— Да вы что, — вновь засомневалась Ронда.

— Ко мне щенки уже привыкли. И если от вас тоже будет благоухать самогоном из ложноножек гуляки, то и к вам отнесутся по-доброму, — пояснил Дунгер. — Я читал твой доклад про гуляку, Мэди. Рецепт — выше всяких похвал. Напомни, чтобы я накинул тебе пару баллов.

Однако никто так и не выразил желания попробовать зелье, запах которого перебил и мох, и прелые листья, так что Дунгер глотнул, крякнул и, закрыв фляжку, спрятал ее назад в карман.

— Пришли, — сказал он, остановившись у одной из клеток, и шрамы на его лице сморщились от улыбки. — Милые, правда?

Издали и в полумраке — возможно. Два толстых черных щенка кувыркались на лежанке из старых ковров, кусая друг друга и толкаясь. Однако мое сумеречное зрение быстро привыкло к темноте, и стали заметны детали: взъерошенная чешуя на загривках, белеющие в полумраке клыки, острые когти — ничего милого.

— Кто бы мог подумать, что эти крошки — идеальные убийцы, — продолжил умиляться профессор.

Я. Я могла бы подумать. Но мое горло словно сжали ледяной рукой, и я не могла вымолвить ни слова.

— ...что эта мягкая шкурка покроется острыми шипами, чешуя станет плотной — не каждым ножом проткнешь, острые зубы вырастут в два ряда… Сейчас как раз идет смена первого ряда молочных.

— Они тебя не тронут, — прошептал Бас. — Видишь, совсем маленькие.

Один из щенков вскочил на лапы, оказавшись ростом мне по колено. Тряхнул башкой, так что уши, еще не вставшие торчком, мотнулись как тряпочки, шлепнув его по морде. Он направился к нам, и я вцепилась в руку Баса еще сильнее.

— Он проявляет любопытство, — заметил Дунгер, — и не боится людей. Очень хорошая особь. Перспективная.

Щенок вдруг кинулся на решетку и впился зубами в железный прут.

Я взвизгнула, прижавшись к Басу, Элма шарахнула чаросветом, Дунгер выставил свои щиты, отодвигая ее свет, а щенки взвыли, спрятавшись в угол клетки…

— Убери чаросвет, дура! — совсем не дипломатично выкрикнул профессор. — Всем стоять! Замрите!

Элма свернула щиты, опустив руки. Ронда позади громко выдохнула сквозь зубы, а Бас успокаивающе погладил меня по спине.

— У них сейчас меняются молочные зубки, — ворчливо повторил Дунгер, когда чаросвет рассеялся, и в питомнике вновь сгустился мрак. — Режутся коренные, вот щенята и чешут их обо все подряд. Я даю специальные витамины для плотности чешуи, плюс еще жвалы брогороха им нравится грызть, а вот все равно на прутья кидаются. Любят запах железа. Ну все, мои хорошие, — засюсюкал он, обращаясь к щенкам. — Напугала вас тетя, да? Кто вообще придумал приставить охрану, да еще такую нервную, к студентке академии чаросвет? Здесь совершенно безопасно.

Мое сердце бухало как барабан, но постепенно замедлялось. Голос Дунгера действовал успокаивающе не только на тварей ночи, но и на меня.

— Достаточно на сегодня? — спросил Бас. — Пойдем домой?

— А можно их погладить? — попросила Ронда и, не дождавшись разрешения, уселась на низкую скамеечку у стены и принялась разуваться. Вытянула из-под лавки сапоги из плотной кожи со следами зубов и сунула в них ноги. — Великоваты, — заметила она.

— Сойдет, — буркнул Дунгер. — Фалько, и ты тут! — поприветствовал он рыжика, который появился из мрака, сияя огненной шевелюрой. — Молодец, что пришел. Тебе надо будет выбрать пса для практики твареводства, но лучше хотя бы через год-два, когда вас научат устанавливать ментальный контроль. Вот Себастиан даже брал щенка к себе домой, так что тот получился очень контактный.

— Разве это не опасно? — поинтересовалась Элма, слегка задетая его отповедью. — Уверена, что это абсолютно запрещено правилами академии.

Дунгер неопределенно пожал плечами и глотнул из фляжки еще раз.

— Правила необходимы, — кивнул он. — Но иной раз приходится их нарушать. К тому же Фалько, насколько я знаю, живет с мамой. А уж Фелиция Фокс способна просчитать любой риск.

Интересно, видела ли Фелиция, что Первый возьмет мою тьму? Просчитала ли эту угрозу? Я пыталась встретиться с ней, но Фелиция как будто меня избегала.

Впрочем, я и так уже получила достаточно подсказок.

— А можно я пойду? — спросила я, и голос показался чужим.

— Куда? — заволновалась Элма. — В клетку? К собакам?

— Мэди, ты уверена, что хочешь? — спросил Бас. — Ты и так молодец для первого раза.

Ну да, стою на ногах и не валяюсь в отключке — уже прогресс. Но время поджимает. Завтра мы пойдем на прием по поводу нашей помолвки. После окончания Басом академии чаросвет — поженимся. Потом великие чары придумают что-нибудь еще. Вроде — зачем пить противозачаточные жене наследника рода? Зачем ей вообще учиться? Седьмой дом так и останется фикцией, и границы Сумерек отодвинут еще дальше — в полную тьму.

— Я хочу, — кивнула я.

Я должна войти в эту клетку. Если однажды хочу пойти в Ночь.

Биение сердца отдавалось звоном в ушах, и голоса друзей звучали как будто вдали.

— Так, Мэди, я зайду первой, — в приказном порядке сообщила Элма. — Мало ли, животные непредсказуемы.

— Лучше я первая, — предложила Ронда. — У меня похожий пес на твареводстве. К тому же я уже обулась.

— А что мы тут вообще делаем? — спросил Фалько. — Пойдем лучше в сектор со взрослыми тварями. Вот там есть на что посмотреть. Зубища — во.

— Мэди, хватит на первый раз и того, что ты просто пришла, — это уже Бас.

Голоса бились в моей голове, уговаривали повернуть, но я сделала маленький шаг вперед.

— Ты сможешь. — В глазах профессора Дунгера светилось понимание. — Просто делай шаг за шагом — и все. Я буду рядом. Ты сильней, чем твои страхи.

Я высвободила руку из ладони Бастиана и шагнула вслед за профессором. Тьма окутала нас двоих будто сама собой, отрезав от остальных. Это было как тогда, в больничной палате, где Бас лежал, задыхаясь от жара, а тьма во мне словно сама знала, что делать.

Темный полог изнутри мерцал звездами чаросвета, напоминая ночное небо. Профессор лишь мазнул по нему взглядом и вновь посмотрел на меня.

— Я был в Левых Порожках. Уже после того, как все случилось. Говорили, не спасся никто. Но это вранье, правда?

От него слегка несло самогоном из гуляки, а светлые глаза вспыхивали чаросветом. Засов сдвинулся с тихим скрежетом, дверь передо мной приоткрылась.

— Твари ночи — те еще твари, — продолжил профессор. — Но у них есть инстинкты, своя манера поведения, мотивы, если хочешь. Они охотятся и убивают, но не ради забавы. А именно это я видел в Порожках. Их заставили. А теперь я сам ращу новое поколение чаров, которое однажды сможет использовать тварей как орудие убийства.

— Зачем вы мне это говорите? — прошептала я, как зачарованная шагнув следом за профессором в клетку.

— Затем, что это неправильно, — пояснил он, сердито почесав объеденное ухо. — Весь мир неправильный, Мэди, и я возлагаю на тебя большие надежды.

— Но я не знаю, как это исправить, — призналась я.

— Шаг за шагом, — кивнул Дунгер. — Постепенно. Как-то мне в руки попала информация о шилохвосте. Старые свитки из давних времен. Там были строки, которые запали мне в душу. Вроде как — ментальная связь с помощью чаросвета с шилохвостом не устанавливается. Однако он поддается влиянию седьмого дома. Как и все прочие твари ночи.

Откуда-то издали донесся скрежет металла, приглушенные крики. Два щенка сидели в углу, прижавшись друг к другу, и смотрели на меня со страхом. Правый, покрупнее, вздернул губу, обнажая мелкие белые зубки и вполне солидные клыки.

— Я не умею устанавливать ментальную связь, — сказала я.

— Попробуй коснуться пса тьмой, — посоветовал Дунгер. — Я знал, что она в тебе есть, еще до того, как твой секрет раскрыли. У тебя самая густая тень, что я видел, Мэдерли Эванс.

Щупальце тьмы послушно соскользнуло из моей ладони и осторожно пригладило вздыбленную чешую на загривке щенка. Тот затих, приподнял уши. Второй щенок встал на лапы и дернул влажным носом. Я погладила и его — не руками, тьмой.