Теперь я осознала, насколько легкомысленно отнеслась к важнейшему шагу в судьбе. Оправдаться могла только тем, что никто никогда не говорил со мной о магии. В семье все были обычными людьми, с чего бы мне считать себя особенной?

Видя, что Зизетта ждёт встречного вопроса, я задала его:

— А у тебя какой?

— Двадцать! — гордо выпятила грудь соседка. — И я уверена, что могу за время обучения достигнуть ста процентов!

Мне оставалось только искренне пожелать ей этого. Ведь выпускникам с высоким потенциалом самое место при дворе. О таком распределении можно только мечтать. Мой же предел — гос-служба, и то если очень повезёт.

***

Вообще-то соседка оказалась полезной. Пусть она всячески показывала, что снисходит до разговора со мной, из непрерывной болтовни я почерпнула много нужного. В отличие от некоторых бездарных глупышек Зизетта давно готовилась к поступлению, всё-всё разузнала и про саму академию, и про преподавателей и даже про старшекурсников.

— Ох, — вздыхала она, картинно потрясая руками с красивыми браслетами на запястьях, — скорее бы совершеннолетие! Никак не дождусь освобождения от этих ужасных кандалов!

— Кандалов? — удивлённо переспросила я, рассматривая собственные довольно скромные и давно ставшие привычными браслеты. — Почему ты их так называешь?

— А ты как их называешь, — брезгливо оттопырила губу Зизетта, — просто украшениями?

— Ну… — задумчиво протянула я, — мне сказали, что это знак отличия.

— Пф-ф-ф… Отличия от чего?

— Я училась лучше всех… вот и…

— Нет! — расхохоталась соседка, перестав, наконец, перекладывать на столе свои тетрадки, — я сразу поняла, что ты тупая, но чтобы настолько!

— Почему вдруг тупая? — обиделась я. — Говорю же, была первой по успеваемости. Отец всегда гордился мной.

Запнулась на последних словах, испугавшись, что Зизетта начнёт расспрашивать меня об отце. Я же сказала ей, что сирота. Девица пропустила это мимо ушей, начав снова проповедовать:

— Никакое это не отличие за успехи в учёбе! Сдерживающие браслеты надевают неопытным магам в детстве, чтобы они не наколдовали чего катастрофического ненароком! Хотя в твоём случае эта предосторожность, наверняка, оказалась лишней. С твоим-то мизерным потенциалом!

И чего меня, спрашивается, задело? Видно же, что соседка упивается собственным превосходством! Надо бы наплевать на это и не обращать внимания, а я не сдержалась и резко повернулась к ней:

— Слушай! Выбирай выражения! О твоём потенциале тоже пока только с твоих слов известно, что он потрясающий.

— Сомневаешься?

— Да мне и дела нет. Оставь меня в покое. Я устала с дороги и хочу спать.

— Не-е-ет… сомневаешься, — бормотала Зизетта, листая одну из своих тетрадей, — а я тебе докажу. Вот!

— Что «вот»? — уставилась я на сунутый мне под самый нос чертёж.

— Демонов умею вызывать. Вот что!

— Это ещё зачем? — у меня неприятно засосало под ложечкой. Там, где я жила раньше, к демонам относились с большим пиететом и осторожностью. О том, чтобы заставлять представителя этой весьма опасной и непредсказуемой расы что-либо делать по своему желанию, даже речи быть не могло.

— Хочешь, — Зизетта даже разрумянилась от предвкушения своего торжества, — прямо сейчас вызову и прикажу спалить тебя на месте! У меня и мелок зачарованный имеется, чтобы рисовать.

— Ладно-ладно, — примирительно сказала я, — вижу, что ты великая магисса. Спрячь, пожалуйста свои руны, и давай уже отдыхать.

— То-то же! — усмехнулась соседка, захлопнула тетрадь и бросила её в верхний ящик стола. — будешь мне перечить, мигом превратишься в горстку пепла. А я всем скажу, что так и было.

Ненормальная какая-то. Я лишь кивнула, решив как можно меньше общаться с этой девицей. Не очень-то привычное для меня поведение — притворяться безответной тенью. Ведь дома я всегда была заметной фигурой. Меня любил отец, боготворили слуги, уважали школьные учителя, ценили одноклассники. Увы, всё это осталось в солнечном детстве, впереди меня ждали отчуждение и недопонимание. Хорошо, хоть с куратором повезло. Почему-то я не сомневалась, что Элианор Тервис меня поддержит. Жаль только, что таких как я первокурсников у неё достаточно много. Трудно уделять внимание всем.

Кристиана Эйер

Утро добрым не бывает. Никогда не понимала любимое папино выражение, а теперь, проснувшись в незнакомом месте, сразу почувствовала горечь этих слов. Некоторое время соображала, где я. Усталость долгого пути, впечатления от удивительной академии, повстречавшихся тут людей и не совсем людей, а ещё препирательства с неприятной соседкой по комнате так меня вымотали, что заснула мгновенно и глубоко.

Пробудившись, удивилась тишине. Обычно в мою спальню доносились крики молочника и разносчика свежего хлеба, в соседних дворах горланили петухи, брехали собаки, на улице скрипели колёса телег. Тут же стояла угрюмая тишина, будто в округе не было ни единой живой души.

Ах, да! Я учусь в Академии элементалей.

Приподнялась на локте, осмотрела комнату. В тусклом, пробивающемся сквозь невзрачные занавески свете обстановка выглядела старой и унылой. Зизетта куда-то ушла. Ну, и хорошо!

Я выбралась из-под одеяла, потянулась, совершила несколько энергичных движений, потом раздвинула занавески. На дорожке, ведущей от общежития, заметила группу молодых людей с папками подмышкой. Парни заметно торопились. Опаздывают? А я что же медлю?

Быстренько надела форму академии, расчесала волосы и кинулась к двери. Заперто!

Что такое? Я снова и снова дёргала ручку, крутила блестящий шарик замка. Язычок скрежетал, двигаясь туда-сюда, но полотно стояло намертво. Не сразу догадалась, что на двери магический запор. Причём не простой, а индивидуальный. Такой стоял на сейфе в отцовском кабинете. Чтобы открыть, нужно знать секретный код. Или разрушить заклинание более мощной магией. Разумеется, с моим потенциалом на это рассчитывать не приходилось.

Хотелось плакать. Кажется, я становлюсь рёвой-коровой. А как? Не могу попасть ни в столовую, ни потом на занятия. Что ж теперь так и ждать, когда вернётся эта крыса и выпустит меня?

Обернулась, бросив взгляд на окно. Высоко. Умела бы я леветировать — другое дело. А без этого прыгать только — кости ломать. В задумчивости обошла комнату, остановилась около стола. Рискнуть?

Другого выхода на тот момент я не видела. Достала из ящика Зизетткину тетрадь, нашла схему вызова. Сложно, хотя разобраться мне вполне по силам. Где-то тут ещё должен быть мел. Соседка хвастала им. Нашла!

Теперь нужно освободить место на полу. Я убрала стулья, задвинув их под стол, свои полупустые чемоданы сунула под кровать, постояла, кусая губу. Вроде достаточно простора для необходимых кругов и знаков. Начала рисовать, то и дело сверяясь со схемой в тетради. Завершив последнюю руну, выпрямилась, вытерла запястьем взмокший лоб и произнесла:

— Явись мне!

Воздух внутри круга затуманился, потом в центре возникло маленькое блестящее торнадо. Когда блёстки осели, моему взгляду предстала шиншилла. Серо-синий зверёк уставился на меня удивлёнными бусинками глаз, стоя столбиком на задних лапах. Какой милый! Я присела и протянула руку.

Миг! Маленькие коготки вцепились мне в рукав. Шиншила пробежала от запястья к локтю, взобралась на плечо, по моей спине скатилась на пол, словно по ледяной горке, и нырнула под кровать в щель между чемоданами. Я даже охнуть не успела. Воздух внутри круга недовольно заискрил. Кажется, я нарушила правила вызова. Во-первых, получила совсем не того, кого хотела. Вряд ли животное сумеет помочь мне выйти из комнаты. Во-вторых, выпустила вызванное существо из магического круга. Хорошо, что никто не видел.

Проблема, однако, осталась. Я с неудовольстивем покосилась на по-прежнему запертую дверь. Что делаю не так?