— Терпимо… Слушай, касательно центра. Знаешь, что за дом такой — Лишайный проспект, четыре?

— Да это тут, рядом. — Паренёк указал как раз в том направлении, как я и думал.

Искать точный адрес на виртуальной карте города через свои гаджеты я тоже не рисковал, памятуя о «стук-софте». Мало ли, что там у чёрных в этом доме ещё, кроме жилья для моего братца…

— А что за дом вообще? Жилой или контора?

— Жилой. Какой-то старинный. Весь в этих… — Марад повращал ладонями в воздухе, подбирая нужное слово. — Такие, белые…

— В лепнине?

— Ну да, наверное… Красивый такой, мимо не пройдёшь.

— А ты туда доставку делал?

— Ага.

— И как? Зайти просто так можно? — Я застегнул куртку и оседлал мотороллер.

— Там закрыто. — Марад ревниво глянул на своего стального коника под чужим седоком. — Звонить надо прям в квартиру через домофон.

— Хм… А если не знаешь квартиру, а только этаж?

— Так не бывает. Без точного адреса заказ не сделаешь.

— А ты в какую квартиру доставлял, не помнишь?

— Не помню…

— Хотя бы в каком интервале?

— Чего? — Паренёк напрягся, очевидно, услышав незнакомое слово.

— От какого числа и до какого?

— А-а… Маленький номер, значит. Там мало квартир. По четыре на этаже. И этажей всего четыре. Две с одной стороны и две с другой. Это будет…

— Шестнадцать… А мне, значит, нужна в интервале от тринадцати до шестнадцати…

— А-а… Вот что это такое… — Запомнив новое слово, Марад заулыбался. Но тут же снова стал серьёзен, когда я нажал на пуск двигателя. — Только, Тима-джян, осторожно, пожалуйста! А то он дорогой…

— Не переживай, верну всё как было. — Я поиграл газом, привыкая к резвости набора оборотов. — В течение получаса. Сюда же.

Судя по виду паренька, он не особо мне доверял. И был вынужден пойти на столь неимоверную щедрость и риск только из-за верности семейному долгу.

Что ж… Я правда не знаю, что ждёт меня в этом доме… Но для того и еду сейчас туда, предприняв все возможные меры по маскировке. Чтобы заранее узнать, с чем имею дело — до того, как разработаю план по освобождению своего братца и себя самого из чёрных лап.

Ромул думает, что я в «Шашках». Лицо закрыто. Повод для проникновения — более, чем легитимный. Лучше не придумаешь…

А ведь получается, что я тоже типа как разведчик. Как Ратмир…

Хотя кое-чего к моей маскировке ещё всё-таки не хватает.

Я поднял взгляд от органов управления мотороллера на Марада:

— А тут где-нибудь рядом есть жральня, из которой ты еду возишь? По дороге к тому дому, желательно.

— Да вон там, на углу. — Паренёк указал на другой берег реки. — Где реклама.

Рекламный плакат на половину стены как раз кричал об одном из красно-белых ресторанов быстрого питания.

— Ага… — Я захлопнул забрало. — Тогда до скорого!

Развернув мотороллер, я проехал вдоль тротуара до перекрёстка и, дождавшись зелёного, переехал через него вместе с пешеходами по «зебре». В потоке автомобилей ездить я опасался. Хоть и сидел пару раз за рулём автомобиля, но уличное движение читать не умел. Благо, такой лёгкий транспорт вполне канал за какой-нибудь велосипед или самокат. И управлялся он ничуть не сложнее. Приходилось уже такие уводить из-под носа у богатеньких владельцев…

Добравшись таким макаром до красно-белой жральни, я притормозил у мусорного бачка напротив входа в ресторан. И без труда нашёл там почти не мятый бумажный пакет с логотипом этой закусочной. И пластиковый стакан с крышкой и трубочкой. Засунув стакан внутрь, я придал пакету объём с помощью пары таких же, но смятых в шарики. И, зажав получившийся «заказ» подмышкой, двинулся в указанную Марадом сторону.

Мотороллер, меньше, чем за минуту, довёз меня по оживлённому проспекту до нужного дома, богато украшенного лепниной. Парадный подъезд с домофоном был действительно один, хотя крылья здания растягивались от него в стороны почти на весь квартал. Значит, квартиры просто гигантские. В таких живут либо конторщики первого-второго класса, либо аристо. Либо держат своих заложников опричники…

Если правильно помню, мне нужно западное крыло… А где у нас запад?

Если сейчас уже больше полудня, то запад там, куда клонится солнце… Только вот пойди найди солнце за этими тучами!

Вроде бы вот с этой стороны они светлее… Значит, западное крыло — это налево от входа. И если квартиры нумеруются как обычно — по часовой стрелке, начиная от левого фасада, то мне нужны те, что на лестничной клетке тоже слева…

Тринадцатая или четырнадцатая?

Та, из окон которой должен быть виден купол Чухонского вокзала!

И где он тут… Ха! Да вот, прямо за спиной из-за реки выглядывает! Значит, окна квартиры выходят на фасад…

— К кому? — Строгий голос старушки-консьержа ответил после того, как я ткнул вызов домофона.

— Доставк в тыринадцатый квартир! — Пробубнил я сквозь шлем, подражая зекистанскому акценту.

— Какая доставка⁈ У меня ничего такого не записано!

— Доставк в тыринадцатый квартир! — Упрямо повторил я. И помотал пакетом перед объективом встроенной в домофон камеры так, чтобы было видно название жральни. — «Съел и порядок»!

Произнеся название ресторана, я тут же прикусил себе язык, так как при этом совсем забыл про акцент.

И некоторое время динамик домофона молчал.

Но через несколько секунд дверь всё-таки стукнула, когда магниты, удерживающие её на месте, отключились.

Я вошёл в фойе, которое было раз в десять больше размером, чем та капсула, в которой мы с мелким ютились с Тумиром по очереди. И отсыпались в тепле только тогда, когда старик заступал на свою дворницкую смену. Для троих в ней места никак не хватало.

Зато среди всех остальных дворников района, южносибурец слыл самым трудолюбивым. Потому что часто задерживался на работе, позволяя нам с братцем отдохнуть в комфорте лишние полчаса-час. Вроде бы как его за это даже никогда не штрафовали в санитарной конторе, в отличие от остальных.

Изнутри здание было точно так же богато отделано затейливой лепниной и мраморными плитами — как на полу, так и на стенах. Только кипельно-белый потолок был выполнен современными пластиковыми материалами.

Обстановка, в целом, напоминала интерьеры коридоров ликеума. Даже пара каких-то репродукций с пейзажами висит… Но всё-таки как-то менее изыскано, что ли? По крайней мере, цыганщиной внезапно разбогатевших на взятках конторщиков тут тоже не пахнет. Значит, жильцы давно привыкли к деньгам.

— Шастают тут… — Недовольная старушенция, зыркнувшая на меня сквозь окошко своей будки, отложила вязание и помусолила карандаш. — Номер какой у тебя?

— Вот… — Я приподнял нагрудный ярлык, прикреплённый к куртке.

— Сам сказать не можешь, что ли⁈ — Консьержка подслеповато прищурилась на мелкие цифры сквозь своё окошко. — Не вижу отсюда!

— Четыр, восем, питнацт… — Я подождал, пока бабулька запишет цифры в свой журнал. И, убедившись в том, что она и правда не видит настоящие цифры на ярлыке, продолжил придумывать номер на ходу. — Шистнацт, давацт тыри, сорок дыва.

— «Сорок дыва»! — Спародировал меня сердитый бабулет. — Говорить хоть бы научились сначала! Понаехали тут… Ротенбург не резиновый!

Проигнорировав ворчание старушенции, я дождался, пока она закончит регистрировать мой визит. И когда та отложила карандаш, вернувшись к пряже и спицам, осторожно поинтересовался:

— А тыринадцт квартыр — эта четыр этаж, да-а?

— Четыр, четыр! — Не глядя буркнула консьержка. — Хоть считать умеет…

— Спасыб!

— Да иди уже!

Поспешив к широкой мраморной лестнице, я сначала заглянул по колодцу вверх. Вроде никого…

И, поднимаясь по ступенькам, пустился в размышления.

Если меня, а точнее курьера, так спокойно пустили к этой квартире, значит даже консьержка думает, что там живут обычные люди… По крайней мере те, кто вполне может взять — и заказать себе доставку еды общедоступным способом. Может, у чёрных тут просто какая-то очередная конспиративная хата? Наверняка у них такие в каждом городе есть — на всякий случай. Спрятать кого-нибудь или самим сховаться…