Эстер потеряла дар речи.

— Когда я вернулась в Детройт, он уже собирал вещи, чтобы уехать. Авессалом только что уехал и пригрозил посадить его в тюрьму, если он не покинет город. Роланд клялся, что не сделал ничего, чтобы заслужить такое отношение, и что, если бы я действительно любила его, мы бы с Джейком уехали с ним. Когда я рассказала ему, к кому ездила в гости в Каламазу, и что все кончено, он пришел в ярость. Он сказал, что да, он женат на другой. Затем он начал насмехаться надо мной. Он сказал, что моя земля была единственной причиной, по которой он опустился до женитьбы на такой уродливой женщине, как я. Сказал, что я никогда не найду мужчину, который полюбит меня, если не получит землю в качестве взятки. Он проклял моего брата и проклял меня. Он пришел в такую ярость, что начал бить меня. Эстер, мой рост в одних чулках составляет шесть футов, я выросла среди мужчин и могу справиться со всем, что попадется мне на пути, но на меня никогда не поднимал руку мужчина. Когда он ударил меня, мы были на верхней площадке лестницы. Удар был таким неожиданным и таким яростным, что отбросил меня назад. Я помню, как потеряла равновесие и упала. Когда я пришла в себя, я лежала у подножия лестницы. Одна из моих соседок, миссис Нил, стояла на коленях рядом со мной и держала на руках моего орущего Джейка. В то время он был еще младенцем и, должно быть, плакал уже некоторое время, потому что, по ее словам, его громкий плач заставил ее испугаться, что со мной что-то случилось, и она пришла посмотреть.

— Где был твой муж? Он же не мог просто оставить тебя лежать там после того, что он сделал.

— О, но он оставил. Миссис Нил жила прямо через дорогу. Она сказала, что видела, как он уходил, задолго до того, как услышала плач Джейка.

Эстер была потрясена поведением этого человека.

— И все это произошло здесь, в этом доме? Поэтому тебе нужна трость?

— Да. Врачи сказали, что я до конца жизни буду ходить с тростью из-за травмы бедра, полученной при падении. После ухода Роланда я перекрасила все комнаты, поменяла всю мебель и сказала себе, что не позволю этим воспоминаниям победить. Я полюбила этот дом, когда мы только переехали, черт возьми, я любила и его тогда, но я почти десять лет боролась. Я готова двигаться дальше.

Следующий час или около того они провели, обсуждая логистику переезда Гейл в Уиттакер. Гейл смогла бы переехать только через месяц, но Эстер уверила ее, что ей будут рады, когда придет время.

Эстер размышляла над историей Гейл, когда позже в тот же день возвращалась в Уиттакер на фургоне. По мнению Эстер, это был еще один трагический пример болезненной стороны любви. Выйти замуж за Фостера ради дружеских отношений казалось ей гораздо лучшим выбором.

Она получила весточку от Фостера на следующий день. Брэнтон Хаббл принес письмо, которое он забрал для нее в городе, и Эстер поспешно сломала печать. Судя по дате, указанной в верхней части письма, оно было отправлено из Англии почти три месяца назад. Она знала, сколько времени иногда занимает доставка почты, но ее глаза расширились, когда она увидела дату его предполагаемого прибытия в Детройт.

— Это завтра! — сказала она вслух. Он, конечно, ожидал, что его встретят на вокзале в Энн-Арборе. Она едва могла дождаться, когда снова увидит его, но ей не доставляло удовольствия мысль об еще одном медленном путешествии по грязным дорогам.

Поездка оказалась еще хуже, чем Эстер могла себе представить. Прошедший прошлой ночью проливной дождь превратил дороги в слякоть. Густая жидкая смесь из дождя, грязи и тающего снега поднималась высоко над колесами, время от времени забрызгивая Эстер, когда она управляла мулом. Мулу, казалось, эта жижа нравилась не больше, чем Эстер. Животное снова и снова останавливалось, отказываясь делать следующий шаг. После долгих криков и мольб она, наконец, добралась до станции, но мысленно пригрозила продать мула при первой же возможности.

Эстер заметила Фостера у кучи багажа, сложенного на обочине. Она задержалась на мгновение, чтобы понаблюдать за ним. Слегка лысеющего Фостера с его простым смуглым лицом и невысокой округлой фигурой никогда нельзя было назвать красивым, но он был надежным и честным. Ей не нужно быть влюбленной, чтобы посвятить ему свою жизнь.

Должно быть, он почувствовал ее присутствие, потому что поднял глаза и, увидев ее в толпе, широко улыбнулся и поспешил к ней. Он нежно сжал ее руки, а затем поприветствовал быстрым поцелуем в щеку. Она поймала себя на том, что сравнивает его радушный прием со страстными поцелуями Галена, прежде чем отбросить несправедливые мысли. Фостер никогда не будет таким любовником, как Гален, но ей было все равно.

— Добро пожаловать. Как прошла поездка?

— Утомительно. Капитан отказал в каютах всем чернокожим на борту. Мы были вынуждены либо спать в трюме, либо оставаться на палубе. Однако в результате произошло нечто удивительное.

Все еще держа ее за руки, он посмотрел ей в лицо и улыбнулся.

— Эстер, я женился.

Глаза Эстер расширились.

— Ее зовут Дженин, и, Эстер, она самое красивое и грациозное создание, которое я когда-либо встречал.

Он сделал паузу, чтобы усмехнуться:

— Она не такая умная, как ты. Я никогда не смогу обсуждать с ней что-либо существенное, но мне все равно…

Эстер не могла поверить своим ушам.

— Фостер…

— Эстер, я знаю, что мы с тобой должны были пожениться, но я влюблен. Впервые в жизни меня пронзила стрела Купидона, и я не стыжусь в этом признаться.

Эстер подумала, не подхватил ли он лихорадку. Фостер влюблен?! Фостер говорит, что его пронзила стрела Купидона?! Если бы она не была так ошеломлена, то, возможно, смогла бы увидеть в этом юмор, однако сейчас все, что она могла видеть, — это Фостер, каким она его никогда не видела. Фостер, которого знала она, никогда не интересовался ничем, кроме серьезных сторон жизни. Он обсуждал насущные проблемы, читал «Освободителя» и преподавал в школе. Что с ним случилось?

Фостер сказал:

— Я знаю, что должен был послать тебе телеграмму, но после встречи с Дженин у меня в голове все перепуталось, и иногда мне трудно думать. Она как солнечный свет, Эстер, чистый солнечный свет.

Она хотела спросить его, где при таком раскладе было ее место, но придержала язык. Нельзя сказать, что они с Фостером были влюблены друг в друга; их брак был бы построен на взаимном уважении и восхищении. И все же, почему она злилась? Потому что ее заменила женщина, которая соответствовала описанию «солнышко», сказала она себе.

Голос Фостер вернул ее к насущной проблеме.

— Я очень хочу, чтобы вы с Дженин подружились, Эстер. Она может быть очень застенчивой.

— Где сейчас Дженин?

— Прямо здесь. Подойди и познакомься с ней.

У Эстер не было желания ни с кем знакомиться, но она сказала себе, что, как бы она к этому ни относилась, Фостер все равно оставался ее хорошим другом, и она должна была быть рада за него.

Дженин сидела на одной из скамеек. Она была модно одета и встретила их приближение лучезарной улыбкой. Она действительно была такой красивой, как ее описывали. Нежным голоском она спросила:

— Это твоя подруга Эстер?

Фостер просиял под ее любящим взглядом.

— Дженин Квинт, это действительно Эстер Уайатт. Эстер, Дженин.

Эстер кивнула.

— Рада познакомиться с тобой, Дженин. Добро пожаловать.

Она вздохнула:

— О, спасибо. Я думала, что ты возненавидишь меня за то, что я украла у тебя Фостера. Фости твердил мне, чтобы я не волновалась, но я действительно переживала.

Эстер, не переставая улыбаться, повернулась к Фости. У него хватило порядочности уклониться от ее колкого взгляда. Эстер попыталась успокоить новобрачную.

— Не стоит беспокоиться. Фостер прав.

— Я так рада слышать это. Я боялась этого момента с тех пор, как он рассказал мне о тебе. Он очень высокого мнения о тебе. Ты знала?

Недостаточно высокого, чтобы подготовить меня к этому унизительному событию, подумала она про себя. Вслух она сказала: