— А, это вы, молодой барин. Проголодались?

— Благодарю, я только что отобедал. Что происходит?

— Его сиятельство в дорогу собирается, — важно сообщил слуга, тут же лукаво улыбнулся и добавил тише: — Лука Иванович перед отбытием решили попросить благословения у главы рода. Ну, чтоб чин по чину. А Митрофан Аникеевич арканится снова. Часа два уж оруть-с.

Благоразумно решив не вмешиваться в скандал, я было повернулся, чтобы сразу пойти в сад. Но Прохор меня остановил:

— Там письмо вам доставили, я его в спальню вашу отнес, чтобы не потеряли в суматохе этой.

Мне удалось прокрасться к себе незамеченным. Из крыла патриарха уже доносился шум битвы из библиотеки. Дед швырялся чем-то тяжелым. Я предполагал, что ненавистными ему философскими трудами. На прочие книги у него бы рука не поднялась.

Отчего-то мне показалось, что меня ждет черный конверт. Но я ошибся. Конверт был белоснежным, из хорошей бумаги и с золотым тиснением в виде герба. Обвитая шипами роза.

От графа Зотова наконец-то пришла весть. Он извинялся за долгий ответ в связи с отсутствием в городе, и приглашал на вечернее чаепитие. Незадолго до ужина, обстановка неформальная.

Я долго смотрел на идеальный почерк графа. Писал он лично, чернилами и пером. На листе бумаги прилипла одинокая песчинка. Ничто в вежливом тексте не выдавало волнения или настороженности. Обычное вежливое приглашение.

Не вязалось это с тем мрачным образом, что нарисовался мне в его доме.

Но эту встречу я ждал, так что в знак уважения выразил благодарность и свое согласие тоже на гербовой бумаге, вызвал курьера и отправил Зотову.

Несмотря на заверения в неформальности, к визиту я тщательно подготовился. Привел себя в порядок, выбрал подходящий костюм — не самый шикарный, но и не прогулочный. Поймал себя на том, что немного волнуюсь. Беседу я планировал вести отнюдь не светскую. Никакими намеками к нужной мне теме не подвести.

Я хотел напрямую спросить графа о его дочери. Это грозило обернуться скандалом.

Но раз уж все подсказки вели к Зотову, то риск оправдан.

В конце концов, моя репутация от подобного не пострадает, что бы ни говорил о ней Баталов. Уж убивать на дуэли графа я точно не стану. Так что, в худшем случае, обойдется малой кровью.

Ну а в лучшем… Зотов мне всё расскажет. Кто знает, может ему выговориться как раз необходимо. А я хорошо умею слушать.

Время до назначенного часа длилось вечность. Патриарх давно перестал ругаться и уехал обновить гардероб. Проще говоря, просто сбежал подальше от духа предка. Я тщетно пытался несколько раз взяться за чтение. Потом даже на кухню отправился, предложить помощь Прохору. Но тот меня ласково прогнал.

Связался с Тимофеем и выяснил, что новостей от контрабандиста по-прежнему нет. А вот белого тигра забрали. Рыжий уже откровенно скучал. Я пообещал завтра его сменить, пусть развеется.

Какие-то детали вроде не сходились, но судя по неспособности мистера Висельника пока связаться с темной и заключением Зотовой… Это были не два разных человека, а один.

Вариантов было много. Она могла сбегать в то время, когда действовала в городе и присылала мне записочки. Например, раньше её держали не в таком защищенном месте. Или вообще не держали, а пытались договориться. Всякое могло быть.

Но тогда выходило, что я еду на встречу с отцом преступницы. Неподконтрольный темный маг — это всегда угроза империи. Поддерживает он её или нет, вот в чем вопрос.

В общем, подготовился я серьезно. Проверил и напитал все свои артефакты. Воспользовался подарком целителя и забрал немного силы жизни, чтобы реакции были ещё точнее, а голова ясной. Даже размялся с тростью, потренировав выпады. И это помогло лучше всего. Все лишние мысли отступили, осталась лишь решимость.

Перед дверьми особняка Зотова я предстал спокойным, элегантным и полностью уверенным.

Чем бы ни обернулся этот вечер, обернется он мне на пользу. Уж я его поверну.

Первой неожиданностью этого вечера стало то, что граф Зотов открыл мне сам.

Дверь вообще распахнулась, едва я успел пару раз постучать молоточком в виде руки со слишком длинными ногтями. Больше на когти было похоже. И они оставили приметный след на дереве двери.

Хозяин особняка выглядел точь-в-точь, как на портрете. Худой, со впалыми щеками и какими-то бесконечно грустными глазами. Его попытка приветственно улыбнуться мне сделала ещё хуже.

Такого измученного человека я, пожалуй, ещё не встречал.

Скорее машинально, чем нарочно, я прощупал его эмоции и дар. Тяготило графа нечто столь мощное и давнее, что повеяло тайной запутаннее, чем загадка, приведшая меня к нему.

А вот магией он владел теневой. Навскидку не удалось понять ранг, но точно не начальный. Интересно…

— Александр Лукич, прошу вас, — голос его был под стать внешности, заунывный и печальный.

— Алексей Романович, — подобающе поклонился я и вошел в дом.

Не было похоже, что тут был кто-то, кроме нас. Воздух стал свежее, проветрили. Но помимо этого признаков обитания не находилось. Особняк по-прежнему выглядел покинутым.

Но хотя бы горел свет, что придавало месту более приятную атмосферу.

К сожалению, граф проводил меня не в большую гостиную с камином, а в зал поменьше размером, но с более уютной обстановкой. Здесь стены не были затянуты панелями темного дерева, а радовали глаз свежей белой краской.

Да и вообще чувствовалась женская рука. Фривольные ажурные салфетки на постаментах с вазами, картины с цветочными мотивами и тот же узор на обивке мебели. Портретов тут ничьих не было.

— Признаюсь, вы меня удивили, — сказал Зотов, когда мы расселись на диванах друг напротив друга.

На столике между нами стоял изящный сервиз, из довольно редкой коллекции императорского фарфорового завода. Я это знал, потому что такой же был у нас. И мне пришлось немало сил приложить, чтобы его приобрести взамен проданного патриархом. Повезло мне лишь потому, что Батист очень любил деньги.

Все эти странные детали немного выбивали меня из колеи. Мрачный дом и его хозяин, девичья комната и искусная сервировка…

— Чем же, позвольте спросить? — поддержал я светский тон.

Вместе с этим быстро проверил дом. Действительно, ни единой живой души. То ли он отпустил слуг, то ли их вообще не было.

— Своим интересом ко мне, — на лице графа промелькнула кривая усмешка, которую он спешно убрал, вернув приличное равнодушное выражение лица. — Что может понадобиться от меня известному артефактору?

— Известному артефактору? — повторил я удивленно.

— В узких кругах — да, — теперь его улыбка стала более настоящая и приятная.

Если бы не темные круги под глазами, словно он никогда не спал, его внешность можно было бы назвать привлекательной. Возможно, его сиятельство слишком увлекался тенями.

Тогда не менее странно, что через тени я и смог проникнуть в особняк ранее.

Многовато неувязок было. И я решил быть чуть осторожнее, чем планировал. Раз уж граф задал такой тон. Сначала можно попытаться понять, с кем имею дело, а уж потом иметь это дело.

— Что же, в узких кругах вы тоже известная личность, — подражая его манере, загадочно ответил я.

Есть попадание! Внутри Зотова вспыхнула яркая эмоция — острая помесь страха и возмущения. На лице его не дрогнул ни один мускул, но вот серьезным ментальным барьером он не закрывался.

При графе был какой-то обычный амулет. Подобные носили практически все аристократы, он немного скрывал перепады настроения и внутренне уравновешивал. Следить за своими манерами так было проще.

Эти вещицы и подводили своих хозяев. Когда постоянно полагаешься на амулет, можешь забыть о внутреннем контроле. На мгновение, но этого может быть достаточно внимательному менталисту.

— Туше, Александр Лукич, — с виду признал поражение граф, но тон его стал веселым: — Тогда позвольте и мне, в свою очередь, поинтересоваться. Отчего же вы не попросили встречи через эти самые узкие круги?