Бах! Моя рука сталкивается с его рукой, и я непроизвольно выпускаю когти. Невидимые. Учитель их не ощущает, потому что это даже и не магия, а… ну вот такое свойство нашего семейства. Не ощущает, но внезапно бледнеет, отворачивается, возвращается к учительскому столу… Сейчас ему плохо, очень плохо, он не соображает, что делает. Машинально собирает в стопочку учебные материалы, так же машинально подравнивает… а потом на негнущихся ногах идет к двери и уходит. Как умирающий зверь инстинктивно ищет укрытие, так и учитель на остатках сознания стремится домой. Там его укрытие.

Этот момент нельзя упускать. Подрываюсь с места и с независимым видом тоже отправляюсь на выход. А что? Последний урок, учителя нет, как не сбежать? Слышу, что многие следуют моему примеру. Вот и чудненько, мы ж дурачки.

Мне не нужно нагонять учителя, чтоб следить за ним. Я сейчас небольшой своей частью сижу над ним и наблюдаю. Учитель — маг, и частичный переход снова сработал. Лишь бы продержался нужное время, не слетел.

И переход продержался. Учитель — не ровня юному Меньшикову, его я мог бы спокойно контролировать пару часов, но столько не потребовалось. У ближайшего банкомата учитель обналичивает карту, неверными движениями запихивает купюры в карман… чтобы в малолюдном месте случайно обронить их в урну. А я не брезгливый, я наклонюсь и заберу. Хоть какая-то месть за загубленную судьбу несчастного паренька. Учитель останется жив, но на работу вернется очень нескоро. Когда когтями по сердцу — это вредно для здоровья. Простолюдин вообще загнулся бы, а маг невеликой силы… ну, ему я тоже не завидую.

Возвращаюсь назад, иду через парк и незаметно пересчитываю добычу. Йё-хай, как выражается сестричка Жанна! А неплохо платят учителям с лицензированной магической составляющей, пару месяцев живем! А там еще что-нибудь подвернется. Или кто-нибудь.

Аллеи парка асфальтированные, как и триста лет назад. В этом смысле я клановых хорошо понимаю. Зачем менять то, что работает? Щебенка, битум, немножко минеральных добавок — и получаем долговечное ремонтопригодное покрытие, и нечего выдумывать. Правда, триста лет назад считали, что нефть кончается. И она кончается. Последние триста лет. Но пока что не кончилась.

Меня асфальт полностью устраивает тем, что он старый. Значит, в ямках-выбоинах много чего? Камешков, вот чего. Самое надежное средство против видеокамер в неудобных местах. Ладно, не самое надежное, железный прут лучше, но точно самое дешевое! Надо раскокать парочку по дороге, не люблю, когда на меня смотрят. Я иногда делаю такое, что человеческой физиологией не предусмотрено, зачем на меня смотреть? Я стесняюсь.

И тут мой нюх подает сигнал. Обычный такой, из разряда «на тебя уставились». И я мгновенно настораживаюсь. Конечно, так может смотреть какой-нибудь знакомый. Подружка. Фанатка Роя Збарского. Недоверчивый полицейский. И много кто еще. Но… какие подружки и фанатки у Роя Збарского? Он, извиняюсь, далеко не поп-символ Европы Ален Дюпон! Он — дегенерат! На него даже полицейские стараются лишний раз не смотреть, им за это не платят.

А киллерам платят.

Так что я резво спрыгиваю с аллеи в кустики… и теряюсь. Был и нету. Такое вот семейное умение. Как это выглядит со стороны? Если доводилось видеть по телевизору, как умеют прятаться на местности всякие кабаньи и козьи семейства, то приблизительно так и выглядит. Обычные пучки травы, вроде нет никого, а там на самом деле полдесятка свиных рыл отдыхают. Единственное, что плохо — птицы меня видят и орут, как сумасшедшие. Что их не устраивает, вот что? Убить бы их всех.

Киллер вполне профессионален и не устраивает по парку догоняшек. Сорвалась засада? Ничего страшного, в следующий раз. Ну, так он думает. Переводит оружие в режим хранения и ковыляет себе дальше мимо меня, обычный такой старикашка с необычной тростью в руке. Думаю, если его напугать, он побежит еще быстрее меня, и очки свои дурацкие выбросит.

Но я не пугаю, зачем? На центральной аллее камеры, а я не в гриме. Мне популярность ни к чему. Так что провожаю киллера запоминающим взглядом и спокойненько скачу дальше, мимо аттракционов, по тропке к пролому в заборе. Со второго раза разбиваю нежелательную для меня камеру и выбираюсь на Центральную першпективу… чтоб попасть под ноги второму киллеру! Да кто он такой, этот Рой Збарский, что против него наняли команду⁈

На самом деле мне не до шуток и не до вопросов. Ситуация для меня кислая! Если посмотреть со стороны, так вроде ничего особенного: стоит на тротуаре патлатый парень в кожанке, в ти-фон смотрит, сбоку от него подросток в дырку вылезает, вдалеке пара каких-то женщин не спеша прогуливается… Только этот патлатый в меня уже разок выстрелил, не попал чисто из-за моего семейного умения не подставляться под пули, но прямо сейчас хочет попытку повторить, и я не вижу, чем могу ему помешать. Я малоприметный, но в воздухе растворяться не умею.

Наверно, я что-нибудь придумал бы. В крайнем случае, взял бы тело под управление, и пусть дырявит, довести куклу до близкого контакта это не помешало бы. Дальше… дальше сложно, в свое родное семейство возвращаться нет никакого желания.

Но спасение появилось из воздуха само. Рыкнул мотор, розовая «Альфа» с грохотом перескочила бордюр, устремилась на стрелка, Хелена с вытаращенными глазами сделала с заднего сиденья сальто «врастопырку», побелевшая от волнения Жанна рывком подняла полегчавший скутер на одно колесо, киллер обернулся и сделал шаг в сторону от бешеной гонщицы… и пока все занимались столь увлекательными делами, мне ничего не помешало пробежать три шага и треснуть киллера невидимыми когтями. Потом… потом лицо Жанны с отчаянными глазами надвинулось рывком, врезалось, из глаз полетели искры, и асфальт так поплыл…

Сознания я все же не потерял, есть свои плюсы в том, что сижу сверху, в куна-чакре. А Рою Збарскому досталось. Сестричка Жанна своим лбом подвесила ему знатный бланш под глазом. Ну и сам дурак, ловить девчонок надо руками, а не рожей.

Поднимаюсь с асфальта, забираю у убийцы ти-фон. А что с него еще возьмешь, эти уроды вечно ходят на исполнение без ничего! А его пистолет мне и даром не нужен. Явно левый ствол с очень грязной историей, такой даже в ломбард не примут, даже с самыми правильными словами.

Вот тот самый момент, когда можно расстаться с меткой. Был парень и сплыл, застрелили. Не, ранили смертельно, он забился куда-то и помер! А стрелок… а стрелок попал под колеса и разбил себе голову. А не надо было отвлекаться на стрельбу, когда по тротуарам девушки изволят кататься.

Прихромала Хелен. Плечо ободрано, а так вроде ничего, целая. Полукровки — крепкие существа, сальто на асфальт им нипочем! Вдвоем сестрички подняли скутер. И он даже завелся. Хорошая машинка, простая и надежная. Фырх, и сестричек след простыл. Умницы, быстро научились сматываться с места происшествия. Ну и я ухожу. Гуляющие тетки чинно проходят мимо. Завидую их нервам — они еще и беседуют! О погоде! И старательно не смотрят на лежащего парня в кожанке. Оно и понятно, простолюдинам в чужие разборки лучше не лезть.

Жанна с Хеленой дожидаются меня около дома. Глаза горят, лица раскраснелись. Ну да, не каждый день доводится брать на таран убийцу с пистолетом.

— Что это было? — бурчу недовольно вместо «спасибо».

— Мимо ехали! — так же недовольно сообщает Хелена. — Тебя увидели, и у Жучки перемкнуло! Как будто влюбилась! Так и полетела в объятья!

— Хрючка!

— Что Хрючка⁈ У «Альфы» на колесе «восьмерка»! Где деньги на ремонт⁈

— Девочки, — вздыхаю я. — Что это было?

И сестрички разом сдуваются.

— Тебя охраняли, — еле слышно говорит Жанна. — Без тебя так и останемся в нищете, мы же понимаем.

Я долго молчу. Они отворачиваются и тоже молчат. Но это и понятно. Кому охота признаваться, что единственный шанс на лучшую жизнь — младший брат-имбецил?

С сестрами понятно, а со мной нет. Причем не с Роем Збарским, а со мной. Девчонки ради меня поставили на кон свои жизни. Если б убийца остался на ногах, издырявил бы их на счет раз. И что-то со мной творится странное. Никогда раньше ради меня не рисковали жизнью. Особенно — фертильные самки. Мало того — юные фертильные самки.