— Ты дурак⁈ Это мои магазины!

Князь Леон оказался рядом со спорщиками незаметно. Уставился холодно своими лиловыми чужеземными глазами.

— Вам отец непонятно сказал? — поинтересовался он безразлично. — Так я могу разъяснить.

Князь Михаил вспомнил, как в детстве этот бешеный сыночек итальянки гонял его по площадке, и осторожно отодвинулся. Леон — он и сейчас может в ухо двинуть, стоит только разозлить. А заводится он с пол-оборота. И кулаки тяжелые. А если не кулаками, то еще хуже. Воздушник ненамного слабее Кирилла.

— Понятно все, — неохотно выдавил Михаил.

Леон молча развернулся к Борису.

— А я что? — тут же сдал назад семейный дурачок. — Я ничего!

Глава службы безопасности помедлил, подождал чего-то. Явно не дождался, неуловимо махнул рукой — у Бориса словно бомба в голове взорвалась, и левое ухо загорелось, как кипятком ошпаренное.

— Понял я, понял! — взвыл Борис.

Леон глянул на Михаила, удовлетворенно кивнул и ушел.

— А я все равно не отступлюсь! — упрямо пробормотал князь Михаил. — Мой дом! В генеалогическое бюро запрос напишу! Может, не было у них операции! Может, старших обманули, как дурачков! А они сразу откупаться! В бюро напишу, в имперскую прокуратуру напишу, в Суд Чести кланов напишу тоже! Император меня защитит!

— А в твои бывшие магазины дохлую крысу подбросим! — хихикнул князь Борис. — Клиенты навсегда разбегутся!

Князь Михаил развернулся, уставился бешено, хотел что-то сказать, но потом просто махнул рукой — и у князя Бориса снова словно бомба в голове взорвалась. И ухо зажглось — но на этот раз правое.

Прорвало князя Михаила, когда Борис уже уковылял в слезах.

— Это мои магазины! — зло прошипел князь. — А мои магазины я разорять не позволю!

Подумал и буркнул уже вполголоса:

— Надеюсь, у бывшей фрейлины хватит ума это понять.

-=-=

Окна односторонней прозрачности. Тяжелый бархат портьер. Ковры, везде ковры. Крохотные светильнички здесь и там. Гостиная с огромными диванами, с овальным столом посередине, и тяжелые кресла вокруг. Комнаты-дортуары, в каждой роскошное ложе с роскошным шелковым бельем, зеркала, бра, сияющие чистотой ванные за неприметными дверками… и везде благовония и парфюм. Ничего не напоминает? А я вот сразу догадался, что здесь был элитный бордель. Такой скромный, на несколько персон, чисто для своих. А я в него Риманте на руках внес. Хорошо, наивная девочка ничего не поняла. Она просто была ослеплена роскошью.

Не поручусь за сестричек. Эти оторвы зыркнули по сторонам, что-то прикинули и оставили мнения при себе. И помчались занимать самые удобные, по их мнению, комнаты. Дуры. Самые удобные комнаты — у кухни! А еще лучше — сама кухня.

А вот Вера поняла, какой дом нам достался, мгновенно. Но молодчина, ничем не выдала отношения, только уголки губ дрогнули иронично. Хорошо укатала фрейлину жизнь, уже и в борделе готова жить. Только освободила две из десяти комнат под кухню и столовую и тут же принялась обустраиваться.

В общем, девочки счастливы. Я же на всякий случай прошелся по комнатам с задействованным Нюхом. Очень меня заинтересовал вопрос, как в этот бордель попадали избранные особы. Женского пола. Ну да, бордель предназначался для богатых дамочек местного высшего света. А обслуживали их, естественно, мальчики. Тут даже моего Нюха не надо, и с обычным легко разобраться.

А мой семейный Нюх помог найти две неприметные такие дверцы. Одна в гостиной, другая в конце коридорчика, замаскированы под ростовые зеркала. Запертые изнутри. Ну-ну. Я и без заглядывания представляю, как оно там устроено. Заходит такая вся из себя строгая и неприступная супруга условного градоначальника в элитный магазин одежды — он, кстати, как раз под нами находится — шествует в сопровождении услужливой консультантки с ворохом обновок к примерочным кабинкам, уединяется там… и выходит обратно через час, все такая же неприступная и холодная. А что она творила, поднявшись по секретной лесенке наверх, никого не касается. Думаю, что одежду она оставляла сразу в примерочной.

А у старого Меньшикова своеобразное чувство юмора, я оценил по достоинству. Вроде и отдарился щедро, и заодно меня проститутом обозвал, и претензий не предъявишь.

Но прямо сейчас меня эти нюансы нашего нового жилища не волнуют. Я лежу в гостиной на ковре и озадаченно таращусь на свой внутренний мир. Давненько туда не заглядывал, а зря. Значит, что стало с наследственной магией Роя Збарского… Я думал — она уничтожена. Магии конфликтуют, это нашему семейству хорошо известно.

Оказалось, известно не все.

Еще раз сосредотачиваю Зрение и разглядываю странную магическую структуру. Вообще своего носителя магии я раньше воспринимал как набор крохотных блестящих шариков по всему телу. Впрочем, магию клановых я видел так же, только у них шарики поменьше и выстроены в причудливые магические блоки, которыми магия и управляется. А у меня, соответственно, никаких блоков, ибо мой носитель разумен и в управлении не нуждается.

И что это теперь у меня за хрень внутри? Какая-то странно упорядоченная структура. Каждый шарик моего носителя окружен восемью шариками поменьше. Надо полагать, это то, что осталось от наследственной магии Роя Збарского. И все это соединено в единую структуру наподобие кристаллической решетки. Такой… несокрушимой решетки. Энергия в ней чувствуется просто гигантская. И вот что-то кажется мне, что это — исходная форма. То, что к нам когда-то пожаловало из космоса на Землю, брякнулось в районе Карибского моря и вызвало к жизни всю нынешнюю магию. Ну и как это понимать?

Ломаю голову так и сяк. Потом прихожу в бешенство и решительно отсекаю самые сложные объяснения. И остается передо мной одно, простое и невероятное. Магии конфликтуют, да. Но только не в теле Роя Збарского. В моем теле они мирно объединились в исходную форму. Разумную и просто невероятно могущественную. Разум, мудрость моего носителя магии. И невероятная мощь того, чем распоряжаются кланы. Только они распоряжаются каждый в своей узкой области, а в моих руках всё мощь космического пришельца. Я сейчас, наверно, звезды зажигать способен.

Тут же пробую сотворить что-нибудь этакое. Осторожно, чтоб не разнести дом, но эффективно, чтоб убедиться в правильности рассуждений.

Хм. Странный результат. Мочь-то я могу. Только не хочу, потому что разумен. Я, Рой Збарский, по-прежнему считаю, что Чувств и Когтей для человеческого вида вполне достаточно, чтобы процветать и крыть фертильных самок направо и налево. Ну, так-то оно так, но… обидно. Такая мощь в теле, а не используешь. А мне еще клан создавать.

И из всего этого невероятного набора фактов беспощадно следует, что причина моей уникальности кроется в самом Рое Збарском. Чем-то этот алкоголик и наркоман отличается от всех прочих магов. Потому его и спрятали в зачуханном губернском городе. В облике имбецила, наркомана и алкоголика.

Что естественным образом возвращает меня к вопросу о происхождении говнюка. И чуточку приподнимает завесу тайны над причиной покушений на него. Совсем чуточку. Но уже понятно, что тело с такими магическими возможностями представляет огромную опасность и угрозу для кланов. Да и для императора тоже. Он вообще-то самый сильный маг России.

Это значит, что нашествие киллеров продолжится. Пора, пора открывать точку для продажи подержанных ти-фонов! Там один ти-фон Кирилла Меньшикова будет звездой выставки.

Поднимаюсь и в глубокой озадаченности бреду к маме Вере. И перекусить хочется, и спросить кое о чем сокровенном, вдруг на этот раз сжалится и расскажет. Ну и просто хочется побыть рядом с прелестной женщиной.

Вера стряпает. Пышные волосы убраны под платочек, безупречно очерченное лицо возвышенно и сосредоточенно, и руки в муке. Ну разве не прелесть? Цапаю пирожок и с удовольствием располагаюсь на подоконнике, оттуда самый хороший вид открывается на женскую фигурку. Это я с эстетических позиций оцениваю, ни с каких иных.

— Не пялься, глаза лопнут! — тут же живо реагирует Вера, не оборачиваясь.