что так и будет, но я бы не стал вмешиваться.

— Гален, он мой друг. Он должен узнать.

— Только не от тебя, малышка. Помни, он влюблен в нее. Кто сказал, что он тебе поверит, особенно если учесть, что она будет отрицать это. Если ты дорожишь дружбой с Фостером, не вмешивайся. В конце концов, она покажет свое истинное лицо.

— Но…

— Доверься мне в этом.

Эстер сомневалась в правильности такого решения, но решила пока прислушаться к совету Галена.

Прежде чем отправиться лепить куличики из грязи, Хестер захотела вернуться домой и переодеться. Эбигейл вышла на крыльцо, когда Эстер вышла из кареты и пошла по дорожке. Эстер увидела удивленное лицо Эбигейл.

— Доброе утро, Гейл.

— Доброе утро. Это карета Галена Вашона?

— Да, — ответила Эстер, направляясь в дом.

Гейл последовала за ней внутрь.

— Куда ты идешь?

Эстер была на полпути к своей комнате.

— Лепить куличики из грязи, — крикнула она в ответ.

Переодевшись и спустившись вниз, Эстер столкнулась с очень смущенной Эбигейл, которая спросила:

— Куличики из грязи?

— Куличики из грязи.

— С какой стати?

— Гален любит их лепить.

— Гален?

— Да, Гейл. Гален.

Эстер могла только догадываться, что подумала Гейл о том, что Эстер назвала Вашона по имени.