Но вокруг по-прежнему было слишком много ненужных взглядов. И хотя сейчас всё внимание оставшихся не у дел человек было приковано к драке, любая попытка проникновения в канализацию немедленно привлекла бы это внимание ко мне.
К этому моменту массовое сражение уже полностью разбилось на отдельные плотные поединки. А примерно треть от состава тюремных армий уже валялась в пыли под ногами остальных, пуская кровь из разбитых губ, скул и лбов. Или предпринимала попытку отползти подальше на перегруппировку.
— А что дальше-то⁈ — Перекрикивая шум драки, я слегка толкнул Мика. Который не без удовольствия наблюдал за сражением, иногда отмечая особенно яркие моменты весёлым цыканьем. — Как их оттуда вытащить⁈
— Потерпи, братишка. — Попятившись вместе со мной от пары разъярённых противников, вылетевших в нашу сторону из общего замеса, байкер оттолкнул и меня. — Сейчас будет вторая сер…
Окончание его фразы утонуло в звуке, который с лихвой перекрыл вопли и хрипы дерущихся людей:
— БУ-У-У-У-УП! БУ-У-У-У-П! БУ-У-У-У-П! — Резкий гудёж полетел со всех сторон, кроме низа.
Оглушительная сирена тревоги, видимо, должна была дезориентировать нарушителей дисциплины. Но и зекистанцам и «зекистанцам», похоже, оглушительный вой был не в новинку. И я заметил в потасовке лишь пару человек, которые отвлеклись от драки, когда по ушам ударила звуковая волна. И по их ушам тут же прилетела пара крепких тумаков от тех, кто, видимо, привык к гораздо более травмирующим звукам войны. И от электронных воплей скрытых в стенах динамиков даже не вздрогнул.
От избиения менее удачливых противников эти люди начали отвлекаться только тогда, когда где-то по другую сторону толпы вдруг тяжело грохнула сталь. И заскрипели массивные петли каких-то ворот.
Отталкивая от себя противников, обессилевших от пропущенных ударов, уцелевшие бойцы, однако, не спешили тут же вонзаться с новым врагом или приходить на помощь тем, кто ещё валялся на земле в клинче или продолжал испытывать свои морды на прочность. Сплёвывая кровь или вытирая то, что натекло из рассечений и ссадин, и горцы и ветераны один за другим оборачивались на металлические звуки.
И даже те, кто ещё нагружал друг друга пинками и тычками, тоже расцепились как-то сами собой — когда после скрипа металла где-то за этой толпой по камням и утоптанной земле загрохотали десятки подкованных каблуков.
А ещё через несколько секунд и слабо различимых, но резких команд, забарабанили о щиты дубинки:
— БРУМ! БРУМ! БРУМ! БРУМ!
— Спецназ выпустили! — Чтобы я его расслышал, Мик крикнул мне прямо на ухо. И указал на толпу помятых, но ещё стоящих на ногах бойцов. — Пора вытаскивать!
Немедленно двинувшись следом за ним, я пытался рассмотреть в поднятой пыли то место, где Ратмир совсем недавно сцепился с Хадидом. Кто-то там определённо валялся — со слепившейся от крови бородой или заляпанной багровыми кляксами тельняшкой. Но пока среди павших можно было различить только тех, кто был одет в тюремные робы полностью — и в штаны и в куртку.
Мерный барабан десятков дубинок, тем временем тоже приближался к игровому полю — но с другой стороны от толпы помятых противников. И те, пытаясь отдышаться и продолжая бросать на конкурентов недобрые взгляды, постепенно начинали смотреть в одну сторону. И поворачиваться плечом к плечу со старым врагом лицом к общему неприятелю, стучавшему дубинками о пластиковые щиты.
И спустя пару мгновений я увидел, как точно так же плечом к плечу в толпе стоят Ратмир и Хадид. На обоих одежда превратилась в растянутые лохмотья, покрытые пылью и кровавыми мазками. Волосы зекистанца слиплись от крови и один глаз уже заплыл. А на бритом затылке ветерана сочилась сукровицей пара будущих новых шрамов.
Первым меня заметил Хадид. И когда привлёк внимание Ратмира тычком в оголённое плечо, тот чуть не двинул его в ответ локтем в рёбра. Но вовремя сообразил, что побитый бородач вовсе не намерен продолжать поединок. И смотрит совсем в другую сторону.
— Туда! — Я указал им за ворота.
Хотя уже и сам себя не слышал за грохотом палок и щитов, мои напарники верно определили цель. И, переглянувшись, начали пятиться в указанную сторону. Пользуясь тем, что всё внимание остальных драчунов сейчас, очевидно, было приковано к подступающей стене щитов. В покрытых чужой кровью руках начали поигрывать всё те же кистени, заточки и кастеты. Подчиняться и спокойно принимать грядущее избиение не был намерен никто из оставшихся на ногах бойцов. Смешавшиеся ряды зекистанцев и «зекистанцев» готовились дать достойное сопротивление тем, кто олицетворял ненавистную им государственную машину.
А бой дубинок постепенно приближался:
— БРУМ! БРУМ! БРУМ! БРУМ!
Туда же, куда отходили и мы с Миком, постепенно начали пятиться и все остальные арестанты, которые не участвовали в драке. Тоже прочь от фаланги тюремных карателей. И тоже к пространству за сетчатыми воротами.
И я вскоре встретил закономерный вопрос во взгляде отходивших напарников. Если они и видели за воротами решётки, то явно не понимали, что я планирую с ними делать…
— Блин, да прямо под носом же у всех! — Я, в свою очередь, крикнул этот вопрос на ухо Мику. — Чё делать-то?
— Не ссы, братишка! — Тот крикнул в ответ не оборачиваясь. И продолжая внимательно следить за нестройными рядами арестантов. — Это ещё не всё! Сейчас Искорка ход сделает…
— БРУМ! БРУМ! БРУМ! БРУМ!
Уцелевшие ряды бойцов сомкнулись плотнее И подняли оружие…
— БРУМ! БРУМ! БРУМ! БРУМ!
А барабанный бой дубинок был всё ближе и ближе…
— БРУМ! БРУМ! БРУМ! БРУ… О-О-О-О-Х!!! — Грянувший со всех сторон эротичный вздох оглушил не хуже сигнала тревоги. И почти утопил за собой стук дубинок и щитов. — О, ДА-А-А-А-А!!! ДА-А!!!
— Пора!!! — Мик в это время снова рявкнул мне на ухо и толкнул в сторону решётки. — Не зевай!!!
За миг до того, как он пихнул меня ещё сильнее, я всё-таки тоже поднял взгляд туда же, куда сейчас смотрели все те, кто оставался в сознании.
Ведь кроме звука в мощные тюремные динамики, Искра, очевидно, взломав местную сеть, запустила ещё и изображение — на то самое старое табло. Его крупные пиксели, конечно, не были рассчитаны на кинотрансляцию. Но внимание ошарашенных арестантов плотно приковала к себе даже такая, покрытая крупными квадратиками фигура какой-то силиконовой красотки, сладострастно стонущей и извивающейся в могучих объятиях не попавшего в кадр партнёра.
— О, ДА! О, ДА! О, ДА-А-А-А-А!!!
И теперь уже Хадид чуть не ответил ударом на то, когда Ратмир потянул его за плечо к решётке — которую я уже безуспешно пытался сдвинуть с места под оглушительные ахи и вздохи. Ведь открыв рот, зекистанец уставился на пиксельные трясущиеся прелести, как и все остальные. Однако, в этом случае выдержка ветерана однозначно оказалась сильнее. И после дружеского подзатыльника, бородач всё-таки тоже захромал в сторону потенциального выхода.
Теперь если кто-то и ронял взгляд на мою возню со входом в канализацию, то явно даже не пытался понять, что вообще происходит и какого хрена я вдруг вцепился в эту ржавую железяку посреди такой увлекательной трансляции. Покрытая квадратиками красотка сейчас была куда более важным зрелищем. Настолько, что те, кто стоял позади ворот, тут же торопливо их обошли. И вскоре уже все «мирные» арестанты стояли ко мне спиной.
— ОХ! О-О-О-О!!! О, ДА!!! ДА!!!
— БРУМ!БРУМ! БРУМ!
Барабанный бой дубинок было слышно только между этими громогласными стонами. Но, прервавшись всего на несколько секунд, он, тем не менее, явно продолжил свой мерный грохот. К бойцам тюремного спецназа табло было развёрнуто тыльной стороной.
— Ну-ка, пацан, в сторону! — Ратмир отпихнул меня от решётки плечом и тут же вцепился в неё обеими пятернями. — Хэк!
Поднатужившись, он почти сразу сумел сдвинуть её с места. И когда Хадид подскочил к ржавой железяке с другой стороны, они вместе поволокли её в сторону — постепенно открывая смрадный тёмный проход.
